Броня Презрения - Дэн Абнетт

— Анкюнде.

— Анкюнде… ххаоус?

Эзра кивнул. Цвейл нацарапал несколько слов на своем длинном куске пергамента, а затем решительно потянул раздражающее растение и отбросил его на край мертвого поля. Недавно вырванные останки другие растений уже усеивали край поля.

— Отец, — сказала Крийд. — Ваше задание здесь кажется скорее связанным с ботаникой.

— Этот мир долго был без благословения Трона, — сказал Цвейл. — Ему нужно чертовски хорошее благословение, каждой душе, и жуку, и камню, и цветку. Высокий парень знакомит меня с местной флорой, так что я смогу быть весьма точен в своих молитвах.

— Вы каталогизируете цветы, которые будете благословлять?

— Цветы, растения… надеюсь, к этому полудню мы доберемся до деревьев.

— Этому полудню?

Цвейл посмотрел на нее. — Думаешь, это займет больше времени?

— Я полагаю, что, возможно, вы не проводили всестороннее биологическое обследование местной растительной жизни на планете, — сказала она.

Он протянул свой кусок пергамента. — Значит, ты говоришь, что мне понадобиться кусок бумаги побольше?

— Именно это я и говорю, — ответила она.

Он повернулся к сорнякам. — Видишь ли, Тона, чего я не хочу делать, так это благословлять что-то, недостойное милости Императора. Внутри меня, всего лишь, ограниченная часть духовности, знаешь ли, так что я не хочу тратить ее впустую. Архивраг, прокляни его шкуру, Архивраг принес с собой растения, знаешь ли. Культуры и споры и прочие чужие штуки.

— Да, я знаю, — сказала Крийд.

— Они заразили всю планету. Иссушили почву. Задушили местные растения. Мерзкие твари. Высокий парень помогает идентифицировать их и вырвать их с корнем, так что я не благословлю их по ошибке.

— Вы собираетесь очистить всю планету? — спросила она.

— Не будь дурой, женщина, я не идиот. Просто если я вижу их, они раздражают меня, и я вырываю их. Высокий парень, он называет их… как ты их называешь?

— Анкюнде, — сказал Эзра.

— Анкюнде. Точно. Означает своего рода чужое. Не из этого места. Не из окружающего. Аутсайдер. Не...

— Я поняла, — сказала Крийд. — Отец, я пришла, потому что полковнику-комиссару нужен Эзра на время.

— Но я все еще работаю.

— Я понимаю, но это важно.

— Ладно, я ведь действительно не смогу добраться до деревьев к полудню, так ведь?

— Досадно, но определенно, — согласилась она. Она подняла взгляд на Нихтгейнца. — Гаунт, — сказала она. Без слов или другого признака подтверждения, