Вандал - Андрей Львович Ливадный

подойдут в качестве исходного материала?

— Да. Подойдут.

— Отлично, — я взглянул на остальных и подытожил: — Сдаем образцы ДНК, затем приступаем к тренировкам.

* * *

Несмотря на наличие боевой сети, сформированной при мощи имплантированных чипов колониального флота, поначалу все пошло из рук вон плохо.

Горм тупит. Свою единственную способность он по-прежнему не контролирует. Исторгаемый им «Зов» слишком мощный, что в скудной на стилхат местности отнюдь не преимущество, а демаскирующий фактор. В общем, при первом же тренировочном выходе он умудрился привлечь внимание всех обитающих поблизости воплощенных.

Ресурсов получили крохи, но едва не погибли, когда пришлось уходить от преследования.

Файре запаниковала, Кейл открыл огонь с предельной дистанции и вовремя не сменил позицию, хотя я ему сто раз повторял прописные истины. Асмис вообще ушел в «соло», наплевав на командную работу.

В итоге простенькие твари, находящиеся на начальной стадии воплощения, едва не положили всю группу.

В убежище вернулись потрепанные, но живые. По ходу дела я успел проанализировать логи боя, но жесткий разбор полетов пока устраивать не стал, ограничился короткими замечаниями:

— Кейл, почему так рано открыл огонь?

— Ну так они неслись прямо на вас!

— Скрываясь за препятствиями. Тебе повторить особенности работы из гаусса?

— Нет, но плазменные выбросы от попаданий неслабо их обожгли и затормозили!

— И что в итоге? У тебя разрядился накопитель, и Асмису пришлось отбиваться от пяти разъяренных тварей. Запомни, ты стрелок дальнего боя. Снайпер. Каждый твой выстрел в идеале должен наглухо валить противника, а не «обжигать» его!

— Да понял уже…

Я обернулся.

— Ас, зачем полез вперед?

— А что мне было делать? — огрызнулся тот.

— Работать в связке со мной, — на голографической карте местности появилась отметка. — Вот моя позиция. Вот твоя. Что тебе мешало отступить на сотню шагов? Мы бы взяли их под перекрестный огонь. Ты же разорвал дистанцию и оказался вне радиуса способностей Файре! Да еще меня вынудил терять время на смену позиции!

— Учту…

— Горм, — я обернулся. — Твоя задача сбор стилхата, но убавь «громкость». Почему ты транслируешь «Зов» на весь кластер?

— Не умею по-другому.

Пришлось распечатать неприкосновенный запас и пробежаться по отсекам нашей базы, оставив колонии стилхата в разных укромных местах.

— Тренируйся, — я объяснил гиганту, как можно сузить апертуру «Зова», чтобы тот стал похож на луч. — Ищи спрятанные мной наниты. Выцарапывай их по одной колонии, понял? Я не должен тебя «услышать». Приступай.

Осталась Файре. С ней творится что-то неладное. Робеет перед малейшей опасностью, реагирует запоздало.

— Почему не помогла Кейлу? Его ведь задело, когда воплощенный шарахнул плазмой.

— Растерялась. Вокруг его позиции не нашлось органики. Мох там не растет.

— А это что? — я указал на маркер воплощенного, которого успел завалить Асмис.

— Труп.

— Почему не использовала? Разве это не органика?

— Не смогла. Противно.

— Серьезно? Тебе вдруг стало противно? А если бы Кейл погиб?

— У него было легкое ранение!

— В бою нет мелочей. Несколько «легких» ранений и боец запросто истечет кровью. Забудь слово «противно», или, если тебе мешает человеческая физиология, — обратись в другую форму.

— Я не хочу! — упрямо ответила она.

В этот момент меня ощутимо зацепило «Зовом», а в центральный отсек начали стекаться все спрятанные наниты. Одновременно.

— Горм!

— Стараюсь, — пропыхтел гигант. — Не получается.

Первый выход в составе группы пришлось признать провальным. Нам не хватает взаимопонимания. Нет никой вариативности вооружения. Вот если бы подкрепить потенциал индивидуальными боевыми способностями, такими, например, как коды управления нанитами, но Асмис и Кейл не потянут дополнительную нагрузку на рассудок. Для этого нужна либо продвинутая экипировка, с интегрированными нейросетями, либо многолетний опыт.

Впрочем, есть у меня одна идея.

— Файре, сможешь создать скафандр для Горма?

— Нет. Биостилхата не хва… — она осеклась, вспомнив мое недавнее замечание, и после недолгой внутренней борьбы добавила: — Пойдем. Сделаю.

Мы вышли наружу. Солнце сияет в зените. До места недавней схватки идти около километра. Местность вокруг скудная на растительность. Изредка среди руин древних отсеков мелькают силуэты насекомоподобных существ.

— Фай, что с тобой происходит?

— Не знаю. Не могу разобраться.

— Ты ведь морф.

— Ну и что⁈ — она внезапно вспылила. — Глеб, я прозябала в экстрамерности, понятия не имея зачем вообще существую. Меня никто ничему не учил. Все, с кем доводилось контактировать, хотели лишь одного: убить монстра. Ты первый, кто хоть как-то попытался со мной поговорить.

— Я не о том. Почему не применяешь способности своей расы? Ты ведь можешь адаптироваться к любым условиям. И вдруг — «противно». Это чисто человеческая уязвимость. Зачем тебе наши эволюционные слабости?

— Злой ты, — обронила Файре.

— Теряем время.

— Ты меня совершенно не понимаешь.

— Ну так объясни. Что именно я должен понять?

Она присела на краешек слоистого выступа выветренной горной породы. Ведет себя беспечно. А вдруг в ближайших руинах таятся воплощенные, выбирая удобный момент для нападения?

— Предки успели запрограммировать биостилхат, когда экстрамерность начала давать сбои, — тихо произнесла Файре. — Как думаешь, кем я себя осознала, возродившись в микрочастицах?

Я лишь пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Сгустком сознания, не имеющим конкретной формы, физиологии, ментальности.

— Но тебе оставили знания.

— И какой от них толк? Я некое существо, отрезанное от корней. Мое наследие — сухая выжимка полезных данных, способность считывать чужие мысли и возможность менять облик, исходя из скопированных ДНК.

— Уже немало.

— Да. Но совершенно бесполезно, когда пытаешься осознать себя. Мне хочется быть кем-то конкретным, понимаешь? Во мне нет той гибкости и тяги к метаморфозам, что предполагаются по умолчанию. Коснувшись твоей нейроматрицы, я впервые почувствовала тепло, — теперь я знаю название этому чувству.

— Тепло? Если мне не изменяет память, мы тогда повздорили.

— Ты тепло относишься к образу, хранимому глубоко в памяти. Я коснулась этого чувства. И, говоря человеческим языком, обожглась, — настолько оно стало неожиданным. А теперь все только усугубилось. Я воплотилась в человека. Это моя первая постоянная форма. Хочу ее сохранить.

— Но ты не человек. И, пытаясь им стать, отказываешься от своей сути.

— Не помню я своей сути! — вновь вспылила Файре. — Как же это трудно! — воскликнула она. — Неужели тебе будет приятно, если я воплощусь