Битва за надежду - Алекс Хай

— пробросил барьер, но волна всё равно прошла сквозь нескольких бойцов. Трое рухнули, один — с развороченной грудью. Мгновение — и разлом между нами и коридором вспыхнул. Аномалия росла, расширяясь, как чёрная язва.

— Мы отрезаны! — прокричал я. — Будем справляться сами.

Гвардеец судорожно пытался воскресить рацию, а затем отбросил ее в сторону и схватился за артефактный клинок.

— Значит, справимся сами, ваша светлость. Ваше императорское величество, прошу, держитесь за нашими спинами.

Фёдор Николаевич стиснул зубы:

— Юрьевского — к государю! Он должен выжить. Алексей, на позицию!

Я кивнул. Юрьевского дотащили до укрепления за барьером, который поддерживали император с гвардейцами. Еще трое раненых и двое уцелевших бойцов остались с нами. Не лучшее подкрепление, но иного не было. Я сосредоточился, на всякий случай сотворил эфирный клинок. Левитирующий меч вздрогнул в воздухе, затрепетал, как живой.

— Держим оборону. Они уже идут.

— Они… кто?

— Обитатели аномалии.

Первая тварь появилась не сразу. Сначала было слышно только ее хриплое дыхание. Затем — фигура. Из портала вылез шаррахет — обитатель нескольких миров, хищник. Шестилапое существо, покрытое белесой кожей, с челюстью, усыпанной иглами. За ним — вторая тварь. Третья. Пятая.

— По троим! — выкрикнул я. — На себя беру левую фланговую! Они не любят воду!

Я выстрелил «Водоворотом». Волна прошила тварей, отбросив одну, но остальные прыгали. Гвардейцы открыли огонь, поливая тварей амальгамными пулями. Сработали два эфироразрядника. Одна тварь вспыхнула. Но остальные пошли в атаку.

Великий князь двинулся резко, молниеносно. Его клинок — с виду простой, офицерский, но явно зачарованный артефакторами, — рубанул по позвоночнику твари. Раздался треск, всплеск крови. Он вогнал заклинание в пол — «Дриада». Тварь замерла, заскрипела. А через пару секунд затихла навеки.

Я в это время боролся с двумя. Первый удар парировал, второго — пронзил ледяными иглами. Но коготь порвал плечо, распоров щит — боль вспыхнула. Я не остановился. Активировал «Алмазную пыль» — воздух засверкал, как кристаллический снег, и твари вскрикнули, когда миллионы острых кристаллов вонзились в их кожу.

Позади один из гвардейцев закричал — его утащили вглубь пролома. Остался след из крови. Второй ранил тварь в глаз, а затем погиб, разорванный пополам. Третий встал спиной к государю, с активированным щитом.

— Живы, ваше величество⁈ — крикнул я.

— Пока да! — ответил государь. — Я пытаюсь ставить для вас барьеры…

Мы отбили первую волну. На полу — кровь, тела, горящие пятна магии. Эфир гудел, как натянутая струна. Но аномалия не исчезла. Нет. Она только открылась шире.

— Кажется, это затишье перед бурей, — прошептал Фёдор Николаевич. — Я вижу… Всполохи… Что-то идет.

Он был прав. Из портала поползли другие. Гиены из Искажения — рангархи, пустынные крысы. Шерсть, как у мокрых крыс, глаза светятся эфиром. И они всегда ходили стаями.

— Обновить щиты! — прокричал я, активируя еще один барьер.

— А эти чего боятся? — спросил дядя.

— Ничего. Эти твари живучие, как тараканы.

Мгновение — и они врезались в барьер. Я удерживал, но их было слишком много. Защитный периметр трещал. Один из рангархов прорвался. Второй. Третий. Гвардеец упал, не успев достать меч. Великий князь шагнул — и ударил «Стихийным разрушением». Пол вздрогнул, твари заметались под огненными всполохами и камнепадом, тонули в водоворотах и беспомощно молотили лапами, попадая в воздушные вихри.

Но этого было мало. Рангархи все прибывали.

Я рванулся вперёд, развернул «Огненный круг» — пламя выжгло часть стаи. Я был весь в крови, плечо онемело. Но ещё держался.

— Алексей! — крикнул государь. — Осторожно!

Я увернулся от очередной атаки. Крысы тут же сориентировались и попытались пробиться к государю — император вместе с Юрьевским укрепили барьер, а пленник даже попытался бросить пару заклинаний. Жить захочешь — не так раскорячишься.

— Давим! — крикнул я. — Осталась четверть.

Последние твари выли, умирая в стихийных ловушках и боевых заклинаниях. А я стоял, дрожа от усталости, кровь хлестала из руки. Мы выжили.

Но только на мгновение.

Аномалия снова запульсировала. Что-то приближалось.

Конец второй волны был не финалом. Это была только прелюдия. И я чувствовал: настоящий враг ещё впереди.

Остатки стен дрожали, твердь Петра Великого не выдерживала натиска происходящего. Из разлома вырвался рев — низкий, древний, словно ему тысячи лет. Сила, сочащаяся из аномалии, ощущалась телесно: давила на грудь, звенела в висках, трепала эфирные каналы, как буря — паруса.

— Держитесь! — крикнул я, бросаясь к оставшимся в сознании гвардейцам. Один из них, весь в крови, поднялся, опираясь на клинок, и утвердил позицию у стены.

И тогда из расколотой плоти аномалии вышла она.

— Калаан-Ша, — хрипло проговорил я. — Проклятье. Только ее здесь не хватало…

Высокая тварь, будто вытянутая из самого мрака. Панцирь на груди и спине шевелился, как будто был живым. Руки — длинные, изломанные, с отростками, заканчивавшимися когтями. Там, где у существ глаза, у неё зияли сплошные трещины — оттуда вытекал зеленый туман.

Она не рыкнула. Она прошептала. На языке, от которого кровь в жилах стыла:

— Aleth’ka… Ned’var…

— Оно что, разумное? — удивленно спросил императора.

— Увы нам, да.

Порыв энергии взметнуло в потолок. Камень запел. Один из уцелевших офицеров Четверки схватился за голову и упал замертво.

— Алексей, ты должен закрыть аномалию, — велел государь, поднимаясь во весь рост. — Мы постараемся отвлечь и убить чудовище. Но только ты можешь запечатать…

— Вы не сможете ее убить. Она черпает силы напрямую из разлома. Пока есть аномалия, она бессмертна.

— Тогда её надо отвлечь. — Голос великого князя был твёрд. — На себя.

— Ваше высочество… — попытался возразить я.

— Молчи, — отрезал дядя. — Делай свою работу. Мы сделаем свою.

Он взглянул на государя.

— Николай, не высовывайся.

— Но дядя…

— Не спорь. Прости, что не защитил тебя тогда, на Ладоге. Но я сделаю это сейчас.

Великий князь крепче перехватил артефактный клинок. Последние гвардейцы сомкнулись рядом с ним.

— Где же помощь, черт возьми? — пискнул Юрьевский.

— Это не единственная аномалия в крепости, — отозвался я. — Они не могут к нам прорваться.

— За мной! — проревел дядя и, окутав себя плотным щитом, выпустил цепочку ледяных стрел в тварь.

Калаан-Ша взревела, словно почувствовала угрозу. Она рванулась вперёд, а за ней — тени. Трое мелких, похожих на стелящийся дым тварей, вылезли из её