NeuroSoul Том 2. - Данила Скит

Дэвид покинул карету скорой помощи, чтобы не занимать нужное место. Есть граждане и послабее его, и которые чувствуют боль, особенно если им оторвало руку или ногу. Он даже видел, что у кого-то недоставало уха.

— А сейчас тебе приятно? — тихо осведомился Кубик.

— Совсем нет. Вокруг пустыня и ни одной удобной кровати. Это расстраивает.

— Что значит расстраивает?

Дэвид задумался.

— Это, как если бы солнце сильно-сильно светило, и ты вкусно питался, но вдруг появилась туча и закрыло его от тебя.

— Ооо… — протянул Кубик. — Ужасно, что в пустыне нет удобной кровати.

— Мне нравится, когда ты просыпаешься, — улыбнулся Дэвид. — Только нужно быть смелее. Не молчи, если тебе хочется со мной поговорить.

— Дэвид сказал, что нельзя говорить при его начальнике. Нельзя, чтобы кто-то узнал обо мне на работе.

— Так ты поэтому молчал? — почесал затылок Дэвид. — Надо же, я и забыл. На такой работе как эта можно разговаривать. Моему временному начальнику, видимо, плевать на окружающих, и тем более на какой-нибудь говорящий Кубик. Он только и делает, что думает о разгадках. Никогда не встречал такого… — тут Дэвид задумался, потому что Андрея нельзя было назвать самовлюбленным. Как может человек любить себя, если все его мысли занимает какая-то полумертвая женщина с рыжей гривой? Он даже заставляет себя думать, как она. Куда это годится? Так недолго и с ума сойти. Тогда себя и не полюбишь толком. — …никогда не встречал такого безразличного ко всему человека. Он ничего не ценит, кроме своих дурацких разгадок. И Кубика ценить не будет, он даже тебя не заметит.

— Мне должно быть обидно? — спросил Кубик.

— Лучше всего, если тебе будет никак, — Дэвид посмотрел на небо — там летали дроны, а между ними, высоко в небе, парил орел. Судя по тому, что он не проявлял агрессии и совсем не собирался охотиться на дроны, он тоже был механическим. — И все-таки здоровенная была эта змея. Испугался? Я быстро бежал, и извалял тебя в пыли.

— Было весело, — Кубик заиграл разноцветными гранями. — Грустно только, что тебя ранило и тучи закрыли твое солнце. Да, грустно. Это правильная ментальная связь.

Иногда Дэвиду казалось, что чувства у Кубика все равно что игрушечные. Совсем несерьезные. Одно время разум мог догадаться как правильно жить, а в следующее мгновение напрочь забывал об этом. Дэвид даже не был уверен, что он ощущает по-настоящему. Что его грусть — это грусть, а радость — это радость. Ему хотелось, чтобы все было по-настоящему, натурально, и Кубик научился чувствовать. Пусть и не по-человечески, но хотя бы по-птичьи, или как-нибудь по-другому, и обязательно как у того, кто был рожден.

«Зато его страх самый что ни на есть настоящий. Я точно знаю, страх у всех одинаковый». Возникал ли он от недостатка солнца или от ожидания смерти? Ведь когда сладкие лучи заканчивались, заканчивалась и энергия. Быть может, Кубик испытывает боль, когда голодный. Дэвид испытывал — у него крутило живот и иногда покалывало в пальцах, однажды его даже затошнило и в глазах появились разноцветные мушки. Значит, Кубик точно живой.

Забавное дело. Когда заходит речь о радости, Дэвид сомневался, реальная ли она, а когда подумал о страхе и боли, то сразу понял, что в этих чувствах нет ни капли вранья. Они были настолько тяжелы и осязаемы, что их можно было положить в ладонь и взвесить. Особенно страх смерти — у всех живых существ он есть, и такой сильный, что не требует никаких доказательств. Тяжелый и тягучий, как липкий сон, в котором пытаешься убежать от монстров, поднимая свинцовые непослушные ноги.

Ну раз так, и Кубик живой, ему обязательно нужно найти какие-нибудь подходящие ноги.

— Подумай над тем, кем хотел бы стать, — сказал Дэвид, сдувая пыль с черных глянцевых граней. Яркие цвета погасли, теперь он снова накинул черную одежку. — В прошлый раз тебе понравилось небо. Может, тебе придутся по вкусу крылья и захочется летать? Не обязательно ловить насекомых или вообще какою-нибудь живность. Я проделаю дыру в голове у птицы, и ты сможешь питаться через макушку. Или даже наполовину выпилю череп, чтобы можно было кушать всей поверхностью. Этого же хватит? Зато будешь летать.

— А зачем мне летать? — тихо спросил Кубик.

— Кажется, тебе в тот раз понравилось.

— Наверное, я плохо помню… высоко и ветер дует.

— Да, именно, — довольно ответил Дэвид. Щетку бы сюда, чтобы как следует натереть бока Кубика. Бережно, чтобы не поцарапать, но такие продавались только в городе и стоили дорого. Он обязательно купит одну, когда ему заплатят за гон. — Пыли больше не будет, и крылышки тебе сделают очень мягкие, чтобы самому себя натирать. Скоро у меня будет возможность купить много полезного. И функционального, — Дэвид задумался с удовольствием. — Думаю, я смогу выбить у регистрационной конторы местечко еще для одного сокола или орлана. Для воробья ты слишком большой, даже если всю голову заменить.

— А для ворона? — после некоторой паузы спросил Кубик.

— А для ворона у тебя слишком покладистый характер, — хмуро ответил Дэвид. Ему не хотелось, чтобы Кубик стал вороном. Он еще помнил, как один такой воровал семечки из его кармана, а другой противно каркал, не слушаясь своего хозяина. Дэвид считал себя хорошим хозяином, и не хотел кричать на Кубика, если тот станет вороном. — Для тебя подойдет что-то более… благородное. Красивое. И к солнцу будешь летать ближе. Чем выше, тем вкуснее. Больше излучения.

— От Марса до Солнца сотни миллионов километров, — задумчиво произнес Кубик. — Десять километров не имеют никакого значения. Их слишком мало, чтобы я хорошо наелся.

Дэвид почесал затылок, для этого ему пришлось опустить цепочку с Кубиком на грудь. Правая рука его совсем не слушалась и висела рядом — вдоль туловища.

— Ты взлетишь над облаками, когда они закроют солнце, — Дэвид и сам удивился, что привел эффективный аргумент. — Крылья могут преодолеть много облаков. Тогда ты будешь сыт в любое время.

Кубик замолчал, раздумывая над сказанным. Дэвиду показалось, что ему понравился его аргумент. По крайней мере, он на это надеялся.

— Зачем мне быть кем-то другим? Почему мне не остаться просто Кубиком?

Дэвид расстроился, что придется начинать все заново.

— Чтобы