Эпилог Цивилизации. Том 3 — Восхождение - Макс Вальтер

— Блядь! Я сказал перенести рейд на завтра! — не выдержал и рявкнул я.

— Понял, — тут же прилетел ответ.

От моего крика Вика сжалась в комок, но всё так же стойко, молча терпела. Я потрогал рукой воду и поспешил перекрыть кран, потому как она уже стала ледяной.

Ни слова не говоря, я вышел из ванной, залил воду в чайник, установил его на подставку и щёлкнул клавишу. Затем снова вернулся к жене и протянул ей полотенце, которое, походя, прихватил из спальни. Вика укуталась в него, но покидать ванную без моего указания не решилась.

Прошло не менее двадцати минут, прежде чем в накопителе раздалось характерное пощёлкивание, а значит, вода в нём на грани кипения.

Я вновь пустил воду, отрегулировал температуру и принялся отмывать Вику. Теперь в ход пошли шампунь, мыло и всё, что только под руку попадалось.

К концу процедуры, она розовая, распаренная, едва переставляла ноги от усталости. Но вместо кровати я привёл её на кухню и усадил за стол. Где за время нагрева воды, я успел накрыть скудную поляну.

Печенье, немного конфет, банка засахаренного варенья и кружка чая, успевшего остыть за время банных процедур.

— Ешь! — сухо сказал я, указав на стол.

Вика вначале неуверенно, трясущейся рукой взяла печенье и откусила небольшую часть. Но уже через пару минут она сметала всё, что было перед ней выставлено.

Я тем временем зашёл в нашу спальню, но посмотрев на грязь вокруг, решил постелить на диване в гостиной. Ещё две недели назад я ночевал здесь, поэтому в комнате царил относительный порядок.

Первым делом я распахнул окно и запустил внутрь свежий воздух, застелил свежее бельё и бросил поверх тёплое, ватное одеяло. Затем вернулся на кухню, где, покончив со скудной едой, молча, опустив глаза в пол, сидела Вика.

Я помог ей подняться, отвёл на диван, уложил и накрыл одеялом и, только покончив со всем, устало опустился в кресло неподалёку.

Вика уснула мгновенно, а я так и сидел, молча крутил различные мысли в голове.

Была в них и Кристина. Я не знал, как теперь относиться к ней, к тому, что произошло между нами. Одно я понимал чётко: связывать с ней свою жизнь я не хочу. Она мне нравится, между нами явно какая-то сильная химия, но я её не люблю. Теперь, после того как мы переспали, я осознал это очень явственно.

Мне было хорошо, даже очень. Опыт в сексе у Кристины на порядок выше всех моих предыдущих девушек вместе взятых, да по большому счёту она — его олицетворение.

Нежная, страстная, в каждом движении проскакивает намёк, стройная, точёная фигура, можно сказать, идеальная, а лицо, его впору помещать на обложку модного журнала. Вот только я смотрю на неё, лишь как на объект вожделения, словно она порноактриса, не более. Нет никаких чувств, только химия и плотское желание.

Но вот её взгляд, тот, что она бросила на меня, когда я покидал их с Есениным, говорил об обратном. Для неё я не просто объект вожделения, нет. Её бывший мужчина, мой друг и брат моей жены никогда не удостаивался подобного.

Да, наверняка ей с ним было хорошо, он ей нравился, но искренних чувств к нему она не испытывала. Примерно то же самое я чувствовал по отношению к Кристине, вот только люблю я Вику. И сейчас я это понимал так же отчётливо и ясно, как то, что предал её доверие.

Надеюсь, мы оба сможем стереть из памяти всю эту грязь. И речь не только об измене — её запой тоже неслабо остудил мои чувства.

Не так-то просто любить вечно пьяную, отвратительно пахнущую девушку, которая выражает по отношению к тебе лишь презрение и хамство.

За окном начало темнеть, когда Вика впервые пошевелилась. Да я и сам успел задремать, хотя от шороха моментально проснулся.

Она сидела на диване, укутавшись в одеяло, и не сводила с меня взгляд. В сумерках её глаза блестели, но мне и не нужно было их видеть, я всё прекрасно чувствовал.

