Изгой - Илья Безродный

Белое пространство дрогнуло. Ощущение завершённости, целостности накрыло меня. Эволюция расы, специализация класса, тип оружия, всё связалось в единую, пугающую и прекрасную систему. Путь выбран. Оставалось только проснуться и опробовать его в деле. Всё вокруг начало расплываться, терять чёткость. Системный голос, безэмоциональный проговорил:

Эволюция зафиксирована. Возвращение в основной мир через: 3… 2…

Я усмехнулся. В голове уже строились планы. Первые тесты. Первые жертвы для новой, кровожадной механики. И где-то на горизонте мыслей, смутный и соблазнительный, маячил тот самый образ. Образ, ради которого всё это теперь имело смысл.

…1…

Тьма поглотила белизну. Я готов вернуться.

Глава 12. Восстановление

Появился дома, на том же самом, наименее заляпанном матрасе. На соседнем ложе, вплотную прижавшись друг к другу, спали Лили и Феликс. Она обнимала его так, будто боялась потерять даже во сне. Я отвернулся от них, но не потому что завидую. Наверное. В ушах стояла оглушительная, пугающая тишина, будто кто-то выключил звук мира. Тело чувствовало себя чужим. Слишком слабым. Каждый мускул словно забыл, как напрягаться. Я попытался сжать кулак. Пальцы дрожали и слушались с задержкой, будто сигнал от мозга шёл по разорванным проводам. Это не похоже на перегрузку. Скорее на… обнуление.

Мысленный вызов характеристик:

Имя: Мазохист

Уровень: 25

Опыт: 1 / 25000

Здоровье: 10/10

Запас сил: 10/10

Мана: 10/10

Раса: Получеловек-Полудемон (Эволюция: Кровоткань)

Класс: Целитель (Специализация: Магия Крови)

Характеристики:

Сила: 1

Ловкость: 1

Интеллект: 1

Телосложение: 1 | Выносливость: 1 | Дух: 1

Профессии:

Боец 1, осталось 1000

Навыки:

Слабое лечение: Уровень 1/10

Я уставился на цифры, не веря. Единицы. Сплошные единицы. Всё, что было наработано за месяцы бесконечных драк, тренировок, убийств, полностью стёрто. Интеллект, гордость и основа моего превосходства, сведён к жалкой единице. Сила, которую я вбивал в дерево кулаками, испарилась. Выносливость, позволявшая часами уворачиваться от медведя, теперь равна запасу хилого ребёнка. Профессия «Боец» откатилась до первого уровня. Появилась ощущение, будто меня разобрали на атомы и собрали заново по старому, кривому чертежу новичка. Только раса и класс сменили названия, напоминая о выборе, который привёл к этой катастрофе.

Но мозг, отупелый от единицы в интеллекте, цеплялся за главное. Всё моё новое существо, каждая его жалкая клетка, выстроенная заново из ничего, кричала о голоде, необходимости срочно заполнить эту пустоту, чудовищную прореху в самом фундаменте бытия.

Попытался подняться. Мир закрутился вихрем. Ноги подкосились, и я рухнул обратно на матрас, ударившись локтем. Боль была знакомой, но за ней не последовало привычного импульса к действию, только тупая, беспомощная злоба. Опираясь о стену, спустился по скрипучей лестнице вниз, в главный зал. Из-за угла, ведущего в кухню, тянуло теплом и смутным, дразнящим запахом тушёного мяса и трав.

Аня стояла у котла. Услышав шорох, обернулась. Увидев моё лицо, её глаза сразу расширились от ужаса.

— Илюша?! Что с тобой? Ты… белый как полотно!

— Всё… — я попытался сказать «всё нормально», но слов не вышло. Только хрип.

Девочка ахнула, но не застыла. Хозяйственная, спасательная паника оказалась сильнее. Она бросилась ко мне, подставила своё хрупкое плечо, чтобы я не рухнул на пол, и повела к столу.

— Сиди. Не двигайся. Сейчас.

