Последствия старых ошибок. Том 2 - Кристиан Бэд

обработки земли, оружие и резинобетон, а эрцог прислал им тогда алтарь для религиозной общины. Чтобы не кормились, понимаешь, но окормлялись.

Вот и пошла в народ шутка. Собирался, мол, как-то Господь на пикник и долго выбирал, что с собой взять — варёный картофель и яйца или изумруды с алмазами?

Выбирал-выбирал — да и выбрал по красоте. Долго шёл он потом по джунглям, проголодался, устал. И вот нашёл красивое место, открыл корзинку…

И зачем, спрашивается, тащил эту тяжесть?

Линкор Империи «Каменный ворон», капитанская каюта

Из отчёта импл-капитана Пайела

— Не рано этого, молодого, в нашу экзотическую компанию? — прищурился инспектор Джастин. — Не воду лить будем.

— Ну, экзот-то здесь только один, и он не возражает, — усмехнулся Локьё.

— Вот если бы ещё знать, кто «другой», — заметил, входя, Колин.

Я держался пока за его широкой спиной. Это была единственная здесь спина, способная скрыть две «лишних» фигуры разом.

Энрека повязать и вернуть в медблок не удалось. Что уж он там сказал Колину, не знаю, но тот взял его в капитанскую.

Иннеркрайт был тише воды, ниже травы. Он просочился в каюту, тенью скользнул к самому дальнему от стола креслу, замер, пробормотал что-то вежливое по-экзотиански и сполз на сидение.

— Кто — другой? — удивился инспектор Джастин. И смерил Энрека долгим, оценивающим взглядом.

Но Дьюп только загадочно улыбнулся, облокачиваясь на свободное кресло между Локьё и Мерисом. (Значит, мне придётся сесть рядом с инспектором Джастином, ну-ну…)

Генерал Мерис священнодействовал — он разливал коньяк. От бокалов поднимался тяжеловатый, терпкий запах.

Мне очень хотелось сесть, я устал так, что просто колени подгибались, но Колин стоял, и я тоже заставлял себя сохранять вертикальное положение.

Мало ли чего он задумал? Вдруг вообще сейчас драться придётся?

Инспектор Джастин нервничал, что было странным и неожиданным. Он сцепил тонкие сухие пальцы, приподнял плечи, готовый защищаться. И Локьё выжидал, напряжённый, как змея перед броском.

— У нас сегодня, видимо, будет день загадок. — Генерал Мерис поднёс бокал к лицу и вдохнул аромат, жмурясь, как кот. — Ну что, вздрогнули? Колин, мы тебя ждали! Давай тост?

Он один был весел и якобы расслаблен. Хотя расслабленность особиста — история, скорее, театральная, чем жизненная.

Колин поднял бокал, повертел, разглядывая. И предложил:

— За Уходящих?

Мерис, уже отхлебнувший напиток, едва не подавился.

— Я тоже заинтригован, — равнодушно согласился Локьё, отпил из бокала, скользнул взглядом по лицу сына и уставился на меня. — Я начал бы с молодого. А потом его можно будет отправить в койку и поговорить про генераторы. Ты где был, мерзавец, пока тебя с собаками искали? — спросил он и скривил губы в подобие улыбки. — Только не говори, что, где нашли, там и лежал. Никто тебе не поверит.

Колин уже успел очертить мне в коридоре круг вопросов, и я был морально готов. Мне предстояло всего лишь противопоставить свою волю троим (я знал, что Дьюп не станет давить), из которых двое знают о психической силе поболее моего.

— Приношу все возможные извинения, — сказал я твёрдо и медленно. — Но я не могу рассказать. Я дал слово.

Стало тихо. Эрцог ещё улыбался по инерции, но лицо его уже начало изменяться.

Ой, что сейчас будет…

Я всё-таки сел. На всякий случай. Так мне было легче удерживать хоть какое-то равновесие.

Черты Локьё исказились. Я ожидал взрыва эмоций, но он вдруг закрыл ладонями лицо, и плечи его задрожали.

Я подскочил, не сообразив в первую секунду, что с ним.

— Эрцог⁈

Локьё хохотал. Спина ходила ходуном, из глаз текли слёзы.

— Вот же вырастили мерзавца на свою голову, — бормотал он сквозь смех. — Рассказать кому — не поверят!

Инспектор Джастин крепился, но и его губы дрожали.

Мерис сдерживаться не собирался. Он поставил бокал, чтобы не расплескать, и откровенно ржал.

— Как он сказал? — переспросил Локьё, доставая тонкий, расшитый гербами платок. — Слово дал? Вот хаго! Ну, всего я от него ожидал, но такого! Значит, не расскажешь? — он повернулся ко мне и попытался грозно сдвинуть брови, но не смог и зашёлся в новом приступе смеха. — Разливай уже всем, Виллим, пусть мальчишки попробуют! Сил же никаких нет!

