Губитель - Владимир Геннадьевич Поселягин

я вернулся в салон, снова запустил реактор и, регулярно отправляя комп на перезагрузку, полетел прочь. Кстати, сверху я видел костры либо их отсветы, когда они были разведены в помещениях или укрытиях. Поисковиков тут хватало, но в основном по окраинам, в центре я костров видел мало.

Я едва успел отлететь километров на двадцать, и тут мой глайдер качнуло. Радар не работал, без него летать опасно, но починить я не успел (да и когда?), а тут Виденье включил и увидел днище флаера, который опускался на меня сверху. Напугал, зараза. Понятно, значит, у хозяина города Гнезды ещё и флаер где-то был скрыт. В принципе, да, всё сходится. Если он законсервирован был, то пока запустили, пока подготовили к вылету да пока вылетели по сигналам маяков… А когда я нашёл хабар, отключил маяки и, взлетев, полетел прочь, меня и увидели. Видимо, у флаера радар работал, и маяки ему были уже не нужны. Увидел, как я взлетел и направился прочь от развалин, ну и догнал.

Сейчас пилот пытался посадить меня, опускаясь на меня сверху. И не рванёшь прочь: реактор ещё выходит на режим. Словом, у пилота были немалые шансы на успех. Но ему стоит поторопиться: как только реактор у меня выйдет на режим, я просто свалю на скорости. Глайдеры всегда скоростнее флаеров.

Однако присмотревшись к флаеру внимательнее, я понял, что это военная модель. Мой туристический глайдер и в хорошем-то состоянии вряд ли больше тысячи километров в час делал, а этот флаер все полторы может. Сейчас с тысячу километров в час, вряд ли больше, но мне и этого много. Надо срочно что-то делать. И Силовая Ковка тут не поможет: да у меня раньше стержень в реакторе закончится (а ему ещё месяц до полной выработки), чем я этот флаер распилю. Блин! Жаль, плазменная граната в грузовом отсеке, пригодилась бы. Впрочем, мне всё равно не хватит сил телекинезом забросить её в флаер.

Я начал со снижением уводить глайдер в сторону, но пилот флаера чутко отслеживал происходящее и продолжал нависать сверху. Пилот явно опытный, да и системы флаера работают получше, чем у глайдера. Так что задачу свою пилот выполнял: я уже метров сто потерял от таких манёвров, до земли ещё около трёхсот. Причём станнером меня не обрабатывали: понимали, что глайдер на ручном управлении, и если я потеряю сознание, то машина кометой рухнет вниз.

Пока никаких ценных идей мне в голову не приходило, я просто мотал глайдер туда-сюда, но флаер без заминки повторял все мои движения, продолжая нависать сверху. Уже было несколько касаний, до хруста корпуса дошло, у него ведь масса раз в десять больше, поэтому я был вынужден уходить от ударов и снижаться. Мысли бешено скакали, но выхода из этой сложной ситуации я не видел.

Но вот в какой-то момент я заметил, что под нами лес. Чёрт, да мой юркий глайдер легко прошмыгнёт между деревьев, в отличие от массивного флаера, чья тарелка точно там не протиснется. Я немедленно ухнул вниз и начал беспорядочно петлять между стволов. Флаер быстро отстал. Реактор постепенно выходил в режим, и энергии уже хватало для скорости и энергичных маневров. Главное, чтобы системы глайдера выдержали, и он не развалился.

Я петлял по лесу, часто меняя направление, и давно уже потерял флаер из виду. Я не знал, где он сейчас находится: дальности Виденья не хватало, а системы глайдера помочь не могли. Если пилот флаера не дурак, то он сейчас просто поднялся метров на триста над лесом и оттуда наблюдает за моими метаниями. Вряд ли он будет гоняться за мной по лесу, корпусом валя деревья. Если бы глайдер был в полном порядке, то, даже имея скорость на пределе меньше, чем у флаера, я бы его сделал просто за счёт юркости, но в данной ситуации сильно сомневаюсь в этом.

Тут мне в голову пришла одна отчаянная идея, и я поспешил её реализовать. Резко посадив машину в узком дефиле крупных деревьев, где флаер точно не сядет, я выскочил наружу и быстро открыл грузовой отсек. Над деревьями появилось днище флаера, подсвеченное прожекторами, – я оказался прав, он сопровождал меня сверху. Схватив бластер с ремнём и гранату, я юркнул обратно в салон. Сверху меня обрабатывали станнером, пытаясь обездвижить, но на последних крохах энергии я держал пси-защиту.

Снова рванув дальше, я несколько секунд тупо смотрел на бластер, лежавший передо мной на приборной панели. Вот какого чёрта я его взял? Чтобы привести его к бою, мне часов шесть потребуется: пусть повреждений у него и нет, но на зарядку встроенной батареи и взлом оборудования идентификации владельца примерно столько времени и уйдёт. Я же за гранатой лез, на черта мне бластер? Видимо, машинально прихватил.

Выскочив из леса, я резким манёвром (к счастью, глайдер выдержал) подскочил метров на шестьсот и завис над флаером, аккуратно сопровождая его. Открыв боковую дверцу, в которую сразу ворвался ветер, я активировал гранату и бросил её на броню. Удержав телекинезом – едва хватило дальности, – приварил её к броне, после чего сразу рванул в сторону.

Вспышка плазменного разрыва догнала меня метрах в ста. Если уж быть совсем честным, для флаера моя граната что комариный укус, но мне повезло: я повредил радарную установку и к тому же смог напугать пилота, и мы оба, слепые без радаров, рванули в разные стороны.

Я пролетел почти тысячу километров, когда заметил, что начинает светать. Внизу мелькнула береговая линия. Я развернулся и полетел вдоль берега, пока не приметил впереди очередные развалины. Приближаться к ним не стал: заметил поблизости крупный лес и сел в центре его, километрах в двадцати от развалин. Тут пока поживу, дел много. И есть хочется. Да и пить тоже. Теперь время на это есть.

* * *

Неспешно шагая, я поглядывал, как меня нагоняет караван повозок, их было с три десятка. Двигался я к довольно крупному городку, планируя пополнить запасы продовольствия, продать восстановленную электронику и приобрести всё необходимое. Я не в первый раз такие закупки делаю, но в этом городке ещё не был.

Сегодня мне исполнилось четырнадцать лет. Ну, не мне, моему новому телу, но факт остаётся фактом, пси-диагностика это точно показала. Я в этом теле чуть больше семи месяцев. Ну да, думал, что в двенадцатилетнего паренька попал, а ему, как оказалось, чуть больше тринадцати было, просто недокормыш, потому и выглядел мелким. А сейчас я отъелся, крепким таким стал.