— Как ты? — тихо спросил я.

— Не знаю, — пожала она плечами, и одеяло вторило шорохом. — Я будто очень долго спала и видела сплошной кошмарный бред.

— Будем считать, что так и было, — кивнул я и поднялся с кресла.

— Не уходи, пожалуйста, — едва слышно попросила она.

— Разве не этого ты хотела всё это время? — сухо спросил я.

— Прости меня, прости… Я такая дура! — и наконец она разревелась.

Это был не тихий плач в подушку, а настоящая истерика. Вика выла, кричала, её тело трясло, а слёзы катились без остановки. Сквозь этот рёв, надрыв, она постоянно пыталась что-то сказать, но выходило плохо и совсем ничего не понятно.

А я вновь вернулся в кресло и молча ждал, пока всё закончится.

— Завтра я уеду, — произнёс я, когда Вика затихла. — Понятия не имею, сколько продлится рейд. Надеюсь, мы не погибнем, и я вернусь, надеюсь, я смогу отыскать Ярослава. Но если по моему возвращению я вновь застану тебя такой, ты больше никогда не увидишь ни меня, ни его.

Вместо ответа, девушка подскочила с места и метнулась ко мне. Она плюхнулась на пол и спрятала лицо у меня на коленях.

— Никогда, — глухо произнесла, а затем подняла лицо и посмотрела мне в глаза умоляющим взглядом: — Слышишь⁈ Больше никогда!

И камень, что весь этот год находился у меня в груди — рухнул, рассыпался в прах. По телу распространилось приятное тепло, не физическое, скорее, ментальное. Я обнял свою Шизу, а она снова заплакала. Только теперь уже тихо, по-домашнему, с неким облегчением.

* * *

— Мусор захвати! — крикнула Вика из спальни. — Всё равно тебе по пути.

Я почесал переносицу, рассматривая три картофельных мешка, до отказа набитых различным хламом и пустой посудой.

— А ты не могла их поменьше сделать? — уточнил я. — Мне это всё не поднять.

— Что? — выглянула она из комнаты и попыталась убрать с лица прядь волос.

— Я говорю: «Не унесу столько зараз», — повторил я, с улыбкой рассматривая жену.

Она в растянутой майке на голое тело наводила порядок. Выглядела она, прямо сказать, «по-домашнему», и от этого внутри вновь колыхнулись тёплые эмоции, а в голову проникли пошлые мысли.

Вчера мы помирились и сделали это самым страстным и безумным образом. Поспать мне практически не удалось, а Вика так и вообще не сомкнула глаз, видимо, выспалась за день. В итоге я подремал пару часов, под шорох и стук, который неминуемо происходит во время любой уборки.

— Чего? — Вика заметила моих бесят во взгляде и дунула на прядь волос, которая снова упала обратно на глаза. — Всё, иди давай, не мешайся. Слюни он пускает стоит, тебе уезжать через сорок минут — не успеем же.

— Точно? — слегка прищурился я. — А если по-быстрому?

— Ну смотри, я тебя предупреждала, — усмехнулась она и снова дунула на прядь волос, а позади меня на пол соскользнул рюкзак.

— Наконец-то, — выдохнул Толя, который нервно курил у машины. — Вроде глаза не накрашены, чё так долго тогда?

— Отвали, Петросян недоделанный, — отмахнулся от него я и запрыгнул в салон УАЗа.

— Помирились, что ли? — с ехидной улыбкой забрался он следом.

— Похоже на то, — кивнул я и поднёс рацию к губам. — Митяй, приём. Пришли ко мне пару крепких ребят, нужно кое-что до помойки отнести.

— Эт самое, ага, — отозвался тот, вызвав улыбку у меня и Толи. — Будет сполнено, вашство.

— Всё, Мить, я на тебя надеюсь, присматривай за ней. Конец связи, — добавил я и отключился.

— Ну ты, конечно, вчера исполнил, вашство, — ухмыльнулся Толя. — Весь город только о вас с Викой и судачит.

— Плевать мне на них, пусть говорят, — отмахнулся я и посмотрел в окно. — Так мы что, в оружейку не едем?

— Долго копаетесь, Ваша Светлость, —