Играть чтобы жить - Владимир Геннадьевич Поселягин

видел свои ошибки, старался, исправлял, и выходило же. Последние четыре штурмовки проходили если не идеально, то близко. Поэтому я решил заниматься этим на профессиональной основе, и скоро ожидается огромный опыт в нём. Через полтора года, в сорок первом. Для этого и требуется подготовка. Прошлые планы к чёрту, мне уже это интересно. Меня срочника никто в военное авиационное училище не отпустит. Если бы имел за спиной аэроклуб и корочки лётчика, там ещё подумали бы, а тут точно нет, так что комиссия – это мой шанс. Вот поторопился поскорее вернуться, чтобы вопросов не было, где я это так долго припадал? Насчёт двух недель ещё терпимо, поверили, что бегал от егерей, и заблудился, не сразу вышел к своим и долго искал проходы и ценного пленного. Вполне справная версия. Вот мне и поверили. Допросов конечно хватало, но в принципе особо не налегали. Тем более меня вряд ли оставят с такой травмой, это все понимали.

Через неделю, после начала лечения, по запросу моего лечащего врача меня провели через комиссию, и после двух дней обсуждений, я был временно комиссован, срок полгода, дальше будет новая комиссия, и направлен для дальнейшего лечения в госпиталь в Москве. Правда, дата прибытия открыта, сам доберусь, поэтому на поезд не сел, а первой же ночкой на биплане вернулся на финскую территорию. Да, на это тоже надежда была. Главное временную свободу получил и до конца войны можно вполне неплохой боевой опыт получать, воздушных схваток и наземных налётов. Не стоит упускать такой возможности. Бить будут меня, а я учиться и применять то, как меня били. Та ещё практика, но я был доволен. Да, на гимнастёрке появился второй орден. А такой же, «Красной Звезды», наградили, когда я как раз комиссию проходил. Это за майора. Ладно, добываем самолёты, расходники и начинаем.

***

Поправив новенькую фуражку с голубым околышком, я вытер ладонью выступивший пот на лбу, и с интересом осмотрелся. Пустой полустанок в лесу, где я и ещё шестеро командиров сошли, ну и плюс десяток деревенских. Поезд пошёл дальше через пять минут, так что уточнив у железнодорожного служащего, куда мне, подхватил чемоданчик и двинул по просёлочной дороге прочь. Новенькая форма старшего сержанта ВВС, два ордена и медаль на груди, что привлекали внимание, вместо пилотки фуражка, нам повезло, наш выпуск получил фуражки. Амулет климат-контроля я не запускал, так что парился со всеми.

Разрешите преставиться, Иван Никитин, выпускник Военно-Морского авиационного училища имени товарища Сталина. Закончил его к лету сорок первого как лётчик-истребитель, получив звание старшего сержанта. Другие сержантов, но я как командир звена, в учебной эскадрильи, был выпущен страшим. Обучался в Ейске. Там жара схожа. Хотя я нахожусь на Западных областях Белоруссии. Район города Белосток. В состав Десятой смешанной авиадивизии, что входила в состав Десятой армии, направление получил. Там определят в какой полк, в направлении этого не было. От штаба дивизии был запрос на три десятка лётчиков, пополнение. Вот, хотя бы одного прислали. Шучу, я просто раньше, через пару дней ещё шестеро лётчиков нашего училища будут, они задержались, и возможно из других училищ. Да, я должен был в Белостоке сойти, штаб дивизии в городе, это следующая станция, но у меня было два дня форы, вот и хочу решить некоторые вопросы, и потом с остальными ребятами прибуду к месту службы. План такой. Побывать у немцев и сделать запасы. Не зря две грани браслета до сих пор пустыми держу. Для того и не заполнял. Хотя стоит начать сначала. Я эти полтора года прожил ну очень интересно. Что есть, то есть. Всего три недели я воевал с финскими ВВС, больше двадцати воздушных боёв. Я не отказывался, и до конца дрался, не отступая. Этот опыт я считал уникальным. Уже не мутило от круговерти драки и разных манёвров. Финны не отклонялись от боя со мной, наоборот, исступлённо бросались, даже дважды до тарана моих машин доходило, до того я их довёл и те желали меня уничтожить. Было такое. Восемь сбил я сам, бортовым вооружением, остальных боевым артефактом. Но не всех, давал уходить. А иначе с кем я потом драться буду?

Хотя уточню, я провёл семнадцать воздушных боёв с истребителями противника, пока они не закончились. Ну небольшие силы ВВС у Финляндии. Ещё и когда технику брал на аэродромах, то полную зачистку проводил. Собственно, из-за этого лётчики и мстили, понимали откуда мои машины. Остальные воздушные бои, я выслеживал финские бомбардировщики, это были двухмоторные британские «Бленхейм». Вроде нашего «СБ-2» на вид. Да, я мог их на стоянках расстрелять с воздуха, но в чём интерес? Троих сбил. Так что из восьми, пять это истребители и три вот бомбардировщики. С ними тоже своя специфика атак. А последнюю неделю до перемирия, я работал только по наземным целям. В основном по дорогам. В большинстве ночью. Да и то для вылетов три дня подходящих было. Погода не радовала. Перемирие подписал маршал Маннергейм, новый президент Финляндии. Пятнадцатого марта это было. В хранилищах у меня три машины, это итальянский «Фиат», потом «Морано» с его пушкой, и «Бленхейм» взял, чтобы научиться летать на двухмоторных самолётах. Перед тем как покинуть Финляндию, пополнил запасы. В основном минами к батальонным миномёта. Однако много не брал. Да миномёт слабоват. Работать на дальность действия сканера неплохо, но мощность мины, по сравнению с полковой, низкая. Хотя полковой теперь тоже есть, один, финские трофеи, взятые у советских окружённых частей, и боезапас, что у них нашёл, весь забрал.

Ещё «БА-10М», с боезапасом, новенькую «полуторку», а из порта Хельсинки, они на сушу вытащены, зимняя стоянка, прогулочный моторный катер с каютой и камбузом. Десять тонн весит. Плюс шлюпку с вёслами. А то плавсредств совсем нет. А катер чисто морской, с высокими бортами. Да в принципе всё. Я же говорю, старался не забивать браслет, так что вернулся в Союз, даже воздухом добрался до Москвы. Сел на лёд реки. Там вышел на дорогу, снова у меня «сухая река», ну и в госпиталь. Полгода там почти провёл, есть такое. Правда, выписали, потому как рука восстановилась к июлю месяцу. Всё просто, пока в госпитале лежал, а он на территории столицы, я сделал несколько дел…

– Стой! – окликнули меня, прерывая воспоминания. – Руки подними.

Из кустов