Александр Тестов - Остров в наследство

Ирис прижалась лбом к стеклу. Ей было тревожно, грустно и еще, Бог знает почему, обидно. Чувству, что вдруг нахлынуло на нее, она не знала названия, да и не пыталась узнать. Она просто молчала, отгородившись незримой стеной от подруг по несчастью, от пиратов и от своей беды. Это было похоже на ожидание, но если бы Ирис спросили, чего она ждет, она бы растерялась. Если раньше она сомневалась, что у нее есть сердце, то теперь сомнения отпали, потому что сердце ныло. И это гнетущее состояние не было страхом. Ирис почти не волновало предстоящее объяснение с Волком. Она всматривалась в серо-голубую воду и не видела моря. Воображение рисовало ей жесткое лицо, внимательные, чуть сощуренные глаза, светлые, выгоревшие брови…

– Где ты? – шепнула девушка одними губами. – Ну, где же ты, когда мне так нужна твоя помощь?!

Волк прислал за ней ближе к ночи, когда ласковый мрак окутал мачты, а на небосвод уже высыпали близкие звезды. Она решила, что угрюмый молчаливый матрос ведет ее в капитанскую каюту, но когда он прошел мимо, Ирис сделалось не по себе.

– Куда вы меня ведете? – спросила она, но конвоир лишь мотнул лохматой головой, повязанной засаленным платком.

Ирис не на шутку встревожилась, но почти сразу заметила силуэт знакомой коренастой фигуры в широкой шляпе, сдвинутой на плешивый затылок. Волк стоял на спардеке и внимательно рассматривал приближающуюся девушку. Лицо его было неподвижно и сурово, но глаза поблескивали хитро и проницательно.

«Сан-Фелипе» шел вперед лишь на кливере и фоке. Скорость без труда можно было довести до восьми узлов, но, видимо, такой черепаший темп устраивал пирата. Волк не торопился на Золотой остров, на свидание с Керби Клейном, стало быть, письма он не получил. Хорошо это или плохо? Сзади маячил темный силуэт «Королевы Марии». Как и фрегат, она не поднимала всех парусов и держалась так, словно действия капитанов были заранее согласованы. Впрочем, скорее всего, так оно и было. Безмолвный конвоир отсалютовал Волку и скрылся бесшумно и ловко. Неожиданно для себя Ирис улыбнулась. Ей пришло в голову, что в последнее время она привыкла к обществу пиратов. Приближаясь к грозному корсару, девушка не ощутила никакого душевного трепета.

– Вам, похоже, весело, леди? – спросил Волк. – Или вы так рады меня видеть?

– Воспитанные люди сначала здороваются, – парировала Ирис.

– Но мы вроде уже виделись.

– Я сказала вам «доброе утро», но вы ничего не ответили.

– Тогда я скажу «добрый вечер», и мы будем квиты, – усмехнулся пират, рассматривая девушку так, словно перед ним было редкая вещица, которую предстояло оценить.

В свою очередь Ирис попыталась так же бесцеремонно «оценить» собеседника и определила, что он настроен ровно и пребывает в состоянии, подходящем для серьезного разговора.

Внезапно Волк спросил:

– Знаете вы, леди, что такое нок-рея?

– Вы спрашиваете, для чего она служит на корабле? – невинно поинтересовалась Ирис.

– Это я знаю, – усмехнулся Волк. – Я хочу убедиться, что вы понимаете, на каком вы свете.

– Ах, вот что, – как будто только что сообразив, Ирис кивнула и негромко рассмеялась. – Вы забыли о том, что у меня есть деньги, Волк. Спросите у своих людей, кто захочет повесить человека, дающего за себя выкуп в двадцать тысяч песо?

– В крайнем случае, я с этим справлюсь сам.

Сказав так, пират подошел к девушке и жесткой рукой приподнял подбородок Ирис. С минуту, а то и больше, Волк неотрывно смотрел в серые глаза, в которых не было даже тени страха…

– Вас трудно напугать, леди, – признал он наконец.

Ирис пожала плечами:

– Сдается мне, вы не очень-то старались.

Сунув ладони за кожаный ремень, Волк сделал два шага прочь. Налетевший ветер взъерошил седые пряди, выбившиеся из-под шляпы, а взошедшая луна осветила ломаный профиль флибустьера. Ирис не смогла определить, что скрывали глаза, прикрытые тяжелыми веками. Голос прозвучал сурово и даже мрачно.

– Небогатая леди, дающая за себя губернаторский выкуп… «Сестра» Джеймса Рика, которая на поверку оказывается его любовницей… – Волк усмехнулся. – Не знающая ни словечка по-испански… Это ведь тоже ложь? Не многовато ли для девушки с такими искренними глазами?

– А вы всегда говорите только правду? – поинтересовалась Ирис, но Волк, казалось, не услышал.

– А ведь я вам поверил. Почти поверил, потому что полностью, здесь, в Вест-Индии нельзя верить даже родной матери, только Богу! Но я поверил вам настолько, насколько я вообще способен верить.

– И поэтому вы заманили меня в ловушку? – осведомилась Ирис, ни мало не тронутая странным признанием Волка.

