Михаил Ахманов - Среда обитания

– Слышал я о таких, – вымолвил Хинган. – Воду они любят. Водомет с собой возьмем, отравой зарядим, чем-нибудь поосновательней. Сдохнет, если в пасть угодить.

Вспомнив жуткую пасть червяка, я ухмыльнулся:

– Это мы тебе поручим. Чья идея, того и работа.

– Без проблем, – отозвался Хинган. – Однако идея не моя – так старые Охотники учили моего деда. Этих червей в Отвалах пропасть была, лет шестьсот назад. Потом ушли, а почему – загадка!

Хингану можно верить – он в отличие от меня Охотник в седьмом поколении. Чего Хинган не знает про Щели, Штреки и Отвалы, того и вовсе нет.

– Как твой партнер? – полюбопытствовал он. – Этот, с башкой на боку? Сильно мешал, корм крысиный?

– Не очень, – ответил я. – Кое в чем был даже полезен.

Секунду я соображал, не рассказать ли о машине-бурильщике, потом решил, что времени на разговоры нет. Машина – не червяк, током не бьет, и ядом поливать ее не нужно. А что с ней делать – и делать ли что-то вообще, – обсудим, когда доберусь до Хингана. Очень мне хотелось очутиться у него, и поскорее.

– Жди, – промолвил я. – Отправляюсь к тебе.

Хинган удивленно моргнул.

– Не будешь отдыхать?

– У тебя отдохну. А как отдохну, так и отправимся.

– Псс-затра, – произнес Дамаск, пересчитывая банки на столе.

– Не послезавтра, а завтра, в последнюю четверть, – возразил я и отключился.

Затем, не снимая брони, проверил снаряжение, набил припасов в сумку, сменил баллон у огнемета и решил, что запасной не стану брать – тяжелые эти баллоны, громоздкие, а лишней спины у меня нет. Если на грудь повесишь, то ни присесть, ни повернуться, да и стрелять мешает. Оружия должно быть столько, чтоб сохранялся разумный баланс между подвижностью, реакцией на противника и средством, каким снесешь ему башку. Не выдержал баланса, башку снесут тебе.

Спускаться вниз, в конюшню, и демонстрировать, что я куда-то собираюсь, было бы абсолютной глупостью. Этого ждали и те, кто меня охранял, и те, кто за мной охотился; тем и другим известно, что я остался без шмеля, а крылышек еще не отрастил. Значит, должен сидеть в патменте или спуститься в лифте – к выходу или на ярус биотов. Без них, понятное дело, не полетаешь!

Но мне охрана не нужна. Ни охрана, ни свидание с ублюдками, которые меня выслеживают. Лучшая охрана – анонимность: был Охотник Крит, и нет его! Ищите Крита по всему Мобургу! А Мобург велик, и затеряться в нем проще, чем съесть улитку под грибным соусом. Можно, конечно, найти по браслету, но тут уж не обойдешься без самых высоких чинов ОБР. Не легатов, как рыжий Сеул, а минимум – магистров.

Я нацепил присоски и растворил диафрагму шлюза. Сверху, с купола, струился яркий свет и тянуло свежим воздухом от воздуховода, внизу, в безмерной глубине, мерцала сеть, отсвечивали алым дорожки и мельтешили толпы мурашей. Высота меня не пугает, но в этот раз я был навьючен, точно шайка пачкунов: огнемет с баллоном, пояс, перевязь, разрядник, дротики, ножи, гранаты и обоймы, сумка с припасами и, разумеется, броня. Лезть, впрочем, пришлось недалеко: я миновал покои Ганга из Службы Эвтаназии и приземлился на балконе Сенегала. Это заняло минуту, и, надо полагать, никто меня не видел – биоты близко не летали, а снизу я казался темной точкой на километровом каркасе ствола.

Балкон – точнее, галерея – был широким и простирался по всей окружности колонны. Я насчитал четыре шлюза и выбрал тот, который, по моим соображениям, должен вести в конюшню. Шлюз не дверь, взломать его полегче, но все же я выжигал замок минуты три, пока диафрагма не раскрылась. Затем надвинул капюшон, спрятал лицо под маской и под тревожные вопли распознающего блока пробрался в комнату.

Это была не конюшня, а зал увеселений, выше и много просторней моего патмента. Вдоль стен – диваны и проекторы, посередине – фонтан с настоящей водой, шкафы забиты оттопыровкой, клипами и гипномасками, на потолке – фигурки обнаженных одалисок в интересных позах. Забавная роспись! В другое время я бы ее изучил во всех подробностях.

Рядом с этой комнатой нашелся зал поменьше, с круглым ложем и криоблоками, но в них дремали не биоты, а одалиски. Похоже, в местном филиале ГенКона магистр Сенегал заведовал их производством и то ли по должности, то ли по склонности душевной лично проверял товар. Нелегкая работа! Само собой, не столь опасная, как ловля крыс, но надорваться можно быстрее.

