Полукровка - Василий Горъ

После этих слов Переверзев сделал небольшую паузу и как-то странно прищурился:

— Додавите их до капитуляции. А я продавлю достойную награду…

Глава 21

9–14 июля 2469 по ЕГК.

…С пяти до восьми утра по времени Чабонга мы мотались по окрестностям столицы Кгалагади и устанавливали «подарки». Первым делом заминировали крупнейшую гравитационную плотинную гидроэлектростанцию планеты «Два ущелья» на реке Лоцани, вроде как, построенную инженерами Объединенной Европы лет через двенадцать-пятнадцать после завершения терраформирования.

Затем установили по кластеру «Гиацинтов» в критических местах водоочистных сооружений рядом с водохранилищем Нгами, питающим весь столичный регион. А на предпоследнем этапе подготовили к взрыву крупнейший автомобильный и железнодорожный мост через все ту же Лоцани.

Вопреки моим опасениям, все прошло, как по маслу. Ведь хоть какое-то подобие охраны обнаружилось только на ГЭС, однако «техническое оснащение» дежурной смены могло вызвать разве что слезы.

Впрочем, расслабляться мы и не подумали: в восемь ноль-ноль по времени Чабонга Феникс залил во все открытые каналы связи очередное обращение, в котором я честно предупредил население планеты о грядущей катастрофе:

«Вы все еще не отправили на Смоленск ни одного моего соотечественника. Я разочарован. И сегодня продолжу наказывать вас: через пятнадцать минут взлетят на воздух плотина и машинные корпуса „Двух Ущелий“, Белый мост через Лоцани и водоочистные сооружения на Нгами. Электричество пропадет сразу. Равно, как и наземное сообщение с Рамоцвой и соседними городами. Затем — то есть, через тридцать шесть минут — вал воды докатится до Канье. Еще через девять с половиной-десять снесет Мочуди, а потом вырвется в долину Нар и постепенно ослабнет. В этот раз я оставил временной зазор для организации эвакуации и не стал взрывать ни АЭС, ни ЭСРС [1], ни тектонический разлом под Джваненгом, так как искренне надеюсь, что здравый смысл возобладает над дурной самоуверенностью или врожденным идиотизмом. Но мое терпение уже на исходе. И если вы не горите желанием вернуться в каменный век, то сделаете напрашивающиеся выводы. Медоед…»

Реакция местных силовиков на это предупреждение восхитила редкой… хм… осторожностью: в сторону заминированных объектов не вылетел ни один флаер, хотя временной зазор позволял как минимум просканировать сооружения, чтобы понять, что именно там рванет, и защитить другие объекты. Не торопились и с началом эвакуации. Хотя нет, не так: первые четверть часа не делали ровным счетом ничего. А после того, как убедились, что я не бросаю слов на ветер, зашевелились в особо ленивом режиме. Впрочем, мое сообщение из каналов не удалили, поэтому население двух сравнительно небольших городков справилось с этой задачей само.

И, тем самым, сняло с моей души самый тяжелый камень. Ну, а жители четверти континента просто остались без света, ибо «внезапное» отключение электричества вызвало еще какие-то сбои в далеко не эталонной энергетической системе планеты.

В общем, в космос я поднялся в прекраснейшем настроении, скинул две «Кукушки», чтобы повысить шансы «услышать» ответ на свой ультиматум, попросил ИИ отправить видеоотчет Переверзеву и полетел отсыпаться.

Ага, так мне это и удалось: не успел я загнать МДРК в «ангар», вырубить двигатели, определиться с номенклатурой загружаемых боеприпасов, выйти из пилотского интерфейса и разблокировать замки кресла, как ожил блок МС-связи. Пришлось вывешивать перед собой «Контакт», открывать сообщение Владимира Михайловича и включать воспроизведение.

Монолог полковника развеселил со второго предложения:

— Доброго времени суток, Тор Ульфович. Счастлив сообщить, что вы своего добились: Нгвато Кхама прислал послу ИР в Африканском Союзе официальное письмо, в котором заявил, что готов к обсуждению технологии возвращения на родину уроженцев Империи, «невесть какими путями попавших на его планету», и чрезвычайно завуалированно намекнул на то, что некоего Медоеда желательно перенаправить в какую-нибудь другую систему. Ибо «решение уже принято и переигрываться не будет». Посол даже не подозревал о вашем существовании, поэтому счел необходимым навести справки, в конечном итоге вышел на меня и через считанные минуты сообщит господину Кхаме, что Медоед переберется в какую-нибудь другую систему только после того, как дождется прибытия на Смоленск последнего пассажирского транспорта с соотечественниками. Ибо не верит обещаниям, предпочитает словам дела и… почти уверен, что для ускорения переговоров потребуется использовать как минимум один «комплект» из уже подготовленных «аргументов».

После этих слов Переверзев ненадолго отвлекся на что-то, находящееся за пределами моего поля зрения, а после того, как снова уставился в камеру, озвучил премиленькое распоряжение:

— Эта страшилка наверняка сработает. Поэтому вы можете возвращаться на Смоленск. Только не рискуйте. То есть, уходите из Кгалагади и заходите в свою систему через зоны перехода второй категории: война, увы, еще не закончилась, и в «единичках» можно крупно влипнуть. И еще: теоретически к моменту вашего прибытия на родную планету к ней должны будут прилететь и встать на боевое дежурство обе новые орбитальные крепости и Двадцать Первый Пограничный. Тем не менее, свяжитесь со мной сразу после схода со струны: я пришлю вам идентификатор-вездеход для запросчика вашей «Химеры» и айдишку сотрудника нашего ведомства, без которой отдыхать на воюющей планете будет крайне некомфортно. На этом пока все. До связи…

Я, естественно, обрадовался. И поделился с Фениксом своими мыслями по поводу реакции «вождя вождей» на нашу деятельность. А после того, как обсудил и свои догадки, и выкладки искина, решил, что выспаться смогу и в гипере. Так что дождался завершения погрузки минных кластеров и восполнения запасов топлива, вывел «Химеру» в открытый космос и порулил к знакомой «двоечке». Чтобы не тратить время на расчеты…

…Со струны сошли в четверг, одиннадцатого, в четыре семнадцать ночи. К этому времени я успел и выспаться, и умотаться вусмерть, и снова выспаться, так что перетянул на себя управление и повел МДРК к уже «разведанной» зоне перехода, из которой собирался уйти на Смоленск. Внутрисистемный прыжок прошел штатно, а вот выход на следующую струну заставил перенервничать — не знаю, почему, но в этот раз наводки от флуктуаций Ершова постоянно срывались в резонанс, и я не успевал его гасить. Нет, в гипер все-таки вышел. Но настолько устал, что отходил от этой нервотрепки больше суток и все это время изображал овощ. Зато всю субботу посвятил тренировкам и решению все усложняющихся задач в эмуляции программной оболочки аппаратуры КТК. В процессе, наконец, почувствовал логику разработчиков этого комплекса, заслужил похвалу