– Но ведь карту вы не принесли?

– Разумеется, – кивнула она. – А вы хотели, чтобы я ограбила того, кто, хоть и не брат мне, каюсь, но спас жизнь? И, если вы помните, я вам ничего не обещала.

– Ну вот, снова… – Волк зажмурился.

Его лицо застыло, ладони сжали широкий ремень перевязи, на которой висела шпага. Казалось, он изо всех сил борется с какой-то навязчивой идеей. Ирис, занятая своими мыслями, этой борьбы не заметила. Впрочем, причиной такой невнимательности, скорее, была наступившая вдруг темнота, скрывшая все вокруг, кроме белой рубахи Волка и сверкнувшей в лунном свете седой пряди.

– Какой благородный гнев. Какая искренность. Какой чистый взгляд, – пробормотал Волк едва слышно. – О, как же искусны женщины в обмане! Я принял вас за ангела. Божьего вестника, что прибыл с небес принести в мою душу свет раскаяния. Я, до мозга костей погрязший в грехе, заглянув в ваши глаза, словно умылся из источника благодати. И впервые на меня снизошли покой и мир. Я понял, что мое решение верно, и Господь послал мне вас, чтобы возвестить об этом и укрепить меня.

– И вы немедленно отправили ангела, сошедшего с небес, к Рику, воровать карту. Вероятно, клад был предназначен в дар церкви.

Ирония, прозвучавшая в словах Ирис, отрезвила Волка. Он разжал кулаки, покрутил головой, возвращая себе способность соображать, и уже спокойно спросил:

– А ваши пропавшие друзья? Это тоже был блеф?

– Нет. Мне удалось их найти, но не вас я должна благодарить за это.

Вопреки логике такой ответ успокоил Волка и даже отчасти вернул ему хорошее настроение.

– Женщины коварны, – проговорил он почти весело, – но вам я почему-то верю. Опять верю. Господь, наш владыка, сурово покарает меня за этот грех, но старине Волку не привыкать к Божьей немилости…

Корсар замолчал, так и не закончив свою мысль. По тому, как переместилась луна, Ирис догадалась, что времени прошло много, и ночь успела перекатиться на вторую половину.

– Что стало с капитаном «Сан-Фелипе»? – спросила она.

– Если эти испанцы богаты, они заплатят выкуп и пускай катятся на все четыре стороны, – хмуро ответил Волк.

– А дети?

– Если мои парни их в свалке не придавили, где-то здесь крутятся…

Ирис вздохнула с облегчением. Хатита – сообразительная девчонка и, наверно, нашла способ укрыться от пиратов.

– А команда корабля?

Волк равнодушно пожал плечами:

– Утопил. А что еще делать с еретиками да еще испанцами?

Ирис показалось, что земля уходит из-под ног, но почти немыслимым усилием она сдержала крик…

К вечеру следующего дня почти вся команда Волка скучилась на тесном пространстве батарейной палубы. Пираты сидели на лафетах пушек, пустых бочонках из-под пороха, а то и просто на полу. Ирис, которую вместе с другими пленниками привели под конвоем, качало от слабости, но ступать она старалась твердо и глядела гордо и вызывающе. Прошлой ночью, покинув Волка и оказавшись вновь под замком, она дала себе клятву, что страшная участь испанских моряков не сломает мисс Нортон, наследницу «Торговой Компании Нортона» и англичанку. Она выдержит этот ад. И, вопреки всему, останется в живых, чтобы свидетельствовать против Волка не только перед Богом, но и перед людьми!

Увидев группку пленников, Волк кивнул одной лишь Ирис, остальных демонстративно не заметил. Пираты ждали начала какого-то спектакля с заметным интересом, предвкушая забаву. Встретившись взглядом с Хатитой, Ирис ободряюще улыбнулась. Почти тут же чья-то маленькая цепкая рука схватила ее за рукав. Девушка опустила глаза и увидела бледное лицо маленького испанца.

– С тобой все в порядке? – спросила она, всматриваясь в беспокойные глаза мальчика. – Ты дрожишь, малыш.

– Со мной – да, – кивнул Диего, – а вот Хатиту сегодня высекли и чуть не протащили под килем. Она пыталась добыть нам мясо на камбузе.

Голос мальчика дрожал от гнева. Про себя Ирис подивилась: дьяволенок избегал отца, не любил брата, третировал сестру и неожиданно горячо привязался к бродячей цыганке. И чего только в жизни не бывает? Додумать эту интересную мысль Ирис не успела. На сцену уже поднимались главные действующие лица. Их было трое: католический священник, пастор – отец Дуг и сам Волк. По отношению к вечно пьяному пастору в разодранной рясе вся команда Волка – ревностные протестанты – испытывала немалое почтение, именуя священника-бандита «Святым». Он получал львиную долю добычи, в суровых передрягах каждый мечтал прикрыть его своим телом. Отцу Дугу доставался лучший кусок и последний глоток воды. Желания священника были законом и для команды, и для капитана, а требовали от него только одного: неустанно молиться за души, погрязшие в грехе. Святой отец Дуг плавал на бриге Волка уже седьмой год.