Хрупкий мир (СИ) - Котов Сергей

«С кем он говорил насчёт моих требований? — спросил я Гайю, медленно продвигаясь вдоль зелёной линии, — что у них за связь такая, без голоса? Они что, телепаты?»

«Он ни с кем не говорил, — ответила моя союзница, — связь внутри корабля у них обычная, голосовая. Они общаются между собой звуковыми сигналами. Даже удивительно для таких необычных существ!»

«Хорошо хоть тут дышать можно…» — подумал я, ступая по коридору. Провести заложника было вовсе не такой задачей, как могло показаться на первый взгляд. Моя кисть уже начинала уставать. Да и режим продолжался уже достаточно долго, голод давал о себе знать.

«Атмосфера во внутренних помещениях сформирована специально для тебя, — ответила Гайя, — они не зависят от газообразной среды, и могут обитать почти в любых условиях. Для внутреннего метаболизма они используют изотопные источники энергии. Так что близость пришельца не очень полезна для твоего организма. Но пара часов до того, как ситуация станет опасной, у тебя есть».

«Какая забота… прям тронут…» — подумал я, наблюдая за зелёной линией; коридор привёл к развилке — направо он расширялся, и там было светлее. Слева же проход, наоборот, сужался. Нам нужно было туда.

«Думаю, их не устроил бы твой допрос в скафандре, — ответила Гайя, — они следовали скудным рекомендациям о вашем виде».

«Кстати, интересно, откуда у них такая информация?»

«От спасённых детей Марса, конечно. Обычная торговля между цивилизациями, находящимися на уровне космической экспансии. Возможно даже, саму информацию передали не потомки марсиан. В конце концов, кто будет давать о себе сведения в открытую, тем более продавать? Вероятно, эту информацию добывали их противники. А уже потом торговали ей. Кстати, мы на месте».

Зелёная линия привела в узкое длинное помещение с полосатыми стенами, перемигивающимися мелкими световыми точками-искорками.

«Странно, что по дороге нас не попытались перехватить», — подумал я.

«Остальные члены экипажа блокированы в других помещениях. Техники пытаются восстановить контроль над кораблём, но я держу ситуацию под контролем».

«Что нужно делать?» — спросил я.

«Аккуратно прижми заложника к переборке в этом секторе. Я сейчас покажу, где».

Часть стены передо мной, в форме силуэта пришельца, вспыхнула синим.

Пришелец, видимо, поняв, наконец, наш замысел, попытался сопротивляться. Я даже зауважал его за это — сложно проявлять свободу воли, когда твои мозги буквально находятся в чужих руках.

Пришлось продемонстрировать серьёзность намерений, чуть сжав пальцы.

— Нет! — крикнул второй пришелец, делая шаг в моём направлении, — не делайте этого!

— Ещё одно движение и он труп, — предупредил я, — а ты будешь следующим. После того, как я получу то, что мне надо.

— Мы могли бы договориться… — простонал мой заложник.

— Об этом надо было думать до того, как пытать пленника током, — ответил я, окончательно зафиксировав его в нужном положении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Это всё?» — мысленно спросил я.

«Да, я внутри, — ответила Гайя, — пара секунд…»

Я терпеливо ждал, хотя голод давал знать о себе всё настойчивее.

«Прижмись к стене сам, боком, — сказала, наконец, Гайя, — будет больно, но ты продержишься столько, сколько нужно».

Я последовал рекомендации. Стена оказалась неожиданно тёплой. Потом бок будто обожгло: нити мицелия проникали под кожу, задевая нервные окончания. Но чувство голода немедленно начало отступать.

«Что с информацией? — спросил я, — ты узнала, что нужно?»

«Я взяла всё, что было в хранилище. Но про Сферу там совсем не много. Объявление о карантине сектора пространства, координаты, строжайший запрет на посещение того района, где она была замечена. И, судя по всему, разведывательный корабль, сделавший запись, был утилизирован. Вместе с экипажем. В целом, понятно, что они в ужасе от этого объекта, но совершенно непонятно почему. Попробуй разговорить их. Может быть, дай больше информации».

