Охота на охотника - Владимир Геннадьевич Поселягин

процессе разворачивания, не вся ещё активна), но вот так слегка, без нажима можно.

Причём моя сеть и комп дрона не стыкуются: программы написания разные. Но я работал в свободное время, в основном по ночам, закончил написание программы-адаптера, так что спустил дрона, напрямую через провод подключился к его компу и залил программу-адаптер. Пока тестирование идёт, есть баги и глюки, накапливаю, чуть позже спущу дрон и уберу. Главное, работает.

– Притормози и сверни на ту лесную дорогу, – велел я шофёру. – Давай, не медли.

Причина такого решения заключалась вот в чём: дрон показал, что котёл наш немцы дробят, и как раз наша колонна выходила на дорогу, где скоро появятся немецкие танки. Думаю, они с ходу атакуют, нанеся удар. И, судя по темпу движения, мой грузовик был в зоне поражения атакующей группы. Да ну на фиг. Тут параллельная дорога есть, пусть и старая, она поможет объехать немцев.

Шофёр приказ выполнил, свернул. Дорога песчаная, малоезженая, ветки заскребли по тенту и кабине, отчего старый шофёр бурчал, но мы ехали дальше.

– За нами машины едут, – сообщил шофёр.

– Значит, им повезло, – несколько меланхолично известил я.

Главное, мои бойцы в безопасности, вывезу целыми и здоровыми. А за батальон капитан Краснов отвечает, что с ним будет – его проблемы. Впрочем, тех, кто ушёл вперёд, остановить я всё равно бы не успел. Да и желания особого не было. За эту неделю капитан… В общем, добра я ему из-за частых придирок точно не пожелаю. Давно решил: я сам по себе, а батальон сам. Подчинённые бойцы мои, я за них отвечаю, на остальных начхать. А капитан во главе колонны, пусть свою злость на немцев тратит.

Чуть дальше дорога расширилась, и стало можно прибавить скорость. Так и катили, наш грузовик возглавлял колонну. Впереди показался перекрёсток езженой дороги. Не доезжая до него двести метров, я велел остановиться и, открыв дверь, крикнул:

– Оправиться. Десять минут стоим.

Сам тоже к крайним елям отошёл, мы довольно долго по хвойному лесу ехали.

Нашу колонну расхерачили ещё час назад. Танки недолго продержались, выжившие уходили в лес. Стрелковые колонны Триста Седьмой дивизии, что шли следом за нами, услышали шум боя и успели подготовиться: орудия развернули, кто-то даже стрелковые ячейки для стрельбы лёжа отрыл. И как немцы двинули в нашу сторону, их и встретили как надо. Теперь уже немцы огребали, и не слабо, наши контратаковали и гнали их, пока не упёрлись в оборону немцев.

Это всё, что на данную минуту произошло. А дорога впереди занята. Немцы шли, и разрыв будет через десять минут, должны успеть проскочить. Пока мы стояли, подходили командиры. Они слышали шум движения чужой техники, узнавали, что это немцы, а мы ожидаем окна, чтобы дорогу переехать.

Выяснилось, что за мной ехал интендант нашего батальона почти со всеми машинами обеспечения, их одиннадцать, и семь грузовых машин дивизии, что мы усиливали. Медсанбата имущество вывозили и часть личного состава. Похоже, они просто не поняли, что основная колонна ушла вперёд, и повернули следом за мной, думая, что продолжают движение с общей колонной.

Вскоре появилось окно, и мы успели проехать до появления других немцев. Приходилось наматывать такие круги по лесам Брянщины! Даже один раз по гати через болото проехали, но утром следующего дня выехали к Калуге. Едва топлива хватило. Тут штаб фронта, так что уже через час я снова стоял перед тем полковником и в том же кабинете. Он всё ещё командовал танковыми войсками нашего фронта.

Сначала доложил, кого вывел, сколько людей и техники. Однако его интересовало другое:

– Почему вы отказались от рейда в тыл немцев?

– Приказ капитана Краснова. Категоричный. Забыть этот бред. Я забыл. Вечером того же дня меня вызвал, предложил попробовать, но я предложение делаю один раз. Приказали забыть – на принцип пошёл.

– Лейтенант, что за детские выходки? Сейчас война.

– Вот и я думаю: война, а командир батальона больше на истеричную барышню похож. Очень неприятно было под командованием такого командира находиться.

– Вот оно как. Мне по-другому докладывали. Где батальон?

– Не знаю, мы по разным дорогам двигались. Слышали шум боя. Могли с немцами повстречаться, мы их на дорогах часто видели, но удавалось не выдавать себя и проезжать.

– Что же мне с тобой делать? Не нравится мне, что танкиста связистом сделали.

Я молчал, тот у себя спрашивал, мысли вслух, ответа не требовалось.

– Хм, командующий приказал изыскать резервы, нужно установить оборону у брода через речку. Стрелки есть, а пушек нет. В рембате на ремонте два танка, двадцать шестые, не на ходу, но вооружение в порядке. Принимай командование, отбуксируешь к броду. Войдёшь в состав обороны. Командует им майор Глазов. Это всё, приказ сейчас будет готов. Людей, что привёл, сдашь капитану Воронову. Свободен.

Около двух часов ушло на получение приказа и передачу техники и бойцов капитану Воронову, пока я не оказался свободен. Я ещё числюсь за батальоном; как его расформируют, получу новое назначение. Дальше добрался до рембата – а он тут, на окраине Калуги – и, пообщавшись с заместителем комбата (командира не было на месте), получил и оба танка, и экипажи. Они тут же ожидали окончания ремонта.

Экипажи опытные, воюют с начала войны, командиры – старшие сержанты, есть награды. Повезло. Один танк уже начали ремонтировать, достали двигатель, второй ещё нет, в ожидании, тоже попадание в двигатель, а буксировать их почти на шестьдесят километров. Да, оборона выстраивается не так и далеко. К слову, не первая, это вторая линия обороны, дальше ещё есть.

Штаб фронта уже готовится покинуть Калугу. Я больше скажу, часть штаба уже перемещалась дальше, в село на этой же ветке железной дороги. На пятьдесят километров ближе к Москве, чем сейчас. Сам я, поговорив с замом комбата, договорился так: танки брать не буду, пусть ремонтируют, хотя подпишу ведомость, что забрал, а вот танкистов заберу. Тот даст машину до передовой добраться, и я сразу её обратно отправлю. Вот так ударили по рукам, и уже через полчаса мы на раздолбанной полуторке катили к передовой.

Вообще, машина, по сути, попутная, тут два техника ехали, снимать с разбитых авиацией танков детали, запчасти, ну и нас подвезут. Дорога вышла беспокойной, небо посветлело – и воздух наводнили немецкие самолёты. Интересно, как они взлетали с раскисших полевых аэродромов? Ведь их действительно немало в небе. Пока ехали, три группы видели, две бомбардировщиков и одну штурмовиков. Причём ни одну группу истребители не охраняли, что наглядно показывало слабость авиации