Темный феникс. Возрожденный - Фёдор Бойков

снов воздух казался чистым и свежим, без привкуса пепла и гари. Интересно, почему мне приснилось всё это именно сегодня?

— Доброе утро, ваше сиятельство, — негромко сказал Александр Зубов, показавшись из-за зарослей барбариса, высаженного вокруг беседки. — Переживаете из-за ритуала?

— Ничуть, — я качнул головой. — Просто захотел подышать свежим воздухом.

— Мы готовы к встрече гостей, — сказал он, выпрямившись. — Патрули усилены, у стены всё чисто, прорывов не предвидится.

— После ритуала у меня появится полный доступ к капиталам рода, а не только к текущему бюджету на содержание поместья, — проговорил я. — Составь список необходимого: боеприпасы, защитные комплекты, артефакты.

— Это будет несложно, — усмехнулся Зубов. — У нас сейчас не просто дефицит, мы уже все припасы подчистую истратили.

— Пополним, — пообещал я. — Нам нужно будет много сражаться, так что пиши с запасом.

— Так точно, — тут же посерьёзнел мой новый командир гвардии. — Можете не сомневаться, список будет полным.

— И кстати, чуть не забыл, — сказал я, когда Александр уже собирался уйти. — Я договорился о приватном разговоре с Эдвардом Рейнеке до ритуала. Пропустите его, когда он приедет.

Зубов кивнул и ушёл, а я остался в беседке, размышляя о снах, проклятьях и былых временах. Почему-то подумалось, что это тьма подкинула мне воспоминания, чтобы я не расслаблялся. Но разве тут расслабишься?

Через час один из гвардейцев доложил о приезде Эдварда. Его пригласили в кабинет отца, несмотря на то что я формально ещё не был главой рода. Зубов правильно рассудил, что нам с дядей лучше побеседовать не в гостиной или у всех на виду.

Когда я шагнул в отцовский кабинет, Эдвард уже сидел в кожаном кресле и постукивал пальцами по колену. Он кивнул мне, но вставать не стал. Хмыкнув, я обошёл его и сел на место отца.

— Слушаю тебя, дядя, — сказал я, глядя на родственника без единой эмоции. — Ты сказал, что речь о безопасности Бориса и Виктории.

— Я узнал о недавнем нападении на детей, — Эдвард поморщился и ударил кулаком по бедру. — Почему ты не сообщил мне? Ты мог попросить о помощи, мы всё же не чужие люди.

— Потому что мы обошлись без чьей-либо помощи и сами с этим разобрались, — я пожал плечами. — Это всё, что ты хотел мне сказать?

— Нет, не всё, — дядя замолчал и посмотрел на меня внимательным взглядом. Через несколько мгновений он набрал в грудь воздуха и продолжил. — Что ты знаешь об испытании за право стать стражем врат?

— Что оно состоится через пару недель и что в нём будут участвовать все, кому не лень, — я усмехнулся. — В том числе и род Рейнеке.

— Ты всё равно узнаешь об этом, когда станешь главой рода, так что формально я ничего не нарушу, если расскажу сейчас, — Эдвард подался вперёд. — Император устроит соревнование в аномальном очаге. С собой разрешено взять не более десяти человек. Тот, кто первым выйдет из очага в заданной точке, победит и получит статус стража врат.

— Смертельная битва среди аристократов? — полувопросительно сказал я. — И конечно же каждый род отправит сильнейших, чтобы наверняка обойти остальных.

— Тебя это совсем не тревожит? — удивился Эдвард.

— А должно? — уточнил я.

— Я хотел предложить тебе союз, — дядя нахмурился. — Мы действовали бы сообща, пока остальные грызутся между собой.

— А потом ты бы благородно уступил мне первенство? — ядовито продолжил я за него. — Отошёл бы в сторону и позволил мне победить?

— Нет, этого я обещать не стану, — во взгляде Эдварда появилась тьма. — Но я смогу защитить тебя и дать шанс выжить.

— Как благородно! — не удержался я. — Ну прямо благодетель, а не соперник.

— Прекрати паясничать, — вспыхнул дядя, врубив ауру. — Разве ты не понимаешь, что мы должны объединиться, чтобы защитить Бориса и Викторию⁈

— Я и защищаю их, — спокойно сказал я, отмахнувшись от тёмной дымки. — И мне не нужны поддельные союзники, которые всадят нож в спину при удобном случае.

— Но я не собираюсь тебя… — Эдвард резко замолчал и сделал несколько коротких вдохов. — Я действительно переживаю за тебя и детей. Вы — мои племянники, вы — моя кровь.

— Твой глава считает так же? — поинтересовался я, склонив голову к плечу. — Он тоже считает меня вашей кровью?

Эдвард Рейнеке был отличным дипломатом, на его лице ни единый мускул не дрогнул. Но я видел его глаза в тот момент, когда он говорил о детях и о том, что якобы не собирается меня убивать. Вот и сейчас в его взгляде было то же самое выражение, что было у Люциана перед тем, как он бросился на меня с кинжалом.

— Мой отец ценит родную кровь, — ответил дядя, не солгав ни единым звуком. — Он не оставит своих внуков одних.

— Даже не сомневаюсь, — ухмыльнулся я. Вот только я вряд ли вхожу в число его внуков. После этого разговора я уверен, что Феликс Рейнеке уже списал меня со счетов.

— Так что насчёт союза? — попробовал уговорить меня ещё раз Эдвард. — Мы можем просто идти одним путём и вместе разбираться с теми, кто будет нападать на тебя.

— Я подумаю, — сказал я, решив не отказывать сразу. Мало ли какие ещё подробности этой смертельной битвы появятся. Пусть дядя думает, что я готов к сотрудничеству.

— Спасибо, Константин, — Эдвард встал с кресла и протянул мне руку. Я молча пожал её и усмехнулся. — Кстати, ответь на один вопрос. Ты знаешь, кто стоял за покушением на детей?

— Бастард князя Давыдова, — ответил я и заметил, как дёрнулся кадык дяди. — Ожидаю со дня на день объявления войны от их рода.

— Его не будет, — тихо сказал он. — Они попытаются убить тебя во время испытания, а потом добить остальных.

— Почему не объявить войну? — поинтересовался я. Всё же политика — не моё.

— Потому что до начала испытания запрещены любые столкновения между аристократами, — Эдвард шумно выдохнул. — Ну и потому что канцлер лично обещал наказать тех, кто вмешается и попробует убрать тебя раньше времени.

Так вот в чём дело. Воздушник сказал, что мы должны были встретиться позже. Значит, Давыдовы решили ослабить меня перед испытанием, чтобы потом добить.

А ведь у них могло получиться — если бы дети погибли, я бы не простил себя. Другое дело, что вряд ли я бы расклеился, скорее уж наоборот — мстил с особой яростью, если бы знал кому.

— Что ж, это многое объясняет, — сказал я, понимая, что пауза слишком затянулась. — Их провокация у стены не удалась, вот они и решили пойти другим путём.

— Оставь Давыдовых нам, — жёстко сказал Эдвард. Его слова звучали почти как приказ. — Рейнеке разберутся с ними.