Распознающий блок продолжал верещать над моей головой, но я не торопился. Сигналы тревоги ушли, однако от городского Центра, где расположен ГенКон, лететь не меньше тридцати минут, а кроме того, один Сенегал не отправится – бойцы нужны, раз влезли в его патмент. Ну, а пока соберешь бойцов… В общем, паниковать не стоило. Запись, разумеется, велась, но доказать, что человек с огнеметом, в маске и броне именно Охотник Крит, было бы нелегкой задачей. Прямо скажем, неразрешимой.

Я прошелся по анфиладе комнат, разглядывая богатое убранство, мебель, точеную из хитина, перламутровые мозаики, диваны и кресла, обтянутые драгоценным шелком, светящиеся кристаллитовые столы и фигурки из дерева и самородных цветных камней, изображавшие все тех же одалисок. Все было в тон, где желтое, где голубое, где зеленое с темно-коричневым – видно, хороший диззи потрудился. Не так роскошно, как у Бургаса, но для магистра берлога подходящая. Сомневаюсь, чтобы у Конго, будь он трижды грандом, завелись такие светильники из серебра, ковры и деревянные статуэтки. Ну, ГенКон не ОБР – гордости меньше, монеты больше.

Наконец я нашел помещение с биотами, седлами, сбруей, кормом и шлюзом. Биотов у Сенегала три, шмель и две осы, и, как мне помнилось, он на шмеле не летает, а держит для престижа. Шмель и в самом деле был на месте. Я скормил ему банку нектара, затем оседлал и выжег замки на шлюзе. Еще минута, и мы покинули гостеприимное жилище Сенегала.

Я тут же забыл про него. Я думал сейчас не о делах практических, не о контракте и дальнейших поисках и не о том, какое снаряжение придется взять с собой, кого нанять в отряд шестым и как прикончить электрических червей. Цели моего расследования: загадка фирмы «икс», тайны Поверхности, пришельцы со звезд или из прошлого – все это было таким далеким от меня, таким туманным, не вызывающим ни капли интереса. Мчась под куполом, огибая стволы, стараясь держаться подальше от других биотов, я размышлял об иной проблеме, более насущной, чем все упомянутое выше.

Меня хотели убить.

Новость, конечно, не очень свежая. За сорок с лишним лет, как я покинул инкубатор, меня старались прикончить разнообразными хитрыми способами, но, если не считать потерянной руки, удача мне не изменяла. Я дрался в Тридцать Второй ВПК и заварушках помельче, ходил в Отвалы с диггерами и делил добычу киркой, ножом и кулаком, был обром-комесом, ловил нарушивших Догматы, бился с крысами и манки в Старых Штреках и все-таки остался жив. Я стрелял, в меня стреляли или бросались ко мне с разинутой пастью, но эти сражения, стычки и схватки никак не походили на события последних дней. За мной, Охотником, охотились! Пытались убить из-за угла с таким упорством, будто я не наемный боец, а важная личность, король или, по крайней мере, гранд! Конечно, в Мобурге я лучший, но об этом известно уже десять лет, и никому не приходило в голову, что Крита надо пристрелить. Или, положим, поджарить, когда он явится в свой патмент после экспедиции в Отвалы.

В какую историю я влип? С чем связано подобное внимание к моей персоне? С фирмой «икс»? С Поверхностью? С сырьем, которое таскают Пак ведает откуда?

Я чувствовал себя игрушкой в руках противоборствующих сил; одна пыталась меня защитить, другая – уничтожить. С первой, то есть с Йорком и Конго, все было ясно, а вот со второй… Кто под куполами мог тягаться с ОБР и ВТЭК? Никто, абсолютно никто! Ни один промышленный союз или тем более компания. В конце концов, Йорк и Конго могли решить проблему без меня и долгих поисков – просто урезать квоты Оружейному Союзу и остальным подозрительным фирмам или как-нибудь подставить их. Как именно, я представлял вполне: внедрить своих людей, чтобы в каком-нибудь конфликте те выпалили в купол или продырявили водопровод. Потом подвесить пару грандов-оружейников над крысами…

Однако наняли меня! Не потому ли, что проблема заключалась не в соперничестве фирм, не в тайных жалобах стекольщиков и не в убытках, подсчитанных экспертом Касселем? Собственно, кормчий об этом сказал: найдите ходы на Поверхность и раздобудьте образцы… А все остальное, надо думать, корм крысиный!

В этом было рациональное зерно. Подняться на Поверхность! Не знаю, кто отважится на этот шаг, кто годится на такие авантюры, кроме Охотника Крита. Опыт, резвость, репутация и масса подвигов: гранд Лион, которого скормили крысюкам, гранд Чогори, останки коего извлечены из Ямы, славное побоище в Лоане, битва в Сабире, семнадцать отловленных крыс, сожженных манки – без счета, а уж людей… Им, как говорилось выше, счет тоже давно потерян. Герой! Что ему стоит выбраться наверх и добыть образцы? Проще, чем вломиться в патмент к Сенегалу!