Налила в кружку густого, наваристого бульона, из отдельного, маленького горшочка, что всегда стоял на краю печи, «про запас». Поднесла к моим губам.

— Пей. Маленькими глотками. Это бульон на лечебных кореньях, для сил.

Я пил, покорный, как младенец. Теплота разлилась по пустому желудку, и что-то внутри дрогнуло. Не насыщение, а крошечный сигнал: жизнь возможна. Как низко я пал, ведь эта странная малявка кормила меня с ложки будто ребёнка, кусочками мягкого мяса и разваренной моркови. Зато с каждым глотком чувствовал, как адская слабость отступает на миллиметр. К сожалению характеристики этим не восстановить.

— Ты чего его как инвалида кормишь? — Настя стояла в проёме, скрестив руки. — Эволюция так бьет по статам? Или с лестницы упал?

— Всё… на единице, — выдохнул я, отодвигая пустую кружку. Рука дрожала.

Лучница присвистнула.

— Вот это поворот. Значит, наш главный танк и дизель теперь, слабак. Замечательно. — Она повернулась к Ане. — Девчонка, свари ему чего-нибудь калорийного, но лёгкого. И свои лучшие тонизирующие зелья приготовь. Ему теперь не прокачка нужна, а реабилитация.

Но всем этим планам не суждено сбыться. Виртуальный мир не дал мне времени на восстановление. Чувство чудовищной внутренней пустоты, дефицита всего, стало настолько всепоглощающим, что я инстинктивно рванулся к выходу. Мысленная команда: «Выход из игры».

Реальность встретила меня не лучше. Вывалился из капсулы, и слабость накрыла с новой силой. Не психосоматика, а самая настоящая: мышцы не держали, в глазах темнело, сердце колотилось, как у загнанного зверя. Организм в реале, связанный с аватаром через нейроинтерфейс, испытал шок от мгновенной потери всех «накачанных» виртуальных параметров. Это похоже на резкую отмену мощного допинга.

На кухне мама, увидев меня бледного, шатающегося, с трясущимися руками, впала в настоящую истерику.

— Илюша! Солнышко моё, что с тобой?! — схватила меня за плечи, и я едва устоял. — Ты весь трясёшься! Это игра! Опять эта игра!

Она усадила меня, принесла воды. Что-то мне это напоминает… ну да ладно. Есть всё равно, практически не могу. Руки не слушались. Чтобы донести ложку до рта. Я сидел, сгорбившись, и трясся. Никогда не видел, чтобы от игры капсульной, были настолько серьёзные побочные эффекты.

На следующий день меня потащили к врачу. Приём платный, в чистом, пахнущем антисептиком кабинете с новеньким оборудованием. Удивительно, что для лечения последствий игры, построили отдельное крыло. Неужели всё настолько серьёзно? Пока мама, вся в тревоге, залпом выкладывала симптомы, врач, немолодой мужчина с усталыми, но внимательными глазами, слушал, изредка кивая.

— В таком возрасте, — начал он, когда наконец появилась возможность говорить, — молодой человек уже должен по больницам с женой ходить, а не с мамой. Ну да ладно, — махнул рукой, смягчая лёгкой шуткой напряжение. — Играете в «Эдем»?

Мама замерла, глядя на меня с немым укором, будто во всех бедах виновата именно игра. Я кивнул, чувствуя, как подступает неловкость.

Врач тихо хмыкнул, сделал пару заметок в электронной карте.

— «Постэволюционный синдром перестройки нейронных связей», — сказал он, делая пометки. — Редкий, но документированный случай. Мозг вашего сына месяцами строил сложнейшие нейронные ансамбли, отвечающие за управление виртуальным телом с высокими характеристиками. Эволюция… сбросила эти настройки к базовым. Представьте, что вы годами учились водить гоночный болид, а потом вас пересадили на детский трёхколёсный велосипед и стёрли память о том, как вообще держать руль. Организм в панике. Мышечная память