Шустряк - Faster

примеченной ранее небольшой полянке, чтобы разбить лагерь и отдохнуть перед завтрашним походом. Разлив воды, который я наблюдал еще с яхты как раз до нее не достал, видимо основная волна выплеснулась на другой берег, хотя особой разницы в уклоне я не вижу. Пожарный топорик оказался совершенно не пригоден для рубки даже мелких сухих деревьев поэтому пока сложил костер устал изрядно, да еще этот непонятный постоянный шум в голове намекал на необходимость хорошего отдыха. Сушить вещи не стал, раздевшись сложил их в кучку, а после того, как обсох у костра, переоделся в чистый комплект, что захватил из кают-компании. Закончив натягивать армейские ботинки, я уже окончательно отогрелся и решил, что нужно ставить палатку, чтобы лечь пораньше. Закончив с палаткой, я подстелил в нее вспененную подкладку, расположившись на которой, уснул.

Проснулся я внезапно от тревожного ощущения, даже выскочил схватив по пути топор. Прислушавшись, я не услышал ничего кроме обычного шума леса и шума, с которым бился остаток киля об дно яхты. Немного осмотревшись, я успокоился, обратив внимание, что день уже идет к концу. Подкинув дрова в почти потухший костер, извлек из рюкзака банку консервированных языков альпийских ягнят, и разместил её на углях.

Пока ужинал, солнце медленно подползало к краям деревьев на противоположенном берегу. Я ел разогретую консерву, запивая водой из бутылки, как вдруг замер от происходящего перед моими глазами. Едва ли треть светила успела скрыться за макушками деревьев, как оно вдруг стремительно почернело, а продвинувшись еще немного взорвалось черными осколками, что разлетелись вдоль горизонта. Я замер, и даже не понял, что сразу настала ночь, никаких тебе сумерек или заката. Оторопев от наставшей тьмы вокруг, в которой только отблески пламени костра освещали окружавшее меня пространство.

— Это что за херня, — выматерился я тихо себе под нос. Отойдя от ступора, поднял голову, и выматерился еще раз, уже в полный голос. В небе, вместо привычного глазу млечного пути, развернулась абсолютно незнакомая и футуристическая картина, на которой было небольшое количество больших очень ярких точек, и несколько звездных туманностей, которые были так близко, что никаких аналогий с родным небом даже не возникло. Рассматривая сей пейзаж, я все больше и больше осознавал, что происходящий во круг меня феномен явно не рядовое событие.

Глава 4

Проснулся на рассвете, с головной болью и сильной жаждой, нарубил мелких сухих веток, развел костер. Утром большой костер мне не был нужен. Позавтракал разогретой консервой, стал собирать палатку и вещи. Заваленная на бок яхта по-прежнему была на своём месте, как и обломок киля, который перестал стучаться об борт из-за уменьшившегося течения. Солнце уже озарило небосвод первыми лучами, стерев странную картину на небе, что я наблюдал ночью.

Залив костер, выдвинулся вниз по течению. Вдоль реки продолжал пробираться в течении всего дня, не замечая никаких изменений в обстановке. Наш дальневосточный лес — это еще то препятствие, состоящее из переплетённой травы и низкорослых кустарников, мешающих движению, а поваленные стволы все время заставляют менять маршрут. Я старался не отходить далеко от русла, в надежде заметить проплывающее мимо судно. В очередной раз, обходя массивный заваленный ствол, я вышел почти на берег, где не смог обнаружить следы разлива воды. Теория о мощной волне, которая и так трещала по швам, сейчас оказалась разорванной в клочья.

Вечер ознаменовался излишней усталостью и усилившимся шумом в ушах с общим ухудшением самочувствия. Допив вторую бутылку воды, решил остаться на ночёвку тут, разложив палатку и подогрев на сухом горючем очередную консерву, приступил к нехитрому ужину. Необычный закат повторился, так же как и чужое небо после него, усталость валила с ног.

Утро настало не сразу, желания шевелиться совершенно не наблюдалось, еда не лезла в рот, и недоеденные пол банки я просто закопал в землю. Непонятная жажда сушила все больше и больше, вода или чай утоляли её, но она быстро возвращалась. Текущее состояние никак не соответствовало легкому сотрясению, что я предположил изначально, вспомнился химический запах и странный вкус во рту. Есть вероятность, что во время болтанки, когда я был без сознания, успел наглотаться химии, вот только не припомню чтобы на яхте было что-то такое. Собрав все вещи, я двинулся вперед. Пробираясь через очередные заросли, я практически выпал на покрытую лишайником землю. Такой переход меня нешуточно озадачил.

У меня за спиной находился обычный, родной для меня лес, с высоким подлеском и травой, сплетавшей все в едва проходимую чащобу, в то время как к нему прилегал кусок почти классического европейского леса. Невысокая трава, почва в основном, покрытая мхами и лишайниками, меня сильно озадачила. Редко растущие деревья совершенно непохожие на те, что я привык видеть в лесу, разбавлялись редкими кустами давая хорошую видимость. Замерев, я еще раз осмотрел почти осязаемую линию, разделявшую два столь разных растительных мира. В голове возникло несколько вариантов таких как гольф-клуб или дендрарий, но в любом случае это рукотворное явление, а следовательно, где-то дальше от реки должны быть люди, возможно база отдыха или другое загородное заведение.

Уходить от воды я не планировал, но текущая ситуация указывает на правильность решения, разве что необходимо позаботиться о запасе воды, особенно с учетом постоянной жажды. Из рюкзака я достал фильтр трубочку для воды, клейкую ленту и опустошенную во время похода бутылку. С помощью нехитрых манипуляций создал походный фильтр, пополнив запасы воды. Поскольку тары больше нет, в последней бутылке оставил грязную воду, закрутив крышку, как освободится ёмкость можно, будет до фильтровать.

Закончив с непредвиденной остановкой, направился вглубь нового леса постепенно удаляясь от реки. Самочувствие постоянно ухудшалась, помимо усиливавшегося шума, появилась еще и тошнота, что подтверждало моё предположение об отравлении. Новый лес тянулся бесконечно, я брёл до тех пор, пока не настала ночь, совершенно обессилив, я не стал ужинать и собирать палатку, вместо этого просто положил рюкзак на вспененную подкладку и уснул.

Проснулся далеко не утром, еле собрался, без попыток что-то положить себе в живот, одна мысль о еде выворачивала мой желудок на изнанку. Если с постоянным шумом и недомоганием я мог бороться, то с дикой жаждой все было хуже. Сколько бы я не пил напиться не получается, в чем я убедился раньше, буду растягивать воду, пить, только чтобы смочить горло. Одев на себя потяжелевший рюкзак, я взглянул в перед в непроглядный лес и продолжил свой путь

Ну наконец то хоть что-то, промелькнула радостная мысль, когда ландшафт изменился и я