Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво - Сергей Сергеевич Тармашев

Ознакомительный фрагмент

что ли? – зашёлся в нервном не то смехе, не то кашле зэк. – Легавый собрался зэка зашивать! Добрейшей души фраерок! А-а-а! Сука! Больно!

– Пасть заткни, – Медведь, наступив ногой зэку на простреленное предплечье, флегматично изучал полученный эффект, – а то воняет сильно. Команду «Голос!» я тебе не давал, ещё раз заблеешь, я тебя сам вылечу. Пришью твой язык к твоей же тупой башке, и в таком виде будешь шакалью стаю дожидаться. Говорят, они первым делом язык выгрызают, лакомство это для них, вот и выяснишь, врут или правда!

Уголовник захрипел от ненависти сквозь стиснутые зубы, но испытывать судьбу не стал. Майор убрал ногу и негромко сказал Айболиту:

– Ты понимаешь, что, как только мы уйдём, его приятель его же и прирежет? Просто ради глотка воды или единственного шприц-тюбика с лекарством. – Медведь посмотрел саниструктору в глаза: – Стоит ли оно того? Сегодня пятый день, Выброс может начаться послезавтра, а может, – он скосил глаза на хронометр УИПа, – уже через семь-восемь часов. И чем быстрее мы вернёмся на базу, тем спокойнее.

– Я врач, Коля. – Айболит выдержал его взгляд. – Я не могу бросить человека умирать, зная, что в силах его спасти. Иначе грош мне цена. Бросил одного – бросишь и второго. Лучше не начинать, иначе в зеркало потом смотреть будет слишком стыдно. Я управлюсь за час, – повторил санинструктор. – А вода ему не нужна, пить всё равно нельзя будет. Флягу прямо под него положу, кто будет переворачивать полумёртвого? Оклемается – напьётся. И шприцов оставлять не буду, всё, что надо, уколю перед уходом. Мне лишь нужен один ассистент. И всё.

Несколько секунд Медведь молча смотрел на него, после чего коротко кивнул:

– Будь по-твоему. Капкан тебе поможет. – Он присел перед раненым зэком и снял с его пояса измятую солдатскую флягу. – Пустая? – Майор несильно встряхнул её, убеждаясь в отсутствии воды, и негромко сказал уголовнику: – Подельник твой переворачивать тебя, конечно же, не будет, – на твои раны ему плевать. Поэтому флягу я наполню и зарою, туда же положу нож. Тебя после операции положим задницей прямо на это место, как полегчает, раскопаешь. Думаю, к тому времени кореш твой будет уже далеко. Это всё, что я для тебя сделаю, остальное – в руках Айболита. Когда-нибудь ты всё равно попадёшь в ад, так вот, предупреди дьявола, чтоб даже не думал о том, что есть на свете такой военный врач, радиопозывной Айболит. Иначе я сам к нему спущусь, выпущу кишки и на рога намотаю. Мучиться будет долго.

Медведь вернулся к ожидающим его бойцам, отправил Капкана к Айболиту, поручил Шороху заставить легкораненого зэка искать пустые канистры, после чего скрылся в разбитом подъезде, помахивая пустой флягой. Вернувшись в логово уголовников, он перелил воду из своей фляги в бандитскую и отыскал в бетонном полу подходящий по размерам пролом. Майор положил туда флягу и трофейный нож и несколькими шоркающими движениями обрезиненного ботинка засыпал ямку строительным мусором. Швырнув поверх пола один из прожжённых ободранных матрасов, он вышел на улицу и поискал взглядом Айболита. Тот вдвоём с Капканом готовил тяжелораненого бандита к переноске.

– Место для операции я подготовил. – Здоровяк подошёл к санинструктору. – Как договаривались. Постарайся не задерживаться, скоро начнёт темнеть, а нам ещё за вознаграждением топать!

