Клинков. Последний хаосит 2 - Макс Гато

хорошего найти. Не поверю, что твои дети не унаследовали частичку таланта.

— Как я они не болтают, — усмехнулся Рома. — Маленькие пока.

— Подожди-ка… — осенило меня. — Какой брат? Ты же говорил, что Сольвейг сирота…

Сольвейг тут же бросила на Рому нахмуренный взгляд.

— Тю-ю-ю, — протянул Рома. — Мне уже спать пора, время позднее.

Он быстро вскочил и бочком, все время поглядывая на Сольвейг, тактически отступил в сторону своей палатки.

— Проговорился, значит, — прошептала Сольвейг.

— Не хочешь — не рассказывай.

— Да нет, ладно… — замялась Сольвейг.

Немного помолчали. А потом девушка не выдержала и энергично подалась вперёд.

— Что у тебя за мана? Как ты смог вытащить меня с такой силой? И как вообще умудрился поймать контейнер? Ты же даже глаз не открыл! У меня столько вопросов, и не один я не могу задать тебе!

— Да уже задала, — усмехнулся я. — Предлагаю равноценный обмен: расскажу, как у меня всё вышло в лощине, а ты — о том, как оказалась в Зоне.

Момент для меня был принципиальный. Я узнал энергетику, которой пользовалась Сольвейг. Несколько фраз оброненных Ромой, затем заклинание, которое, увидев один раз, невозможно спутать ни с чем другим. Вопрос лишь один — Церковь Солнца или нет?

— Ладно, — согласилась Сольвейг.

Она поежилась и подвинулась поближе к костру.

— У меня повышенная восприимчивость к магии. Вижу ману, хорошо отслеживаю энергетику, — не стал врать я. — И ещё уникальная магия. Почти что твоя. Как-нибудь потом расскажу, когда момент будет подходящий.

— Нечестно, — надулась Сольвейг.

Кажется, что наша беседа все-таки растормошила её.

— Ты не соврал, но и всю правду не сказал…

— Ты тему-то не меняй, — настоял я.

— Да ладно, Рома тебе и так все растрепал — вздохнула Сольвейг. — Помнишь, я говорила, что у меня все из рук валится. Так это с детства. Первые воспоминания — из приюта при церкви. Там жила, молилась и училась. Ничего не получалось, а потом проснулся дар… и меня забрали в послушники.

Она говорила о прошлом рутинно, обыденно. Словно, ничего необычного в нем не было. Вот только была одна загвоздка — я, по прошлой жизни знал, какими методами растят и воспитывают детей в Церкви Солнца.

Особенно, одаренных детей. Они, зачастую, вовсе не были сиротами. А ими становились. Сольвейг говорила отстраненно, словно отгородив себя от прошлого. Провела черту.

— А про брата… не родной он. У каждого ребенка в Церкви был названный родственник. У меня, вот, брат. Я сбежала за неделю до совершеннолетия. Рома помог. Он балабол еще тот, тебе вон соврал зачем-то. Я ж и с семьей его знакома…

Хаос. Рома ей не просто жизнь спас, выходит… Знаю я чем частенько заканчивались ритуалы Церкви Солнца, особенно неудачные.

Но это только, если Сольвейг не врала. Впрочем, этот момент вполне можно было проверить.

— Покажи крылья.

— Прямо здесь? — встрепенулась Сольвейг. — Не веришь что ли? Ну смотри.

Она призвала бледные, светящиеся бирюзовым крылья, возникшие словно из ниоткуда. На этот раз они были слабее и не ослепляли из-за того, что Сольвейг знатно измоталась.

Я встал, подошел ближе и провел пальцами по перьям. Вот только пальцы прошли насквозь. Прямо сквозь энергетику. Что ж, это действительно не Крылья Солнца. Да и ее энергетика хоть и была похожей на солнечников, но все-таки с заметными отличиями в фактуре и качестве.

— Насмотрелся?

Сольвейг широко зевнула, прикрывая рот ладонью.

— Иди отдыхай, — произнес я. — Ты молодец. Сегодня хорошо потрудилась.

Я провел ладонью по ее макушке, взъерошивая светлые волосы.

Сольвейг поднялась, благодарно кивнула и без слов торопливо засеменила к своей палатке.

До Выкречи мы добрались за три дня. Шли по той же тропе, потому почти не встречали монстров и прочих опасностей. Лишь под конец замелькали отряды людей: сначала ходоков — израненных, с перевязанными конечностями, стонущих или безнадежно молчащих.

Были и обозы, набитые окровавленными, потрепанными телами — живыми и мёртвыми. Чем ближе к Выкречи, тем больше становилось и простого люда. Все тянулись к городу-крепости, неприступной глыбе, преодолевая путь чуть ли не целыми семьями: дети, женщины, старики. Все бежали словно от чумы.

Когда мы оказались у Выкречи, то стены больше не вызывали облегчения и не казались оплотом безопасности. Башенки светились магией, над стенами и воротами развивались флаги и знамена. В воздухе угрожающе плыло несколько кораблей Воздушного флота. Был слышен звон колоколов и гул города-крепости — тихий, прерывистый, испуганный.

Мы упёрлись в вереницу людей. Стражи спешно проверяли документы, суетясь и что-то выкрикивая. Они не успевали проверять всех прибывших. Взрослые метались, постоянно озираясь назад, а дети плакали.

Охотники, лесорубы, крестьяне — люди со всех сёл и деревень за Выкречью пытались пробиться сквозь ворота. В их руках и ногах — слабость, в глазах — страх, на губах — одно слово: смерть.

Глава 18

Пробраться в город получилось с трудом, даже несмотря на то, что ходоков пропускали отдельно, не в общей очереди. Да и вообще сильно не задерживали. В толпе ожидающих, трещавших без умолку, ходили разного рода сплетни.

— Слышал, в Говорящем заметили целую стаю Болотных лягушек. Они от чего-то выбрались из болота и поскакали на запад. Пол села разнесли, столько изб порушили! У меня там дядька живёт — так у него всех кур пожрали.

— А у нас ходоки прошли, говорили, это все божья кара! От беды бежать надо. А куда бежать-то? В Выкречь, разве что.

— Ходоки с лягушками — это еще хоть бы что… У нас он в деревне-то…

Рядом с нами, в очереди ждал караван купцов, не вовремя заехавший на огонек в приграничную крепость. Купец в мехах да высоких, богато украшенных сапогах ходил туда-сюда, зло поглядывая на народ вокруг.

— Досталось ходокам, а ждать среди черни приходится мне. Какая чепуха! — не сдержался он. — Вы ещё скажите, что в Деда Мороза с Бабайкой верите. Всё это сплетни. Вас вон напугали, вы и ломанулись. А здесь на вас деньги наварят. Что вам дома не сиделось? Монстры в Зоне до нас жили и жить будут после. Где доказательства?

— Какие тебе доказательства, сумасброд несчастный⁈

С купцом тут же вступили в спор, но я перестал слушать. Я понимал, что эти люди не знают, что произошло в