— Мы закончили и готовы покинуть ваш корабль, — сказал я вслух, чуть ослабив хватку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы убедились, что наш совет был искренним и исчерпывающим, — ответил второй пришелец после небольшой паузы.

— Я убедился, что вы знаете меньше нас, — сказал я.

Последовала совсем уж долгая пауза. Пришельцы просто молчали, замерев.

— Вы… не просто видели Сферу? То есть, вы видели её сами? — спросил второй в тот момент, когда я уже начал терять терпение.

— Я был внутри, — ответил я.

Реакция была совершенно неожиданной.

Мой заложник сначала мелко затрясся, потом застыл, будто превратившись в резиновую куклу. Кажется, он даже начал остывать.

Второй пришелец резко отпрыгнул в сторону, но упёрся в люк, который, видимо, успела закрыть Гайя. Распластавшись по переборке, он издал серию скрипов. Автопереводчик разразился криком, полным животного ужаса.

Я аккуратно положил ставшего вдруг резиновой статуей заложника на палубу и двинулся в сторону визжащего пришельца. Тот вдруг перестал визжать и сказал:

— Не подходите. Пожалуйста. Вы меня не касались, значит, шанс ещё есть…

— Что такое, эта сфера? Почему вы её так боитесь? — напрямую спросил я.

— Знание вам никак не поможет. Вы обречены. С моей стороны милосердно будет не показывать вам ваше будущее.

— Обречены на что? — настаивал я.

— На поглощение, — ответил одноклеточный, довольно натурально изобразив вздох, — пожалуйста, уходите. Мы готовы выполнить любые требования. Не заставляйте меня думать об этом. Каждое наше слово снижает наши шансы на выживание. Нас не выпустят из карантина, если узнают, что вы были на борту.

Я подумал об «утилизированном» экипаже разведчика, информацию о котором нашла Гайя.

— Мой тюрвинг, — я решил сменить тему, — как вы сделали так, что он не сработал?

Одноклеточный снова «вздохнул». Потом всё-таки ответил:

— Артефакт седьмого уровня. Не наша технология. Редчайшая находка.

— Что ещё он может?

— Блокирует технологические артефакты вплоть до восьмого уровня включительно. Почти без исключений.

— Технологии сферы — это какой уровень?

— Сфера… она не технология. Это форма жизни. Мы не сразу это поняли. Но, если сравнивать со шкалой технологических цивилизаций — она вне категории. Артефакт не поможет в борьбе с ней. Единственный способ спастись — это бегство. Но для вас, боюсь, уже поздно…

— Отдайте мою одежду, скафандр, тюрвинг и ваш артефакт, — сказал я, — тогда я и мой союзник, заблокировавший ваши системы, уйдём немедленно и навсегда, не оставляя следов.

— Вы… вы согласны взять обязательство о неразглашении? В том числе другим представителям нашего народа? В том числе облечённым властью? В том числе за вознаграждение? Вам осталось не так много, но очень важно, чтобы информация не покинула эту систему, — быстро проговорил пришелец.

— Да, — я кивнул, — мы согласны.

— Мы никак не можем гарантировать условия соблюдения договора. Остаётся только полагаться на добрую волю. Такой вариант даёт максимальную вероятность благополучного исхода для нас.

Я промолчал; я был согласен с его выводами.

— Мы предоставим вам необходимое, — продолжал пришелец.

— У вас есть полномочия принимать решения? — спросил я, просто на всякий случай.

— Я командир этого корабля. Разблокируйте доступ к хранилищам, мы предоставим вам всё необходимое.

«Отличные переговоры, Гриша, — похвалила меня Гайя, — я разблокировала доступ и восстановила внутреннюю связь. Я проконтролирую, чтобы они предоставили подлинный артефакт. Информация о нём есть в сети».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Проводите меня к шлюзу, — сказал я, — вещи оставьте у входа. Не внутри камеры. И старайтесь обойтись без сюрпризов. Иначе я не буду считать себя обязанным выполнять собственные обещания.

Вместо ответа пришелец что-то проскрипел и входной люк в помещение открылся. Машинного перевода на марсианский не последовало.