Код идеальной магии 2 - Лев Котляров

артефактов, чем в провинциальном Дубровске. Около часа мы ездили по торговым центрам, пока Алекса записывала новые заклинания и изучала системы кода.

Каждый раз я натыкался на что-то необычное и чуть не выл от восторга. Усиливающие заряды, выносливость, малая защита. Я будто оказался в игровом магазине перед важным рейдом.

И при этом мне не нужно было платить за все это. Алекса просто копировала, анализировала и делала короткую выкладку.

Потом мы садились в мобиль, и до следующей точки я быстро разбирал код на составляющие, забирая нужные кусочки. В такие моменты я ощущал невероятный подъем.

Наконец, я выдохся. Голова гудела, как после удара пыльным мешком, а штамп на затылке зудел и чесался. Ветер, посмотрев на меня, предложил заскочить в капсулу восстановления.

Оказалось, что это весьма дорогая услуга для быстрого отдыха. Тебя буквально запихивают в узкое помещение, наполненное теплой водой, и выключают свет.

Сначала я запаниковал, потому что это было слишком странно и необычно. Но присутствие Алексы и ее короткие комментарии о повышении показателей моего организма, успокоили меня. Я целиком отдался процессу и чуть не заснул.

И когда вышел, чувствовал, будто я только что вернулся с курорта.

— Теперь вы точно готовы, — глядя на меня, сказал Ветер.

* * *

Мобиль остановился возле симпатичного здания в старом стиле: колонны, портик, барельефы. А еще выложенная плиткой дорожка, обрамленная пышными кустами неизвестного мне растения, изящные стрелы фонарей и бодрые стражи. Тут все дышало деньгами, но без привкуса фальши.

Алекса моментально считала многочисленные заклинания, но не трогала их, а лишь запоминала.

Я бросил на себя дополнительную защиту, чтобы не выдать случайно помощника и тот факт, что у меня есть сила.

Сделав скучающее лицо, я спокойно дошел до дверей. Ветер распахнул их, и мы оказались в миры суеты.

В огромном холле находилось человек пятьдесят, не меньше. И все были в движении, бегая от кабинета в кабинет с бумагами и папками.

Я мазнул взглядом по симпатичной девушке за длинной стойкой и сначала хотел было подойти к ней, но был остановлен бдительным охранником. Военная выправка, суровый взгляд, артефакт для обнаружения оружия в руках.

Да тут все серьезно!

— Прошу выложить все запрещенные предметы, — он кивнул на список, висевший на стене рядом, — а потом можете пройти.

Не меняя выражение лица, я глянул на него и просто прошел мимо. Охранник дернулся, направил на меня артефакт, но тот ему ничего не показал.

Я же не дурак носить с собой оружие. Для этого у меня был Ветер. Он, кстати, задержался всего на минуту, выложив на стол короткую палочку. Взамен он получил номерок от ячейки хранилища.

Весьма годная система, что сказать. В моем прошлом мире его заставили бы выкинуть ее или просто не пустили в такое учреждение.

Да, магия во многом облегчает жизнь.

Ориентируясь на слова Алексы, я сразу прошел мимо улыбчивой девушки, свернув к лифтам. Ветер шел ровно за правым плечом.

Видимо, постное лицо было сродни пропуску, потому что за спиной я даже не услышал возмущенных криков.

Просто взял и прошел.

К слову, это совершенно не значило, что на меня не обратили внимание. Очень даже обратили. Алекса уже два раза уведомляла меня, что по мне прошлись сканирующие заклинания.

Думаю, когда я доберусь до нужного кабинета, половина сотрудников будет в курсе, как меня зовут.

Молоденький лифтер с лихо закрученными усами вежливо спросил, на какой этаж мне нужно.

— Пятый, — ответил я, чуть не зевнув.

И сразу же снова услышал в голове про очередное сканирование. Теперь у меня вопрос: зачем им охранник при входе? Для красоты?

Едва створки лифта открылись, я оказался в длинном коридоре. Ветер на автомате проверил его, повернув голову, и только потом кивнул.

Из холла налево, третья дверь справа. Все просто.

Еще каких-то десять метров, и я найду Трубову.

Не успел я пройти и трех шагов, распахнулась одна из дверей, и мне навстречу вышел очень худой мужчина, больше похожий на скелет.

Высохшее, морщинистое лицо с бесцветными глазами, никакой растительности на лице, идеально сидящий черный костюм. Гробовщик высшего разряда.

Он мазнул по мне взглядом и вдруг остановился.

— Тимофей Викторович? Вот уж не ожидал вас тут увидеть!

В этот момент все мое нутро взвыло об опасности. Звук голоса гробовщика испугал меня до одури. Горло перехватило мерзким спазмом, сердце застучало тяжелым молотом в груди, а спина мгновенно взмокла.

Что за хрень⁈ Кто это и почему я так на него среагировал⁈ Кто он такой⁈

Глава 20

Мы продолжали стоять в коридоре за пять метров от маячка Трубовой. Я, Ветер за спиной и неизвестный мне худой хмырь. Но отчего-то я был точно уверен, что прошлый Тимофей Зарницкий его узнал.

Это пугало еще сильнее. Кем нужно было быть, чтобы отбитый псих так испугался?

Тем, кто управлял этим психом.

Бывший хозяин.

С трудом сделав вид, что не понимаю, кто передо мной, я выгнул бровь дугой.

— Не имею чести быть с вами представленным, — не позволив голосу измениться, сказал я.

— Вы меня не узнали? — он искренне удивился. — Меня зовут Николай Витальевич Разумовский. Мы пару раз пересекались с вашим отцом. Прекрасный был человек. Много о вас рассказывал. Я видел вас, когда вы были еще совсем ребенком.

— К сожалению, я не узнаю вас, — выдавил я из себя.

— Вы к нам по делу? Могу ли я вам чем-то помочь? Сын Виктора всегда желанный гость в нашем учреждении.

Он выжидательно смотрел на меня, а я все никак не мог побороть приступ паники. А Разумовский продолжал лучиться радостью, будто действительно встретил старого знакомого.

И что мне сейчас ему соврать?

— О, Владимир, и вы тут! Рад, рад вас приветствовать, — Николай Витальевич перевел взгляд на Ветра. — С вами Тимофей Викторович всегда под надежной защитой, — взгляд в мою сторону. — Так чем я могу вам помочь?

— Хочу тут работать, — вырвалось у меня.

— О! Весьма и весьма похвальное рвение. Вы уже выбрали в каком отделе?

— Нет, только изучаю.

— Тогда вам крупно повезло! — на худом лице появилась улыбка, которая выглядела как зарубка на дереве. — Я знаю тут все! Мой кабинет тут совсем рядом, приглашаю вас туда на беседу.

Сердце все еще стучало в груди, но ко мне уже вернулась возможность соображать. Поэтому