Ультра: Марс - RedDetonator

Но на этот раз у меня есть три комплекта одежды, которые нашли своих хозяев среди индейцев. Весьма кстати пришлись противопылевые платки, поэтому я подстриг этих троих «добровольцев» по-европейски, то есть коротко, что позволяло издали случайно принять их за европейцев.

Пока что они привыкают к одежде, завтра достреляем имеющийся запас, а затем пойдём в другой город, куда-нибудь в США, где ограбим банк.

*Соединённые Штаты Америки , Канзас, город Канзас-сити, 1 мая 1864 года *

— Торчите здесь до тех пор, пока я не приду, — сказал я троим своим индейцам.

Мы находились почти что в пригороде Канзас-сити, города США. Тут раньше были какие-то сложности с определением, но силой оружия этот вопрос был радикально решён. Во всяком случае со слов одного мужичка, который довёз нас до этого пригорода.

Индейцы остались в лесу, в неприметном местечке, в котором их никто не будет искать и они дождутся меня.

Лошадей я планирую купить в ближайшее время. Как только деньги будут, так сразу же.

Вошёл в город, ну или ту дыру, которую так называют.

А передо мной не особо приветливо распростёрлась одноэтажная Америка, только не та, про которую писали Ильф и Петров. Мрачная, депрессивная, с дерьмовыми хибарами, построенными на последние деньги и в основном своими силами, с пыльными улицами, вонью дерьма, которое домохозяева предпочитают вываливать в яму на заднем дворе, что нихрена не спасает город от смрада, так как источников вони многие сотни.

Печально всё это. Мне захотелось убраться отсюда обратно на природу.

Живя с индейцами даже как-то привыкаешь, что пахнет листвой, душистыми травами прерий, лесной хвоей, сыростью ручья, какашками медведей и лосей, а не вот этим вот всем...

Прошёл по главной улице, приметил ключевые заведения и направился в салун напротив банка.

Банк — это обычно главный кровосос города. Пусть кто-то хранит деньги на счетах в банках, но основном там бабло местных промышленников. И вообще, храните деньги в сберегательной кассе, а не в этих ваших банках Полудикого Запада...

Сел за столик у окна.

— Скотч, — положив доллар на стол, сказал я официантке, которая своим существованием в салуне не в статусе проститутки как бы говорила о респектабельности заведения.

Молча кивнув, барышня направилась к барной стойке, где бармен уже приготовил для меня полбутылки скотча и стакан.

Я же ненавязчиво поглядывал на банк и на улицу, подмечая различные интересные детали.

Слишком долго сидеть и пялиться на банк нельзя, это не может не вызвать подозрений, но кое-какие выводы сделать можно.

Охраны много, минимум человек десять, все вооружены. Это значит, что у них тут либо регулярно грабят банки, либо именно сейчас там крупные суммы. Обычных сотрудников отсюда не видно, но это и не особо важно. Вход виден только один, двустворчатые двери, но бьюсь об заклад, что там ещё есть и служебный выход.

Выпил рюмку и будто бы потерял интерес к банку. Посидев и подумав, допил скотч и направился на выход.

Надо изучить окружающее пространство и найти место для ночёвки.

Было бы глупо снимать номер в салуне напротив банка, который собираешься ограбить, поэтому я прошёл несколько улиц и выбрал заведение попроще, где арендовал помещение на трое суток.

Индейцы дали мне шестьдесят баксов, всё, что у них было, но это очень выгодная инвестиция, я считаю, так как я обещал привезти многократно больше. Всегда инвестируйте в Гектора...

Ненавязчиво обследовав город, я заметил каких-то двух типов, которые увязались за мной и неотступно следовали по пятам последние полчаса.

Есть тут недалеко один глухой и тёмный переулочек...

Ускорился и оказался в нужном месте, где спрятался за грудой штакетника. Двое моих преследователей вошли в переулок, в руках их уже были взведённые револьверы. Ага...

Ясен-красен, что мои два револьвера тоже были готовы к бою.

— Где он? — спросил один из них, тип в серой шляпе-колпаке.

Хорошая шляпа, недешёвая.

— Посмотри за той грудой хлама, — указал второй тип, носитель чёрной шляпы-колпака.

Сначала выглядывают стволы моих револьверов, а затем раздаются два выстрела.

Быстро выскакиваю из-за груды штакетника, помещаю один из револьверов в кобуру и достаю скорняжный нож и довожу дело до конца.

У меня с собой котомка, освобождаю своих жертв от поясов с патронташами, оружием и личными вещами, помещаю их в контейнер. Я ожидал, что у них будет по одному револьверу, но они носили по два... нет, один носил три, так как за сапогом у него была кобура с двуствольным револьвером Дерринджера. Всё в котомку.

Наличности у этих господ было немного, по десять баксов на рыло. Ну, на самом деле двадцать баксов в нынешние времена — это много, не так, как в моей реальности.

Ещё в качестве бонуса получил два перстня-печати из серебра, а также позолоченный портсигар. Нормально.

Скрылся с места преступления и направился в ломбард, расположенный в центре города. Вот эти двое были неожиданными препятствиями, которые заставили меня изменить планы.

— Во сколько оцените вот эти вещи? — спросил я, выкладывая на стол перед сотрудником ломбарда два перстня и позолоченный портсигар.

— Сейчас оценим, — ответил сотрудник и удалился в заднюю комнату.

Он вернулся спустя минут десять.

— По пять долларов за перстни, а также двадцать два доллара за портсигар, — сообщил мне расценки этот тип, который понимал, что за залогами я не вернусь.

— По рукам, — не стал я торговаться.

Тридцать два доллара плюс шестьдесят долларов от индейцев, а также два высоколиквидных револьвера при необходимости — в итоге у меня уже солидные деньги, которых хватит на то, что я задумал.

«HARDWARE & MINING SUPPLIES» — гласила вывеска лавки, в которую я вошёл.

Примечательно, что когда я заходил внутрь, мимо пробежали шериф с помощниками. Видимо, реагируют на сигнал.

— Добрый день, — поздоровался я с пересчитывающим капсюли мужиком за прилавком.

— Добрый, — ответил он, не прерывая своего занятия.

— Динамитные шашки продаёте? — спросил я.

Досчитав капсюли, мужик поднял на меня недоуменный взгляд.

— Не представляю себе, что это такое, — сказал он.

Проблема. Я почему-то думал, что во времена Дикого Запада динамит был распространён повсеместно. Погодите-ка, Нобель родился где-то в 30-е годы этого века, а значит, что ему сейчас лет двадцать девять, может, тридцать с чем-то. Я припоминаю, что у него на нитроглицерине взорвался брат и только после этого он начал искать решение по снижению его взрывоопасности. М-хм...