Отморозок 6 - Андрей Владимирович Поповский

я действительно мог демаскировать группу на марше, и это могло бы иметь самые печальные последствия для всего отряда. Во время перехода я оступился на тропе и чуть не загремел вниз вместе с переносимым АГС-17. Если бы не Бес, ухвативший свободной рукой меня за шиворот, то я бы точно улетел бы на десяток метров вниз по склону. Убиться бы не убился, но запросто мог бы поломаться и тем самым сорвать выход. Вместо меня вниз посыпались камни создавая демаскирующий группу шум. Быков, там на маршруте, мне ничего не сказал, просто показал кулак и я думал, что обошлось, тем более, что рейд-то был удачным. А вот и не обошлось.

Для меня тот крайний ночной рейд был далеко уже не первый, уже казалось, что я ни в чем не уступаю лучшим спецам отряда. Оказалось, что это только казалось. Опыт, вот чего мне еще сильно не хватает. За два месяца в Асадабаде, я многому уже научился, побывав примерно в десятке выходов. Не все они заканчивались огневым контактом, но больше половины это точно. Нашей группе везло, отряд за это время потерял пятерых бойцов, а у нас, в группе кандидатов не было даже раненых. Все же наша группа, в которой большинство составляют опытные офицеры, изначально была хорошо подготовлена. Здесь мы, можно сказать, добираем нужные кондиции.

Перед глазами отпечаталась карта района патрулирования. По сравнению с обычными выходами, иду, можно сказать, налегке. Вместо сорока килограмм дополнительного веса, на мне сейчас не больше тридцати. Это позволяет передвигаться более свободно и выйти в назначенный квадрат до рассвета. Там нужно выбрать место и замаскировавшись ожидать прохождения каравана, чтобы прицепится ему на хвост. Сказать это проще чем сделать. «Духи» то тоже не лыком шиты. Многие из них здесь выросли и, можно сказать знают, каждую тропку.

В этих местах орудует Чохатлор или «Черные аисты» — эдакий душманский спецназ, по слухам набранный либо из преступников, либо что вернее —это регулярный пакистанский спецназ SSG. Ребята очень серьезные. Именно они ответственны за Мараварскую бойню в прошлом году, когда погиб 31 спецназовец из 1-й роты нашего отряда. «Черные аисты» одеваются в черные рубахи, черные шаровары, а на голове у них черные чалмы. Кроме того, они носят ромбические нашивки в цветах монархического афганского флага — черный-красный-зеленый. Это конечно не супермены. Наш отряд неоднократно бивал этих пакистанских «Рэмбо», но недооценивать их тоже не стоит.

За этими размышлениями, не забывая следить за окружающей обстановкой, я вышел в нужный квадрат, опознав его по ориентирам. Отослал по рации кодовый сигнал «Гроза 1», о том, что прибыл на точку. Присев за большим валуном долго осматривал долину, напряженно вслушиваясь в тишину и пытаясь вычленить подозрительные звуки. Снега здесь почти нет, но мороз градусов пять чувствуется. Проведя, таким образом, около часа и ничего подозрительного не заметив, я очень медленно и осторожно стал подниматься по склону в поисках удобного места для лежки.

Самым подходящим местом мне показалась небольшая ниша в скале, откуда открывался хороший обзор на долину и противоположный склон. Ниша была неглубокой и полностью не скрывала меня от наблюдателя, который мог бы передвигаться по этому склону. Немного потрудившись, я дополнительно замаскировал ее большими камнями, расставив их в хаотичном порядке, а потом прошелся по склону, пытаясь определить место выбранной лежки. Если бы я точно не знал где находится моя ниша, то на сто процентов прошел бы мимо нее в трех шагах и не заметил.

Удовлетворенный результатом, достал из рюкзака серое шерстяное одеяло и свернув в двое положил его на холодные камни готовя, таким образом, подстилку. Потом положил рядом нож и автомат, так чтобы было удобно до них дотянуться. Улегшись на подстилку так, чтобы было хорошо видно в щель между камнями долину, я сосредоточился на дыхании, стараясь дышать глубоко и очень медленно. Несмотря на подстилку и послойную теплую одежду, холод ледяной скалы все равно проникал внутрь. Пока я был разогрет дорогой сюда и перетаскиванием камней, этого не ощущалось, но как только полежал полчасика, то стал постепенно подмерзать. Пришлось применять технику поочередного напряжения мышц тела с одновременным внушением себе ощущения тепла внутри тела.

Привычно представляю себе большой теплый ком, который с каждым вдохом растет у меня в животе. Когда ком стал большим и пульсирующим, направляю теплые струйки из живота в ступни ног и кисти рук, которые мерзнут сильнее и требуют больше внимания. Постепенно тело стало согреваться, но это требовало от меня постоянных усилий и концентрации. А ведь еще нужно наблюдать за долиной, я ведь здесь именно для этого, а не для того чтобы просто поваляться денек на боку и уйти восвояси.

Интересно, как там Вика в Москве? Последнее письмо от нее я получил неделю назад. Она писала, что успешно сдала зимнюю сессию и собирается съездить в Ленинград вместе с родителями. Наверное, она уже съездила и вернулась. Я бы тоже сейчас был не прочь пройтись по Питеру. Хотя Питер зимой не так хорош как летом, в период белых ночей, но все же пройтись с Викой под ручку по Невскому, а потом зайти в кафе-мороженное, чтобы съесть грамм по двести пломбира с шоколадной крошкой и орешками и потом запить все это большой теплой чашкой кофе. Черт! Какое мороженное, какое кофе? Убаюканный мыслями о Вике и о Питере, я стал незаметно проваливаться в забытье. Изо всех сил напрягаю все мышцы тела, держу напряжение десять секунд, а потом расслабляюсь и так несколько раз. Потом усиленно моргаю и растираю глаза предусмотрительно положенным в нишу снегом. Фух! Чуть не уснул. Это был бы провал. Надо взбодриться.

Солнце уже давно взошло, время идет к обеду, а у меня в животе пусто как в кошельке у нищего. Интересно, а у нищих вообще есть кошельки? Наверное, нет. Ведь если нет денег, то зачем нужен кошелек? Какие только глупости не лезут в голову, пока ты лежишь неподвижно в горах, ожидая очередной караван «духов». Протираю глаза снегом и снова сосредотачиваюсь на дыхании. Вд-о-о-ох — вы-ы-дох.

Вечереет и сумерки упали на долину. Есть уже не хочется. Начинает подмораживать. Днем, наверное, было плюс 5, а ночью температура может упасть до минус 15. Мне придется снова бороться с холодом и накатывающим сном. Не спать!

Слышу, как хрустнул камешек под чьей-то неосторожной ногой. Сон как рукой сняло. «Духи»! Больше здесь быть не кому. Скорее всего, это по склону идет развед-группа каравана. Стиснув руками автомат,