Песнопение бога - Рина Харос

я, повернувшись, заметила краем глаза Михаэля, разговаривающего с правителем джиннов, которые вышли на свежий воздух. Драконьи чешуйки начали покрывать его шею и запястья. Он злился. Мужчина нервно повел плечами, достал из кармана курительную трубку и поджег, затянувшись. Чешуйки начали медленно бледнеть, а потом и вовсе исчезли. Я шумно сглотнула и отвернулась, стараясь скрыть волнение, которое зародилось в душе.

Внезапно все звуки стихли. Фениксы, обернувшись, воспарили в небо, оставляя яркие вспышки огня. Чудовища начали перешептываться. Гул и звук горна в моей голове становился все громче, все требовательнее, отчего я чуть помассировала виски, чтобы унять боль. Когда неприятные ощущения медленно начали сходить на нет, оглянулась и затаила дыхание – гости веселились и пили вино, будто не слышали мелодии, что врезалась в разум с каждым ударом сердца. Меня словно окатило холодной водой – тело парализовало, когда осознала, что горн слышу только я.

Постаралась унять панику, что разрасталась в душе, когда из шатра вышел лаван. Большой дикий волк с шерстью медного окраса и светлой грудью. Длинный хвост и роскошная грива, как у льва, развевались по ветру, окутывая воздух ароматом благовоний. Морда лавана оскалилась, когда существо увидело меня. В глазах его отражалась мудрость пережитых годов и узнаваемость, от которой меня бросило в жар. Волк зарычал и мотнул головой, зазывая войти внутрь шатра. Это привлекло внимание гостей, которые открыто стали изучать меня.

– Что здесь происходит? – властный голос Михаэля прозвучал за спиной, совсем близко. Я не успела слова сказать, как лаван схватил меня за локоть зубами, чуть сдавливая челюсть, и втащил в шатер, опрокинув ткань перед носом правителя.

Когда шатер молниеносно отрезал путь к Михаэлю, лаван убрал зубы с моей руки, где остались едва заметные следы от укуса. Волка нигде не было, лишь тихое рычание доносилось из-за широкой ширмы, что растянулась на половину шатра. Я осмотрелась. Внутри по всему периметру были уставлены свечи, воск неровными каплями стекал на землю. Невысокий круглый стол на деревянной ножке стоял чуть поодаль, накрытый светлой скатертью с голубоватыми вкраплениями. На стенах шатра сверкали магические символы, не пропускающие внутрь незваных гостей. Прищурившись, я заметила, что в темном углу возвышалось насаженное на кол чучело волка. Сглотнув, подавила рвотные позывы, вспомнив, как сама некогда испепелила волков, что напали в лесу по приказу дриад.

На холсте, что лежал на полу, подобно ковру, намеренно грубыми, плоскими и широкими мазками была изображена фигура полуобнаженного смуглого юноши. Он сидел в окружении диковинных цветов, согнув ноги и обхватив колени сильными, мощными руками. Длинные черные волосы персонажа развевал ветер, красивое лицо с женственными чертами казалось печальным, взгляд расфокусировался – демон словно погрузился в тяжкие думы или воспоминания. Позади юноши в горах догорал яркий закат.

– Подойди ко мне, земное дитя, – мужской голос звучал устало, но обволакивающе, словно мед. Обернувшись, я втянула воздух через нос, затаив дыхание.

Передо мной стоял мужчина высокого роста, полноватый, с густыми короткими прямыми волосами темно-русого цвета, большие приветливые глаза смотрели равнодушным взглядом. Круглое лицо украшал курносый нос и толстые губы. Согласно легендам, лаван редко принимал человеческий облик, только когда хотел помочь путнику, предложить помощь, предсказать судьбу при помощи карт, которые были его неотъемлемыми помощниками.

– Я не…

– Я знаю, кто ты. Не заставляй повторять дважды.

Лаван с грохотом отодвинул стул, уселся за стол, взял карты и начал их тасовать, не сводя с меня взгляда. Я повиновалась и села рядом на колени, поскольку других стульев в шатре не было. Распахнув карты веером, оборотень протянул их мне.

– Вытяни три карты. Первая покажет, что было, вторая – что есть, третья – что будет. Не думай, просто доверься чутью.

Недоверчиво прищурившись, протянула руку и вытянула из колоды три карты рубашкой вверх. Я осторожно положила их на стол и положила на них дрожащие от волнения руки. Лаван усмехнулся и шлепнул колоду об стол, начав поворачивать выбранные мною карты.

– Прошлое – дьявол. В твоей жизни было насилие, унижение, будто твою волю, силу пытались подавить. Уничтожая устои, старались сломать изнутри. Настоящее – башня. Дошла до той точки, когда твоя судьба меняется, разрушая все на своем пути. Сейчас происходит трансформация, принятие истинной сущности. Влюбленные – тебе предстоит непростой выбор, от которого будет зависеть не только твоя судьба, но и жизнь других людей и существ. И лишь сердце подскажет правильный путь.

Я сидела не дыша. Грудь сдавило от нехватки воздуха. Закашлявшись, вцепилась в колени с такой силой, что побелели костяшки.

– Откуда…

– Карты, земное дитя, никогда не врут. Они – инструмент, который даст совет. Только глупец будет недооценивать их силу.

Лаван подался вперед и дотронулся костлявой ладонью моей щеки, заставив вздрогнуть.

– В тебе борются две магии, и одна из них проиграет. Ты потеряешь дар, потеряешь то, что дорого, но путь искупления за грехи своего народа уже предначертан судьбой. Ты должна пройти его с мужчиной, в крови которого дремлет древняя магия такой силы, которой не видел ни один континент много веков. Тот, в жилах которого переплелись жизнь и смерть, тот, кто может убивать и воскресать. Лишь он один поможет тебе последовать по верному пути.

– …но…

– Не противься судьбе, дитя. Она крепко вцепилась в вас обоих и просто так не отпустит. Заверши начатое – освободи свой народ и открой правителю сердце.

– Откуда вы знаете про судьбу дриад?

Лаван усмехнулся, повернулся ко мне спиной и оголил часть спины, демонстрируя рваные шрамы в виде рук. Я прикрыла рот ладонью, стараясь подавить крик.

– Потому что бежал, как это сделала ты. Только мне не хватило смелости и силы противостоять Древним. Я видел, как истребляли мой народ, ломали их волю и подчиняли, а затем выбрасывали на обочину жизни. Но зато хватит тебе. На континенте есть враг, предатель, силы которого растут изо дня в день. Он убивает невинных, забирая их магию себе. Мои братья сказали мне об этом – они боятся, что их постигнет судьба сородичей с континента Вре́клинга. Ходят легенды: когда бог смерти, сыграв последнее свое Песнопение, умрет и станет самим Забвением, его дочери, что остались править, смогут воссоединиться с отцом лишь тогда, когда падут семь древ. Песнопение бога смерти сможет услышать лишь тот, кому предстоит сделать выбор, который перевернет ход истории. Его мелодия – это дар и проклятие.

– Я… слышу его… слышу Песнопение бога смерти. Лишь слабые его отголоски…

– Я знаю, дитя, знаю.

– Кто-то еще может…

– Нет. Это мелодия уготована только тебе одной.

Какое-то время мы сидели в тишине, пока я пыталась упорядочить мысли, что кружили в голове, подобно рою пчел. Лаван сочувственно похлопал меня по щеке, встал со стула, подошел к выходу