Газлайтер. Том 33 - Григорий Володин

— Лен, — обращаюсь жене по мыслеречи. — А чей вообще этот «Селезень»?

— Сеть «Селезень» — это гипермаркеты и кинотеатры графов Селезнёвых, Даня.

Я не удерживаюсь и усмехаюсь:

— А, ну теперь всё встало на места. Граф Селезнёв же сидит высоко в министерстве, точнее — его родня там обосновалась.

— Да, Даня, ты глядишь в корень, — вздыхает жена. — Селезнёв проталкивает через родственников дотации на свои торговые центры, чтобы потом освоить бюджет на подрядных работах, а затем ещё и сдать помещения якорным арендаторам.

Ну раз схема ясна, чего сидеть? Я тут же отправляю Ломтика в Министерство строительства в Москве. Малой, как всегда, с энтузиазмом «рулит» ситуацию: шныряет по кабинету замминистра по субсидиям, разбрасывает листья, суетится, но именно в этой суете находит то, что нужно. В конце концов он добирается до одного из сейфов и вытаскивает нужный листочек — список аффилированных Селезнёву фирм, на которые идёт прибыль от аренды этих самых торговых центров по всей стране.

Через теневой портал я вытягиваю документ и кладу его на стол перед инспектором.

— Что это? — хлопает он глазами.

— О, это всего лишь список аффилированных фирм и лиц, которые отстёгивают маржу графу Селезнёву, — замечаю.

Инспектор ошарашенно таращится на бумагу. Его губы шевелятся, но голоса почти нет. Я давлю дальше, не давая ему оправдаться:

— Передайте Его Сиятельству Селезнёву: может, он одумается и перестанет лезть в наше графство со своими грязными схемами? Не думаю, что он хочет за решетку. Мы сами решим, куда тратить целевые фонды, хорошо, господин инспектор?

Инспектор мнётся, наконец проборматывает, стараясь не встречаться со мной взглядом:

— Честно говоря… я не знал об этом…

Терпеть не могу лжецов. Нет, чтобы извиниться и по-тихому свалить, он мне тут заливает, нисколько не уважая меня.

— Я могу вскрыть ваши щиты, и тогда мы узнаем точно, знали вы или нет.

Я смотрю ему прямо в глаза и говорю предельно холодно:

— Рискнём?

— Вы не можете… Я представитель Министерства! Если вы взломаете мой разум, то будете подвергнуты следствию за нападение на царского чиновника!

— Это только в том случае, если вы не окажетесь взяточником. А если вы не чисты на руку, то я получу награду за вскрытие коррупционной схемы, — парирую. — Но это мы узнаем, когда ваши щиты падут. Так, рискнём? — повторяю.

Он бледнеет моментально, щёки проваливаются, руки начинают трястись. Понял, что я не блефую и готов вскрыть его, как консервную банку. В его глазах мелькает настоящий ужас.

— Нет… нет, пожалуйста! — лепечет он. — Пощадите, Ваше Сиятельство…

— Пошёл вон, взяточник вшивый. И никогда больше не смей приезжать в мой город.

Его мгновенно сдувает ветром, а я оборачиваюсь к жене. Она пару секунд смотрит на меня, затем встаёт, звонко цокая каблуками, проходит к двери и плотно закрывает кабинет. Вернувшись, нажимает кнопку на телефоне и коротко говорит секретарю:

— Люба, для всех меня нет ближайший час…нет, два.

— Поняла, Елена Викторовна.

А Лена уже тянется к горловине платья, медленно расстёгивает ворот и одну за другой следующие пуговицы. Поглядывая на меня хитро, она спрашивает:

— Скажи, дорогой, а ты будешь топить этих Селезнёвых до конца?

Интересный вопрос.

Глава 13

Лунный Диск (главная резиденция Организации), Та Сторона

Зашедший в кабинет магини Норомос, скрестив мохнатые руки на груди, остановился у двери и заговорил низким, гулким голосом, словно из глубокой пещеры:

— Масаса, тебе, наверное, стоит знать, что Лиан отправился к конунгу Даниле. Он должен передать ему, что Лорд Тень уволен из Организации.

Масаса сидела над кипой отчётов, её чёрные кудри свободно падали на плечи, а пышная грудь едва скрывалась под тёмной мантией. Она резко вскинула подбородок, глаза её вспыхнули, словно в них зажгли пламя:

— Что? Это Председатель велел?

— Верно, — кивнул Норомос.

— Гадство! — выдохнула она с такой яростью, что тени в углу дрогнули испуганно.

Норомос нахмурился, удивлённый её реакцией:

— Ты разве не хотела бы предупредить конунга?

— Конечно хотела! — воскликнула Масаса, хлопнув рукой по кипе. — Но это давно нужно было сделать! Мы же изгнали Лорда Тени целых несколько часов назад! Сколько можно было телиться⁈

Норомос лишь качнул массивной головой, шерсть на плечах чуть шевельнулась от движения.

— Бюрократические проволочки, — ответил он с ленивой тяжестью. — Ты ведь прекрасно понимаешь: пока все главы департаментов не поставили свои подписи на обходном листе, пока не собрали заседание и не прогнали всё по протоколу, Лорд Тень официально не считался уволенным, даже несмотря на то что Председатель выгнал его лично. Формальности — вот чего требовалось дождаться.

Масаса фыркнула, едва сдерживая раздражение. Она-то понимала, как это работает — сама была той ещё бюрократкой, и в тонкостях бумажных процедур разбиралась лучше многих. Но всему есть предел.

— Да в жопу этих глав и их обходной лист! — сорвалась она, зло бросив слова. — Лорд Тень может в любую минуту обрушиться на конунга Данилу. Теневику плевать на наши бумажки, печати и заседания.

Йети приподнял густые брови. Он не припоминал, чтобы Масаса когда-либо так ругалась, да ещё и обрушивалась бранью именно на «святой документооборот». Ведь яростной поборницей этих правил и процедур всегда считалась именно она.

— На этот счёт Председатель всё же предпринял меры, — йети попытался успокоить коллегу. — Помнишь, как Хоттабыч угрожал Лорду Тени лично, если тот нападет на конунга? И потому Лорд Тень вряд ли решится напасть напрямую. Если он сделает такой шаг, то станет целью номер один для Организации.

Масаса хмыкнула, и в её голосе прозвучала горькая усмешка:

— Ты не понимаешь, Норомос… Я училась у Лорда Тени. И это были самые чудовищные годы в моей жизни. Он настоящий садист, до мозга костей. Он всегда придумает что-то извращённое, жестокое, ужасное. В этом он мастер. На другое Лорд Тень просто не способен.

* * *

После приятного времяпрепровождения с Леной в её кабинете я заключаю, застёгивая ремень брюк:

— Стол у тебя добротный, широкий, дубовый, какой и должен быть у градоначальника Невинска. — Честно говоря, стол нас и выручил. — А вот в отношении уголка отдыха явный недочёт. Диван нужен побольше и покрепче…

— Я передам