Настоящий автюк - Дмитрий Витальевич Шелег

ним. Мне приходилось его успокаивать, напоминая, что он остаётся главой отряда, а я — владельцем и членом рода Хладовых, что мы изначально знали, что всё будет именно так. Что лучше отдать десять процентов дохода и иметь лояльно настроенных покровителей, чем делиться половиной и постоянно переживать за свою жизнь и ожидать подставы. К тому же, указал на желание самого Михалыча наконец-то заниматься делом, а не отбивать постоянные наезды, защищать родных от сбрендивших завистников и развиваться. Что все эти встречи как минимум для этого и необходимы. Нужно показать себя, посмотреть на других, завязать неформальные связи. Стать в городе своими. Предложить отрядам города совместные защитные мероприятия против войн и рейдерских захватов, чтобы все действовали вместе и могли наконец выдохнуть и заняться делами.

Михалыч согласился, что если удастся выполнить хотя бы часть задуманного, то проблем у отряда станет гораздо меньше и что он сам был бы рад, если бы егеря занимались своими прямыми обязанностями, а не рисковали в стычках непойми с кем.

В основном командиры отрядов были вежливы и заявляли о готовности к сотрудничеству, хотя внутри многих из них бушевали совсем другие эмоции. Они так же говорили о том, что инициатива о подписании мирного договора против войн между отрядами в городе им понравилась, как и мысль о совместной защите от рейдерских захватов, однако соглашаться на подписание документов никто не спешил. Командиры и их заместители обещали обсудить всё в своём кругу и дать ответ позже.

Я, признаюсь, был несколько удивлён такому уважительному отношению. Отказавшихся от разговора не было, все вели себя доброжелательно, хотя эмоции у многих изрядно шалили. Кому-то не нравилась непонятно откуда появившаяся графиня, взявшая под руку весьма крупный отряд. Вторых раздражал безродный командир лиги, как-то неожиданно быстро ставший егерем пятого класса. Третьих, в особенности многих из знакомых однокурсников, злил знакомый им недавний выпускник по прозвищу Бешеный пёс — то есть я, который сидел на встрече руководства, словно так и должно было быть, в то время как некоторые из них удостоились лишь ролью охраны патронов, ну или вообще безмолвными зрителями.

Кстати, для переговоров Ульяна Романовна сняла на несколько суток один из самых представительных ресторанов города, принадлежавших баронскому роду Боренцовых. Поступок не только показывал уважение к командирам отряда, но и указывал на статус графини Хладовой, пошедшей на столь огромные траты для организованного ей мероприятия.

Проведя после окончания переговоров очередного командира отряда и его помощников, я дружелюбно улыбнулся парочке зло наблюдающих за мной егерей, взятых в охрану, которые в ответ на это лишь сильнее сжали кулаки.

Ничего говорить или предпринимать они не стали, из чего я сделал вывод, что всех егерей командиры строго-настрого предупредили о запрете конфликтов и необходимости держать себя в руках. А так как я хорошо знал своих, в основной массе туповатых, агрессивных и высокомерных однокурсников, которых вытолкнули из семей в весьма опасный Новосибирск, то можно было определённо сказать — на данный момент никто не желал конфликта с лигой охотников, ну или с графиней Хладовой.

Возможно, дело было в личности покровительницы отряда, являющейся пожилой, битой жизнью боярыней, или из-за силы мага ранга ярый, которая иногда исходила от неё, а может потому, что все силы, желавшие нам зла, или заплатили огромные отступные, или скоропостижно скончались. В том числе весьма опасный и непредсказуемый Змушко, а также куда более влиятельный и могущественный генерал Залесский. Правда, новостей по последнему никто не знал, но подозрения у многих имелись…

Из интересного было то, что на одну из встреч в должности заместителя командира отряда прибыл Леон Левенши, которому я через Полину пообещал личное обучение. А также то, что на встречу как ни в чём не бывало прибыл и Григорий Кас. Мужчина встретился с Ульяной Романовной, словно старый знакомый, который не платил никому огромную виру, и вполне любезно с нами пообщался, при этом не забыв несколько раз выразительно посмотреть на меня, словно напоминая о заключённом уговоре. Пришлось едва заметно ему кивнуть. О его сыне я помнил.

К сожалению, в конце вечера не обошлось и без эксцессов. На встречу одновременно прибыли командиры двух весьма сильных отрядов. С одним из которых было никак не меньше десяти автомобилей охраны, о чём меня своевременно предупредили выставленные наблюдатели.

Рассказав графине о новых гостях, я велел официантам доставить один стол и четыре стула, которые появились словно по мановению волшебной палочки. Первым к нам подошёл барон Лисин Владимир Александрович — пожилой крепкий егерь с коротким ёжиком седых волос и неприятным шрамом на правой щеке, возглавляющий один из сильнейших отрядов егерей — Голодные опустошители. Вместе с ним прибыло и два его старших сына — крепкие мужчины лет тридцати со спокойными и оценивающими взглядами.

Дождавшись, когда барон с графиней обменяются любезностями и представятся друг другу, в зал вошёл ещё один человек с многочисленной охраной за спиной. Это был высокий, худощавый и моложавый мужчина лет сорока, истинный возраст которого выдавали лишь тонкие нити морщин на лице.

— Добрый день, господа и дамы, — произнёс он и обратился к барону Лисину, — Владимир Александрович, вы не представите меня графине?

— Ваше сиятельство, позвольте представить вам лидера отряда Пожиратели разломов барона Каменева Илью Матвеевича, — произнёс седой мужчина.

— Графиня Хладова Ульяна Романовна, — ответила женщина, протянув руку для поцелуя.

Каменев не ударил в грязь лицом, продемонстрировав манеры, после чего представил своих сопровождающих, и то же самое сделала графиня. При этом я заметил, что среди охраны неожиданного гостя уж слишком много моих однокурсников — аж целых девять человек. При этом среди них есть маркиз Вальд и граф Лукинский, которые, заметив мой интерес, вежливо кивнули.

Кивнув им в ответ, я увидел стоящего рядом с ними молодого парня, от которого едва не расходились тёмные круги ненависти, при этом он переводил свой взгляд с меня на Ольгу и обратно.

Тем временем Каменев, услышав, что меня назвали Гордеем Хладовым, нарочито удивлённо приподнял брови.

— Мне казалось, что у молодого человека другая фамилия.

— Хотите сказать, что я вам вру? — с той же интонацией спросила Ульяна Романовна, заставив мужчину натянуто улыбнуться.

— Что вы — это всего лишь проявление любопытства и ничего более.

— Он Хладов! — припечатала Ульяна Романовна и добавила, — Раз я утолила ваше любопытство, то может и вы утолите моё? Насколько помню, мы должны были встретиться с вами завтра.

— В самом деле?