Мерис, стараясь смотреть только на бутыль и кусая от смеха губы, занялся коньяком.

Я оглянулся на Дьюпа. Тот не смеялся, но, встретившись со мною глазами, улыбнулся и кивнул на кресло, садись, мол. И я опять сел.

Мерис протянул мне бокал.

— Поблагодари эрцога за подарок, — инспектор явно имел ввиду посудину. Коньяк привёз Мерис. Я знал, что ни Локьё, ни Дьюп не уважают спиртное.

— Спасибо, — выдавил я. Бокалы выглядели совершенно обычно. Видал я у Локьё и поинтереснее. — Дорогие, наверное?

— Оценить их попросту невозможно. Цены им нет, — туманно пояснил инспектор Джастин.

Он изучил мою, вытянувшуюся от удивления физиономию: что ценного может быть в кухонной посуде?

Пояснил:

— Это бокалы с того самого, легендарного «Каменного ворона».

— Имя которого — ты самовольно присвоил, очернил и что-то там ещё в депах писали, забыл, — поддакнул Локьё, утирая слёзы. — Ты, вообще, чем-то думал, когда корабль именовал? Или тоже слово кому-то дал? Бабушке? — он всхлипнул от смеха.

Я пожал плечами. Не помнил, как в голову пришло именно это название. Не видел я в нем тогда ничего особенного.

— «И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало: 'Это гость лишь запоздалый у порога моего, гость какой-то запоздалый у порога моего, гость — и больше ничего», — тихо продекламировал Колин, принимая бокал.

Я понял, что надо пить и глотнул чего-то крепкого, ароматного. Кое-как не закашлялся, а то ведь опять ржать начнут.

Энрек пить не рискнул. Сидел незваным гостем, уставившись в поданный Мерисом бокал.

— Ну что ж, — сказал Локьё. — Значит по «белым гостям» — у нас как ничего достоверного не было, так и нет. Летают вокруг, словно бабочки, сожравшие Кашера, того и гляди — цапнут. Давайте хотя бы историю, откуда мальчишка? Что там накопал про него фон Айвин?

Мерис обернулся к лорду Джастину. Я тоже.

Тот картинно развёл руками, щёлкнул пальцами, разворачивая в воздухе голоэкран.

— Мне ничего не жалко для друзей, но… — протянул он. — Смотрите сами. Если кто-то тут хоть что-то в состоянии высмотреть. Единственное, что меня смущает — запрос генетического департамента всё-таки был. Значит, они зацепились за что-то? Но — за что?

В воздухе над столом повис экран. На нем вилось многоуровневое переплетение линий и чисел. Я едва догадался, что это и есть генетическая карта. Моя.

— Сие я уже имел неудовольствие изучать, — кивнул Локьё. — Что тут вообще могло заинтересовать ваш проклятый генетический департамент? В «коридор» реомоложения он проходит, даже более чем. Парень — абсолютно здоров и…

Локьё вдруг нахмурился, встретился глазами с Дьюпом и замер.

— Ну и что? — спросил он уже совсем другим тоном.

— Два гена, — сказал Дьюп. — Коридор «проходимости» — один ген — второй или шестнадцатый. А у него «проходные» оба. Оба маркера на месте — 144-й и 86-й. И в генах «рабочие» оба аллеля.

— И что ты хочешь этим сказать?

— С уверенностью? Ничего. Но предположить, что именно это и заинтересовало генетический департамент — могу. Возможно, они решили, что в расчеты вкралась ошибка или анализы были «грязные». И захотели проверить. Но возможно и другое…

Дальше я вообще ничего не понял. Дьюп говорил что-то о комбинациях генов и редупликации. Выходило, что мой случай — из ряда вон.

Эрцог слушал задумчиво, инспектор Джастин хмурился, только Мерис продолжал улыбаться и ехидно поглядывать на меня.

Дьюп тем временем объяснял:

— Мы предполагаем сейчас, что «коридора» по обоим генам просто не может быть, исходя из закона Хеппига-Генрера: если даже от матери индивид наследует в аллели 86аа и 86аа, то от отца два одинаковых маркер-гена он получить всё равно не может, тогда пришлось бы предположить, что у человека две матери. А мужчин, сохранивших обе продуктивные копии 144 или 86 — в освоенной галактике нет. Значит, само существование Анджея — это повод очень серьёзно об этом задуматься.

— Колин, извини, я запамятовал, ты факультет какой именно философии заканчивал? — перебил вдруг Локьё.

— Общей.

— В Содружестве? — сдвинул в удивлении брови эрцог. — На Диомеде?

Колин кивнул, и Локьё задумался.

— Человек семь, насколько я знаю, закончило общефилософский? — уточнил инспектор Джастин. — Или восемь?

— Да… Я бы на месте старого Вашуга не то, что выгнал наследника, удавил бы, — скривился Локьё. — Я-то полагал, что это было что-нибудь из локальных