Капитан космического флота - Геннадий Борчанинов

class="p1">Штаб пока молчал. Но вместо штаба я пока вышел на связь с «Беспощадным», кратко пересказать капитану Жилину ситуацию. Обрисовать диспозицию.

Ответил он не сразу, сперва пришлось пообщаться с вахтенным офицером, старшим помощником. Но и капитан Жилин не заставил себя долго ждать, всё-таки, ситуация в системе требует постоянного внимания. Я вкратце описал ему, что произошло и чего требуют повстанцы.

— Вот уроды, — проворчал капитан. — И ведь правда начнут. Сперва по одному, а потом и вообще могут в геометрическую прогрессию уйти, пока люди не кончатся.

— Нельзя это так оставлять, — сказал я.

— А что штаб сказал? — спросил Жилин.

— Сидеть и не отсвечивать, ждать указаний, — сказал я.

— Вот ур… Кхм… Рехнулись они там, что ли… — проворчал Жилин.

Меня тоже совсем не радовало происходящее. Гасанов был прав, трупы всё равно будут висеть на моей совести тяжёлым грузом. Даже если штаб отдаст приказ продолжать блокаду любой ценой, я буду знать, что мог избежать ненужных смертей. Но и пропускать корабли к станции тоже нельзя, равно как и выпускать их оттуда. Впору хвататься за голову.

И даже если со своей совестью я смогу как-то совладать, то с репутацией уже ничего будет не сделать. И плевать, что в Академии ничему подобному нас не обучали. Нас учили сражаться в честном бою, а не противостоять кучке мятежников-террористов. Пойти на поводу у Гасанова — провал. Допустить гибель хоть одного имперского гражданина — провал. Проклятый Зардоб с его этническими конфликтами, на U-681всё было гораздо проще во всех смыслах, всё было ясно как день. Вот свои, вот чужие. Здесь не так.

Я вновь покосился на таймер. Тридцать три минуты. Время пролетело махом, незаметно, и вторая половина пролетит точно так же, это я знал наверняка. Надо что-то делать. И пусть я обещал адмиралу, что никакой самодеятельности не будет, без неё, похоже, не обойтись.

Вот только что мы могли сделать, даже силами двух эсминцев? Ещё и с нехилым шансом напороться на станционную артиллерию, контроль над которой теперь у повстанцев, а не у верных Государыне частей. Ещё одна десантная операция и штурм? Мы не спецназ, чтобы освобождать заложников на земле, шансы, прямо скажем, невелики, гораздо больше вероятность, что мы накосячим и всё только испортим. Скрытное проникновение на станцию? Нереально, всё просматривается и ежесекундно сканируется, подойти незамеченным просто не получится, даже с подслеповатыми сенсорами станции и работающими глушилками.

— Старлей, а ты древние земные мифы изучал? — спросил меня вдруг капитан Жилин.

Вопрос, надо признаться, застал меня врасплох.

— Поверхностно, — сказал я.

— Был там один… Крепость взяли по-хитрому, солдаты внутрь корабля залезли, что ли… — сказал капитан.

— Коня, — поправил я. — Внутри деревянного коня ждали. Предлагаете сделать так же?

— Да, вроде того, — сказал Жилин. — Вид сделаем, что блокаду сняли, а сами с первым же судном зайдём.

— Может сработать, — задумчиво хмыкнул я. — Осталось только корабль подходящий найти…

— С этим сложнее, — сказал мой коллега. — Тут в дальнем космосе парочка корыт стоит и всё, остальные в соседних системах ждут, насколько я понял.

— Надо грузовик искать. Желательно туранский, — сказал я. — Тогда точно пропустят.

Жилин рассмеялся.

— Это точно, — хмыкнул он. — Сейчас, сканирую…

«Беспощадный» висел на краю системы и мог видеть чуть дальше нас.

— Есть, целых три корабля, туранские, — доложил капитан.

Жилин, похоже, тоже не видел ничего зазорного в захвате иностранного судна. В конце концов, у нас чрезвычайная ситуация.

— Я, пожалуй, запрошу штаб, — сказал я.

— Понял, жду, конец связи, — немедленно ответил Жилин.

Лично я сделал бы всё и без санкции сверху, но раз уж я пообещал Кононенко, что самодеятельности не будет, то придётся держать слово. Вице-адмирал Кононенко заслуживал уважения.

Снова организовали прямую линию по закрытому каналу, на этот раз дежурный уже не морочил мне голову, соединил практически сразу, стоило мне лишь представиться.

— Кононенко, слушаю, — чуть раздражённо сказал адмирал.

— Это «Гремящий», старший лейтенант Мясников. Есть план действий, господин адмирал, — произнёс я.

— Ну-ка, — буркнул он.

Судя по всему, в штабе пока так и не пришли к консенсусу. А то и вовсе не придумали ничего. Почему-то я не удивлён.

— Троянский конь, — сказал я.

— Что «троянский конь»? Кибератака на станцию? А смысл? — не понял адмирал.

— Никак нет, господин адмирал, — сказал я. — Зайдём на туранском корабле. Они как раз там пасутся рядом с системой, ждут, когда мы снимем блокаду.

На той стороне повисла тишина, Кононенко притих, обдумывая моё предложение. Всё-таки захват мирного туранского судна это совсем другой уровень конфликта, даже если туранец мирный только условно.

— Не понял, вы хотите захватить мирное судно? — спросил он после некоторой паузы.

— Временно взять под управление, использовать для доставки личного состава, — сказал я. — Согласно пунктам 25.17 и 1.4.22 межзвёздного кодекса и параграфу восемь Устава Военно-Космических Сил. Для выполнения боевой задачи.

— Ты мне тут знанием устава не козыряй! — проворчал адмирал. — Использовать мирняк запрещаю!

— Пшш… Не слышу! Повторите! — воскликнул я.

— Не сметь! — рявкнул Кононенко.

— Помехи, плохо слышно! Понял, начинаем операцию! Конец связи! — поспешно ответил я и завершил сеанс.

Покосился на таймер. Двадцать четыре минуты. Можно успеть.

— Каргин! — вызвал я. — Если будет вызов со штаба, не бери, имитируем неполадки!

— Есть! — ответил связист.

Нехорошо, конечно, обманывать командование. Но война это путь обмана, и обманывать иногда приходится не только врага.

— «Беспощадный»! Это «Гремящий»! Берём одного, как можно скорее! — произнёс я, как только связь со вторым эсминцем снова была налажена.

Желательно успеть до того, как штаб свяжется с «Беспощадным». Потому что до нас уже пытались достучаться всеми силами.

— Вас понял, «Гремящий», выдвигаемся, — ответил капитан Жилин. — Присоединяйтесь, координаты высылаю.

Игнорировать такое приглашение тоже было нельзя, всё же на станцию нам отправляться вместе, сводным отрядом. Так что я приказал подать энергию на маневровые двигатели и начал отход к высокой орбите, подальше от станции и поближе к границам системы, за которыми ждали самые смелые из гражданских. Вряд ли этот манёвр на станции посчитают как снятие блокады, в гиперпространство мы всё-таки не уходим, так что надо было спешить.

«Гремящий» начал отходить к