Молниеносный – 3 - Фёдор Бойков

Крылов вонзил в него свой крюк, не дав договорить. — Ладно-ладно! Я всё расскажу! Когда я пытал первого в своей жизни одержимого, он вдруг заговорил со мной и предложил силу… я не поверил ему. А когда это же предложили и другие… сомнений не осталось — за ними кто-то стоял.

Я глянул на присутствующих инквизиторов. На их лицах был шок. Это хорошо, значит им одержимые ничего не предлагали. Только Данила у нас отличился, что неудивительно — при его-то садистских наклонностях.

— Кто тебя продвигал по карьерной лестнице? — задал следующий вопрос Крылов.

— Ха-ха, — Данила мерзко рассмеялся и облизал разбитые губы. — Вот к этому ты точно не готов, наместник.

После очередного удара Прошин заткнулся, глянул на нас всех и скривился. Уже все поняли, что этот урод боится боли, так что пытал его Крылов исключительно для более быстрых и правдивых ответов. Ну или ради мести, если уж на то пошло.

— Мой покровитель — Демид Власов, — он снова хихикнул. — Ну что, как вам такое?

— Демид Власов — глава Ордена Инквизиции, — сказал Крылов, обернувшись ко мне. — Нам нужно срочно решить, что делать с Данилой.

— А что с ним делать? — я удивлённо вскинул брови. — Кончайте его, и всё. Чем быстрее, тем лучше.

— Не ожидал от вас, князь, — сказал с упрёком Кондратьев.

— Он знает о том, что я умею изгонять демонов из одержимых, — пояснил я свою позицию. — Пока что это наш козырь. Никто никогда не делал подобного в границах империи, так что ни ваш Демид, ни Хранители даже помыслить о таком не могут.

— Но убийство… — возразил было Кондратьев, но его заткнул Крылов тычком в плечо.

— Если за Данилой стоит глава Ордена, то очень быстро за ним могут кого-то прислать, — продолжил я. — Кому поверит ваш Власов? Своему ставленнику или нам? И какова вероятность, что глава Ордена Инквизиции не работает на Хранителей, м?

— Вы правы, — Кондратьев обречённо кивнул и гулко сглотнул. — Всегда можно будет сказать, что Данила был одержимым. Пусть нам и не поверят, но доказательств не будет, а мы все скажем одно и то же.

— Именно так, — я криво усмехнулся. — Используем против Данилы его же приём. Как ты там говорил, гадёныш? Огня не жалко, а по сожжённым костям одержимость не определить.

В камере наступила тишина, даже Данила замолчал, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Кажется, никто не ожидал от меня подобной жестокости. Но если я чему и научился в этом мире — так это не оставлять за спиной врагов. А Данила Прошин именно враг.

Я покинул камеру и направился в свой кабинет, по пути раздумывая, как мне подготовить моих экзорцистов к обучению. Одно дело пройти через одержимость и изгнание, и совсем другое — сделать то же самое с другим человеком. Матвей шёл рядом со мной, косясь то на меня, то на Вольта, остальные экзорцисты остались на подземном этаже, чтобы проследить за казнью Данилы.

— Ну, рассказывай, — обратился я к Матвею, как только мы зашли в мой кабинет. — Кто ты такой? Как давно в инквизиции?

— Матвей Титов, тридцать два года, — начал он. — Отец был инквизитором, ну и я пошёл по его стопам.

— И как тебе работалось? — задал я следующий вопрос, усаживаясь за стол. Вольт запрыгнул на диван и развалился с довольным видом.

— Нормально работалось, — Титов пожал плечами и сел напротив меня. — Зарплата хорошая, работа не пыльная. Выезды редко случались, в основном с бумагами сидел.

— Не успел выходит в полевых условиях поработать, — кивнул я. — Отсюда и ненависть к демонам, а не к людям… это хорошо.

— Почему вы мне первым помогли? — спросил он, сжав подлокотники пальцами.

— Потому что ты боролся с демоном сильнее остальных, — я подался вперёд, отчего Матвей отшатнулся. — Ты ведь помнишь, что было?

— Помню голос в голове, что уговаривал меня сдаться, — произнёс он, глядя мне в глаза. — Вы тоже… тоже прошли через это?

— Да, прошёл, — я кивнул и вернулся в нормальное положение. — Только мне никто не помогал. Никто не тянул демона с той стороны.

— Я думал, что лучше умереть, — Матвей тряхнул головой и положил ладонь на горло. — Лучше уж так, чем быть одержимым, без возможности управлять собственным телом.

— Но ты не умер, — я улыбнулся уголком губ. — Считай, что ты перешёл на новый уровень, получил иммунитет от одержимости.

— То есть больше ни один демон не сможет управлять мной? — с надеждой спросил он. — Это точно?

— Точнее не бывает, — я встал с кресла и обошёл кабинет, встав у окна. — И я научу тебя помогать другим одержимым.

— Тем, которых вы заперли в камерах? — уточнил он.

— С ними будет непросто, — признался я. — Видишь ли, Матвей, помочь можно только тем, кто этой помощи хочет. Тем, кто борется, а не сдаётся.

— Понятно, — протянул он задумчиво. — Спасибо, что объяснили.

— Я сейчас повторю всё это для остальных, ну и ещё подробностей добавлю, — сказал я, глядя на площадь, по которой гуляли люди.

Обычные рабочие и врачи, курьеры и уборщики, юристы и бухгалтеры. Они даже не подозревали, что творится в этом мире, просто жили своей жизнью, изредка наблюдая за казнями на этой самой площади. Некоторые поднимали головы и мерили вмурованные в брусчатку столбы взглядами.

— Скажите, ваше сиятельство, — подал голос Матвей. — Вы меня так выделили из остальных… мне не совсем понятно, почему. Ребята тоже боролись, вы ведь им смогли помочь, значит я не лучше них.

— Интересная мысль, — я пожал плечами, продолжая смотреть на площадь. — Я пока и сам не знаю. Может дело в том, что ты единственный пытался остановить себя любым способом будучи одержимым.

Мы замолчали, даже Вольт ничего не сказал. Так и ждали остальных в тишине, размышляя каждый о своём. Не знаю, что было в голове Матвея, я же будто заново переосмысливал всё, что со мной происходило в этом мире.

Когда я очнулся в крематории, у меня была только одна цель — выжить и освоиться в этом мире. Договор с элементалем на некоторое время занял меня, но я ещё не знал, чего я хочу. Я сам, безо всяких договоров и обещаний.

И вот сегодня, глядя на одержимых инквизиторов, я понял. Да, у нас с ними не сложилось с самой первой встречи. Были разногласия и было то, что меня коробило, — их желание казнить всех без разбора.

Теперь я знал, что не все они такие. У каждого инквизитора свой путь. А так, всегда есть те, кто любит использовать власть для своих целей. Как и те, кто