Дневники полукровки - Рик Риордан

Дверь захлопнулась.

Снаружи существа зарычали в отчаянии, и стали царапать стены.

– Привет, – произнес мужской голос, находящийся прямо возле нас. – Мне очень-очень жаль.

У меня кружилась голова. Я думал, что мужчина находился слева от меня, но подняв голову, я обнаружил, что он стоял прямо перед нами.

На нем были сапоги из змеиной кожи и пестрый зелено-коричневый костюм, который, возможно, был сделан из того же материала, что и обувь. Сам он был высокий и тощий, а его остроконечные седые волосы пребывали в таком же диком беспорядке, что и у Талии. Выглядел он старым и больным, чем-то смахивающим на Эйнштейна, только в модном костюме.

Осанка у него была кривая, а его печальные зеленые глаза портили выступающие мешки под ними. Возможно, что когда-то он и был красив, но сейчас у него свисала кожа с лица, будто ее специально частично спустили.

Его комната была обставлена в стиле однокомнатной квартиры. В отличие от остальной части дома, она была в довольно хорошем состоянии. У дальней стены располагалась двуспальная кровать, письменный стол с компьютером, и окна, занавешенные темными шторами, как и в бальном зале. Вдоль правой стены стояли книжный шкаф, мини-кухня и две двери, одна из которых вела в ванную комнату, а вторая – в гардеробную.

– Эм, Лука… – позвала Талия. Она указала левее от нас.

Мое сердце чуть не выскочило из грудной клетки.

В левой части комнаты в ряд располагались железные прутья, как в тюремной камере. Внутри находился самый страшный зверь, которого мне когда-либо доводилось видеть. Пол был усеян костями и кусками брони, а по нему туда-сюда бродило чудище с телом льва и ржаво-красным мехом. Вместо лап у него были лошадиные копыта, а хвост хлестал по клетке, словно кнут. Его голова была чем-то средним между головой лошади и волка, с заостренными ушами, удлиненной мордой, и черными губами, которые выглядели пугающе человеческими.

Монстр зарычал. На минуту мне показалось, что во рту у него были боксерские капы. Вместо зубов, у него были две твердые подковообразные костяные пластины. Когда он закрывал свою пасть, костяные пластины создавали щелкающий звук, подобный тому, что я слышал внизу.

Чудовище сосредоточило свои светящиеся красные глаза прямо на мне. С его странных костяных пластин капала слюна. Мне хотелось убежать, да некуда. Я все еще слышал других монстров, по крайней мере, двоих из них, которые рычали в коридоре.

Талия помогла мне встать на ноги. Я схватил ее за руку и посмотрел на старика.

– Кто вы? – требовательно спросил я. – Что это за тварь в клетке?

Старик скривился.

Выражение его лица было таким страдающим, что мне показалось, будто он сейчас разрыдается. Он открыл рот, что бы что-то сказать, но когда заговорил, то не издал ни звука.

Словно некий кошмарный чревовещатель, монстр ответил вместо старика его же голосом:

– Меня зовут Хэлсин Грин. И я жутко извиняюсь, но это вы в клетке. Вас заманили сюда, чтобы убить.

Копье Талии мы оставили внизу, так что из оружия у нас была только одна клюшка для гольфа. Я замахнулся на старика, но он не напал на меня в ответ. Он смотрел на меня с такой жалостью и подавленностью в глазах, что я просто не смог заставить себя его ударить.

– Вам лучше объяснить, – запинаясь, произнес я. – Почему… как… что…

Как вы видите, я не очень хорош в разговорах.

За решеткой, монстр щелкнул своими костяными челюстями.

– Я понимаю ваше замешательство, – ответило чудище голосом старика. Его приятный тон не соответствовал убийственно горящим глазам. – Чудище, которое вы видите, это левкрота. Оно обладает талантом подражать человеческому голосу. Вот как оно заманивает свою жертву.

Я перевел взгляд со старика на монстра, с монстра на старика.

– Но, голос ведь ваш? Я имею в виду парня в змеином костюме…

я  слышу то, что он хочет сказать?

– Совершенно верно, – левкрота тяжело вздохнул. – Я, как ты выразился, парень в змеином костюме. Это мое проклятие. Меня зовут Хэлсин Грин, я сын Аполлона.

Талия попятилась.

– Вы… полубог? Но вы такой…

– Старый? – спросил левкрота.

Старик, Хэлсин Грин, изучал свои покрывшиеся коричневыми пятнами руки, будто не мог поверить, что они принадлежали ему.

– Да, я полубог.

Я мог понять, почему Талия была так удивлена. Путешествуя, мы несколько раз встречали других полукровок, одни из них были дружелюбны, другие – не совсем. Но все они были такими же детьми, как и мы. Наши жизни постоянно подвергались такой опасности, что мы с Талией решили, что вряд ли кто-то из полубогов доживал до своего совершеннолетия. И вот он, стоит прямо перед нами. Хэлсину Грину, по крайней мере, было где-то шестьдесят лет.

– Как долго вы здесь находитесь? – спросил я.

Хэлсин вяло пожал плечами. Монстр заговорил вместо него:

– Я уже давно потерял счет времени. Мм… десятилетиями? Из-за того, что мой отец является богом-покровителем оракулов, я родился с проклятием видеть будущее. Аполлон предупреждал меня держать язык за зубами. Он говорил, что я ни в коем случае не должен рассказывать никому о том, что видел, потому что так я навлеку на себя гнев богов. Но много лет тому назад… мне просто пришлось это сделать. Я встретил девочку, которой суждено было погибнуть в результате несчастного случая. Я спас ей жизнь, раскрыв тайну ее будущего.

Я пытался сосредоточиться на старике, но черные губы чудища и его покрытые слюней костяные челюсти не давали мне покоя.

– Но… я не понимаю, – я заставил себя перевести взгляд на Хэлсина. – Вы же сделали доброе дело. Почему это разозлило богов?

– Они не любят, когда смертные вмешиваются в судьбу, – ответил левкрота. – Мой отец проклял меня. Вынудил носить эту одежду из кожи питона, который когда-то охранял Дельфийского оракула… как напоминание, что я оракулом не являюсь. Он отобрал мой голос и запер меня в этом особняке, в моем отческом доме. Тогда боги послали левкрот сторожить меня. Обычно, левкроты просто имитируют людскую речь, но эти связаны с моими мыслями. Они говорят за меня. Они держат меня в живых в качестве приманки, чтобы заманивать других полубогов. Это такой у Аполлона способ постоянно напоминать мне, что мой голос приводит других только к их гибели.

Во мне закипела злость, во рту появился привкус меди. Я знал, насколько жестокими могут быть боги. Мой засранец отец игнорирует меня уже на протяжении четырнадцати лет. Но проклятие Хэлсина Грина было просто несправедливым. Оно приносило несчастья.

– Вы должны бороться, – сказал я. – Вы не заслужили этого. Освободите