Опричник-3. Канцелярия Государственной Безопасности - Дмитрий Буров

будто я птица. Особенно в батюшкином дворце часто представляла, — доверительно сообщила царевна. — Вот так поднимусь на самую высокую хрустальную башню, раскину руки и так бы и полетела! — закончила Наяда и печально вздохнула.

От её тоскливого вздоха по омуту прокатилась волна и пошла дальше и дальше.

— Опять чудишь, высочество? — раздался противный голос. Из воды высунулась крупная жабья башка и пупырчатая лапа. Лапа пригрозила толстым пальцем.

— Царь-батюшка что велел? Не чудить! Ему волны на реках да ручьях с озёрами не надобны! Государь отдыхать изволят.

— Отстань! — топнула ногой царевна. — Понимаешь теперь, опричник, за что меня наказали.

— Наказали? — удивился я. — Извини, красна девица, не ведал, что ты здесь в наказание оказалась. Думал, дом твой.

— Сослал меня батюшка за женихов и за… крылья… — ещё печальней вздохнула царевна.

И снова волна прокатилась от кочки, на которой стоял трон царевны, но дальше метра не отошла. Жаба дунула, плюнула, и омут снова превратился в гладкое тёмное водное зеркало.

— Подожди, — до меня, наконец, дошло, что не так в словах Наяды. — Ягиня сказала, что это ты создала для неё летающую ступу.

— Я, — кивнула царевна.

— Но тогда почему тоскуешь по полётам? Сооруди себе такую же и летай на здоровье, — предложил я.

— Много ты понимаешь, человек, — фыркнула речная царевна. — Ступа — то подарок сестрице, для скорости передвижения. А я крылья хочу, — мечтательно протянула русалка. — Чтоб летать без всяких там механизмов.

— М-да… — я окинул девицу задумчивым взглядом. — Слушай, ну есть у меня идейка, как тебе помочь.

— Правда? — восхитилась Наяда, подходя к самому краю кочки.

— Она самая. Может, ко мне перебьёшься, — предложил я.

— Не могу, батюшка на землю ступать не велел, запер в омуте, где только черти и водятся. Да вот… нянька, — царевна кивнула в сторону жабы, которая с недовольной мордой сидела на гигантском листе кувшинки.

— Слушай, ну с женихами всё просто. Говоришь отцу, что, мол, согласна замуж, но только на своих условиях, и устраиваешь отбор.

— Чего? — удивилась Наяда.

— Ну, отбор. Женихи будут за твоё внимание и руку с сердцем всякие испытания проходить, а ты выберешь лучшего.

Отчего-то возникло чувство, что я всё перепутал, вот и царевна скептически на меня смотрит, не веря. Ну да ладно, идея-то хорошая.

— Слушай, ну так во всех женских романах пишут. У меня сестрица младшая в двенадцать лет такими сказками зачитывалась.

— Так, а если тот, кто победит, мне не мил будет?

— Всё просто, — заверил я. — Последнее испытание придумай с невыполнимым условием. Да вот хотя бы… — я задумался. — Что выйдешь замуж за того, кто научит тебя летать как птицу.

— А ты не только красив, но ещё и умён, — похвалила меня речная царевна. — А кто согласится, но в три дня не выполнит условие, станет на веки вечные батюшкиным слугой. — Нет, ты не умён, — русалка улыбнулась кровожадной улыбкой. — Ты хитёр, человек. И заслуживаешь награды.

Царевна призывно повела плечом, лямка сарафана спала, обнажая совершенную грудь. Я мысленно выругался: «Ну что за мир такой, каждая норовит поиметь во всех смыслах: то буквально, то сожрать, то обмануть, то ещё как-нибудь».

— Об этом потом, — открестился я от предложения. — Что касается твоего желания летать… Я так понял, ты изобретательница.

— Есть немного, — скромно улыбнулась царевна.

— Предлагаю устроить мозговой штурм.

— Это что ещё за блюдо такое, — полюбопытствовала девица.

— Почему блюдо?

— Так мозги же, — доверительно молвила царевна и улыбнулась. — Самое сладкое.

— Речь не про еду, — открестился я. — Хотя мозги понадобятся. Наши с тобой.

— Не буду я свои мозги есть! — возмутилась русалка.

— Так и не понадобиться. Думу думать будем, спорить и обсуждать, чтобы идею за хвост поймать.

— Ни разу не пробовала. Я всё сама да сама. Когда затык случается, поганки помогают.

Я не стал уточнять, что царевна имеет в виду. Как позже выяснилось совершенно зря.

— А перед тем как начнём, добрый молодец, выпей напиток бодрящий. Устал ты, дорога дальняя была, трудная, — проворковала царевна, плавно опускаясь на свой трон.

Я и правда почувствовал, как во рту пересохло, дико захотелось пить. Жаба спрыгнула с листа, добралась в два гребка к берегу, обернулась толстой некрасивой тёткой с бородавками на лице, и поднесла мне кубок с красным вином.

Машинально просканировав напиток, я с удовольствием осушил чашу до дна. Вино оказалось чуть терпким, в меру охлаждённым. Вино буквально освежило, очистило мысли, смыло усталость. Жаба притащила мне схемы царевны, я бегло их просмотрел, поразился таланту русалки, и мы принялись обсуждать наработки.

И чем больше спорили, тем больше входили в азарт.

— Крылья, реактивная тяга, подъёмная сила… О чём ты говоришь! Не может он летать!

— Ты не прав, опричник, шмель умеет летать!

— Сомнительно по законам аэродинамики…

— Просто он не комбинирует хлопанье и скольжение, вот и всё!

Мозговой штурм Наяде понравился, но в какой-то момент мы выдохлись, источник идей практически иссяк, мы пошли по двадцатому кругу. Царевна огорчилась, но тут же просияла, повелительно хлопнула в ладоши. Жаба снова принесла поднос с кубком, сначала своей госпоже, затем мне.

Наяда салютнула и выпила.

— Хорошо пошло, — совсем не по-царски отирая губы, выдохнула хозяйка омута.

Я улыбнулся, но всё равно просканировал на яды и прочую гадость. Не обнаружил ничего подозрительного и выпил. И тут же почувствовал, как вино ударило в голову, буквально окрыляя разум, освобождая его от косности, запретов и границ. Мозг заработал в турбореактивном режиме.

Перед тем как померк мир, я увидел, как царевна распахнула крылья и полетела.

Глава 20

Очнулся я резко, словно меня кто-то разом выдернул из глубокого темного омута. Во всем теле ощущалась великая легкость, усталости как не бывало. Давненько мне не случалось так хорошо спать и просыпаться в таком бодром состоянии после бурной вечеринки.

Я потянулся, просканировал организм и удивился еще больше. В голове царила хрустальная чистота и морозная свежесть. В том смысле, что похмелье и прочая тяжесть, маета, сумбур в мыслях отсутствовали напрочь.

«Однако хорошая самогоночка у водяницы, надобно репецептик выпросить», — подумалось