Два в одном. Князь – дракон - Владимир Александрович Сухинин

вышел во двор. После вчерашнего потепления поднялся ветер, и посыпал снег, но мороз ослаб, и под ногами чавкала расквашенная сапогами слуг снеговая каша. Эвридар поднялся в надвратную башню и выглянул. У ворот стояла одетая в прекрасные брони конная дружина, впереди нее на конях сидели Дионисия и пришлый князь. Борз оглядел их и крикнул:

– Кто такие?

– Борз Эвридар, – ответила снизу Дионисия, – вы плохо видите? Это я, Дионисия, наследница царя, и со мной мой жених, князь Артем.

Старик понял, что все, о чем он думал и что хотел осуществить, пошло прахом. Девочка освободилась, и где теперь Эгемон – трудно сказать.

«Но еще не все потеряно, – подумал старик, – нужно потянуть время, может, Эгемон и объявится». И он ответил:

– Я не знаю вас, девушка. Госпожа Дионисия стала женой борзу Эгемону, я сам видел, как она с ним уехала в его угодья. Уезжайте отсюда, пока я не приказал лучникам стрелять в вас.

– Борз Эвридар, вы выжили из ума? – удивленно спросила девушка и растерянно посмотрела на усмехающегося Артема.

– Нет, колдунья, я в трезвом уме, а те, кто меня обманывает, пошли прочь, – и старик скрылся за стеной. – Никого не пускать, никого не выпускать без моего приказа, – распорядился борз и ушел.

Что за мрачные тени сгущаются над царством? Кто осмелился бросить вызов древним устоям и нарушить хрупкий баланс? И что ждет его в этом лабиринте интриг и предательств? Неужели он потерял хватку и прогадал, не на того поставил? Эти мысли вертелись у старика в голове. При этом его не покидала надежда, что все обойдется, не в первой… Кто знает свою судьбу?

Лишь ночь, как верный страж, хранит тайны, и лишь время покажет, кто выйдет победителем в этой битве за власть и наследие.

– Что говорит этот старик?! – возмущенно воскликнула Дионисия, ее голос гневно дрожал. – Он что, не узнал меня?

– Узнал, – с усмешкой ответил Артем, в его глазах мелькнул холодный блеск. – Не хочет пускать, надеется дождаться Эгемона. Думает, тот подкупит глав Домов, и они явятся со своими дружинами и прогонят нас.

– Но Эгемон удрал в горы, и пока он соберет дружину и объедет Дома, пройдет зима! – воскликнула Дионисия, ее голос дрожал от ярости.

– Все верно, – кивнул Артем. – Старик предал тебя и не хочет пускать. Открой он ворота, ты его казнишь.

– Я не думала его казнить, – ответила девушка растерянно, ее взгляд метнулся к Артему. – Хотела только посадить в темницу.

– А какая ему разница, – ответил Артем. – Он все равно там умрет, а пока он хозяин в замке, то он жив. Он будет до конца держаться версии, что ты колдунья, а истинная принцесса – с беглым Эгемоном, и думаю, твои воины нас не пропустят.

– И что же нам делать? – еще больше растерялась Дионисия, ее сердце сжалось от отчаяния.

– Объяви воинам, что если они не откроют ворота, то все будут преданы суду за измену, и их казнят. Сколько воинов в замке?

– Три десятка стражников, сир, – ответила Дионисия, ее голос дрогнул.

– Вот и сообщи им, а я проберусь в замок с другой стороны, – Артем пришпорил коня и поехал в обход замка вдоль стены.

Дионисия недоуменно проводила его взглядом. Князь Артем был для нее странным и часто непостижимым. От него веяло силой и угрозой, которую она не могла понять. То, что он общается с воскресшими из сказок и преданий богами, еще сильнее ее удивляло. Раньше она о таком и помыслить не могла, а теперь поняла: ее будущий муж – избранный богами. Ее меч, сокрушающий всех врагов. И все же она не могла до конца довериться тому, что видела и слышала. Жизнь в царстве приучила ее всего остерегаться и не полагаться на слова. За ними часто следовали обратные дела. Такова уж была политическая жизнь верхушки власти в царстве, и Дионисия впитала это с молоком матери. Она не хотела быть наивной и доверчивой. И поэтому часто просила, а иногда требовала ответа у Артема на свои вопросы. А он становился грубым и твердым, как камень, не уступая ей ни на зернышко проса… Ей не нравилось, что он все решал за них двоих и не спрашивал ее совета, и в такие моменты она начинала жалеть, что связала с ним жизнь. Но тут же откидывала прочь недостойные мысли.

Она хотела и училась быть самостоятельной, а не игрушкой в руках грубых мужчин. Но в глубине души она понимала, что вся ее самостоятельность всегда имела опору в лице отца, и только он своим авторитетом помогал ей чувствовать себя уверенно. Но вот его не стало, и те, кто ему служил, выбросили ее на обочину жизни. Для них она никто, и ощущать это было унизительно.

– Воины, я Дионисия, ваша госпожа, откройте ворота моей дружине! – запальчиво закричала она. – Я вас казню за измену! Открывайте немедленно!..

– Не велено, – раздался ленивый голос сверху, – идите отсюда. А пугать нас незачем, пуганые…

«Что же это за царство такое, где даже верные слуги предают свою госпожу? – подумала Дионисия, ее глаза наполнились слезами отчаяния. – Неужели я никогда не смогу вернуться на трон и восстановить справедливость?»

Вопрос без ответа повис в воздухе и растаял, словно пар из рта при дыхании зимой. И не было кого, кто мог бы успокоить ее раздерганную, истерзанную метаниями душу. А жених, что мог успокоить ее чувства одним своим словом, удалился, оставив ее испытать позор отвержения…

«Как же гадко на душе», – подумала Дионисия.

Артем ехал вдоль стены к тыльной стороне замка, где его не увидит отряд и Дионисия. Он знал, как пробраться во дворец и что надо делать. Но показывать это не считал правильным. Он слышал, как Дионисия запальчиво кричала:

– Воины, я Дионисия, ваша госпожа, откройте ворота моей дружине!

Ответом ей было молчание. Воины слушались лишь борза Эвридара. Артем это понимал, он знал, что понимала и Дионисия, но та не могла успокоиться и продолжала кричать:

– Я вас казню за измену! Открывайте немедленно! – На что получила ленивый ответ:

– Не велено, идите отсюда. А пугать нас незачем, пуганые…

«Молода еще, – подумал Артем. – Жила за спиной отца, привыкла к тому, что ее слушались, а тут ей показали, что она, собственно, никто. Никак не поймет, что ее сила в муже, и он будет решать ее проблемы. Ну ничего, посмотрит, набьет шишки и образумится, – решил Артем. – Этот мир принадлежит мужчинам, и только они устанавливают правила. И не понимать этого может