Рождение нации - Георгий Лопатин

и под себя ее гнут), сколько о ситуации на северных землях, куда предстояло идти.

Признаться, когда начинался процесс планирования Исхода, Рус, чтобы не кидаться наобум, конечно, попытался узнать, что тут и как, через опрос тех же рабов, захваченных в последних набегах, но вызнать в реальности мало что удалось, ведь рабы были в основном из южных балтов, и о том, что творится у тех же племен, живущих вдоль Припяти, они имели самое смутное представление. Что уж говорить об их знаниях о жизни еще более северных сородичей? Доходили только слухи, а они, как известно, имеют свойство искажаться самым причудливым образом с каждым передающим звеном, обрастая подробностями вплоть до того, что могли повернуть все с ног на голову, прямо как в известном анекдоте. Один приятель спрашивает другого: «Это правда, что вы выиграли в лотерею машину?». А тот ему отвечает: «Правда. Только не машину, а квартиру, и не в лотерею, а в покер, и не выиграл, а проиграл».

Единственное, что удалось выяснить достоверно, ятвяги делились на три обособленные группы по пятнадцать-двадцать племен: южан, срединных (тех, что на Припяти живут) и северян. Между собой они контактировали слабо, все больше во время вооруженных конфликтов.

Еще севернее, облюбовав все побережье Балтийского моря, обитала группа племен под общим названием пруссы. Но эта территория для южан и вовсе являлась Терра инкогнита. Истории о пруссах, их нравах напоминают байки о псоглавцах, что правда, а что вымысел, без пол-литра не разберешь.

Рус хотел мирно договориться с северными ятвягами, пусть через ультиматум, но и пряник какой-никакой дать, для чего требовалось отправить к их вождям своих послов и вызвать на переговоры. Но чем больше получал информации, тем отчетливее понимал, что грядут проблемы.

Для него идеальным вариантом был бы либо разговор с единым вождем, с которым можно заключить союз, в том числе через брак (того же Чеха женить), либо отсутствие объединенных племен в принципе. Но, увы, случился «закон Мерфи»: если неприятность может произойти, она случится. Вырисовывался средний вариант, как палец на кулаке.

– На западе сейчас под своей рукой держит четыре племени вождь Йен, – пояснял Ушач политику северных соседей. – Прямо на севере держит пять племен вождь Хоф, на востоке сразу семь племен держит вождь Ломж.

– И как они между собой живут?

– Когда как… – флегматично пожал плечам Ушач, сделав добрый глоток медовухи. – Когда враждуют, когда замиряются… чтобы на пруссов напасть.

– А сейчас как?

– Не знаю… Разве что прошел слух, что Ломж готовит поход… А на кого?.. – Ушач снова пожал плечами.

Ну да, его племя далеко, и его не особо волнует, что происходит где-то на северо-востоке.

– А на вас часто нападали? Тот же Йен или Хоф?

– Не… Что с нас взять?

Это да. Нищета у припятьских ятвягов поистине страшная, даже с тканями у них беда, в основном в шкурах ходили, разве что из шерсти и крапивы что-то ткали, но мало. По сравнению с ними южане выглядели богачами, ведь у них помимо тканей и некоторого количества железа водился крупный рогатый скот, кони, и, как следствие, именно южане становились жертвами нападений припятьских ятвягов. Так что не только славяне их тиранили, но и «свои».

Как следствие, у припятьских ятвягов с племенными объединениями не просто плохо, их вообще нет. То есть каждое племя жило само по себе, вступая лишь в краткосрочные военные союзы на время набега на тех же южан или славян на западе, ну или если между собой что-то не поделили, союзников искали. И это понятно. Ведь причин, по большому счету, для укрупнения у них нет, в отличие от тех же южан, у которых начался процесс объединения под влиянием двойного прессинга как с севера, так и с юга.

– И все-таки в данный момент между Йеном и Хофом какие отношения? Соседи ваши как-никак…

– Вроде как нейтральные… – снова пожал плечами Ушач.

«Значит, им ничто не помешает объединиться против общего врага, если нас таковыми посчитают, а они, конечно, именно так и посчитают, – подумал Рус. – Но все равно надо попытаться договориться… Пусть у Чеха будет две жены… для начала».

Доводить дело до драки Рус отчаянно не хотел. По крайней мере не сейчас. Ведь стычки легко могут перерасти в партизанскую войну, и если зимой это не сильно страшно, то летом в любой момент придется ждать стрелу из ближайшего куста.

«Значит, если не удастся договориться, то нужно ударить так, чтобы ни у кого даже мысли не возникло партизанить», – снова подумал он и поморщился.

На войну требовалось время, очень много времени, а надо расселять вторую волну, и на подходе идет третья. Мешал цейтнот. Все надо делать бегом-бегом, не остановиться, а как известно, поспешишь – людей насмешишь. Так-то, будь больше времени, может, и удалось бы договориться со всеми тремя вождями до того, как произойдет вторжение в их земли. А так… Ну кто потерпит ситуацию, когда тебя ставят практически перед свершившимся фактом и выдвигают ультиматум? Особенно если чувствуешь за собой силу. Кроме того, славянам практически нечего было предложить балтам взамен занимаемой земли. Разве что совместные набеги на восточных соседей… Тех же ливов, латгалов и прочих… Так себе компенсация, ибо они тоже голь перекатная.

Тем не менее послов к Йену и Хофу Рус решил послать уже на следующий день. Что же касается Ломжа, то, выслушав характеристику его характера из уст Ушача, князь понял, что с северо-восточным вождем ятвягов каши не сваришь, слишком задирист и много о себе мнит. Слова Ушача подтверждались тем, что у Ломжа под рукой уже семь племен, а он все зарится на прочих соседей. Такой видит себя только первым и ни под чью руку добровольно не пойдет.

«Этот точно в драку полезет, – вздохнул Рус. – Теперь непонятно, когда ждать его удара, ибо первым в данной ситуации бить нельзя. Одно дело, когда ты обороняешься, и совсем другое – прямой агрессор. Тогда на тебя остальные сагрятся со стопроцентной вероятностью, а так есть шанс, что останутся в стороне, при условии, конечно, что им будет предложен выгодный договор…»

Рус подумал, что местным в принципе можно предложить совместную атаку на пруссов, так сказать, вернуть им исконно-посконную землю предков, что у них отжали эти изначально готские племена (у них даже язык другой, другие боги), но главное, это, конечно же, допустить их до торговли янтарем.

В то, что удастся договориться миром с пруссами, Рус не верил от слова совсем. Так что война с ними, по его мнению, была просто неизбежна. Главное, что он получил