Айболит уложился в пятьдесят минут. За это время удалось отыскать и наполнить «Иксом» восемь канистр, и в данный момент Медведь с Шорохом заканчивали увязывать их в коромысла попарно. На сидящего рядом Кошеля навесили целый ворох трофейного оружия, второго бандита привязали верёвкой к измятому уличному фонарю. Айболит и Капкан вышли из разбитого подъезда, санинструктор кивнул Медведю, окинул взглядом приготовленные к переноске коромысла и молча полез впрягаться в одно из них. Уравновесив на плечах поклажу, он выпрямился и посмотрел на привязанного к столбу зэка.

– Подельника твоего я зашил, осколок извлёк, – тоном, не содержащим эмоций, сообщил Айболит. – Пить ему нельзя сутки, если очнётся и будет просить – не давай. – С этими словами санинструктор зашагал вперёд, потеряв к бандиту всякий интерес.

Капкан с Шорохом последовали его примеру, и Медведь кивком головы велел Кошелю отправляться за ними. Окинув напоследок окрестности взглядом, майор поправил висящий на груди пулемёт и подхватил своё коромысло.

– Я – Медведь! Внимание засадам! – вышел в эфир здоровяк. – Мы уходим. Оставить позиции, встречаемся в точке сбора.

– Э! – окликнул их уголовник. – А я?! Вы чё, в натуре! Развяжите меня, чепушилы легавые!

– Заткнись! – вяло посоветовал майор. – Не зли. Сам развяжешься, узлы затянуты слабо. Справишься за час-другой. А будешь орать – пристрелю. – Он прибавил шаг и обогнал Айболита: – Держись ближе к левому краю дороги, тут безопасно. Не слишком грязно в подвале для операционной?

– Грязно, – не стал спорить санинструктор. – Я вколол ему антибиотик, противостолбнячную сыворотку и так далее, словом, сделал ВСЁ, что мог, – он выделил голосом слово «ВСЁ». – Можно идти дальше с чистой совестью.

– Куда мы идём? – подал голос Кошель, кряхтя под грузом трофейного оружия. – Чего вы от меня хотите? У меня нет денег, я всё в караван вложил, но его бандиты…

– В гости к тебе идём, – оборвал торговца Медведь. – За наградой за твоё чудесное спасение. Живее ногами шевели! Ночь скоро, всякие беспредельщики по Зоне разгуливать начнут, а ты такая удобная мишень… грех не выстрелить!

– Но мне нечем платить! – вновь заныл Кошель. – Клянусь! Нет у меня ни денег, ни метов…

– Прям-таки ничего и нет! – саркастически усмехнулся здоровяк. – А как же тайник твой? Я о нём наслышан. Нет желания его посетить?

– Да пустой он, – обречённо вздохнул торговец. – Там только осколки от этого долбаного ухтинского метеорита и больше ничего.

– А говоришь – пустой, – хмыкнул Медведь. – Один осколок – одна тысяча зелёных. И сколько их там у тебя?

– Штук пять, кажется, – пожал плечами Кошель. – Уже и не помню, давно лежат. РАО за них по косарю обещает, только лажа всё это. Хотел я их как-то сдать в лабаз, да не взяли. Сказали, до окончания строительства Сателлита этот товар не берут.

– Ничего, мы возьмём, – успокоил его Медведь. – Мы не жадные. Отдашь шесть осколков и считай, что в расчёте. – Он сделал проникновенное лицо и, подражая голосу рекламного диктора, произнёс: – Наша компания гарантирует: ещё никогда ваша жизнь не обходилась вам так дёшево!

– Но у меня их всего пять! – незадачливый караванщик закряхтел под тяжестью трофейного оружия, которым он был увешан, словно Дикобраз колючками.

– Значит, один должен будешь, – сделал вывод здоровяк. – Я позже за ним зайду, – он состроил маниакально-злобное лицо и зловеще добавил: – как-нибудь ночью!

– Я рассчитаюсь! – торопливо заверил его побледневший Кошель. – Достану обязательно! Я знаю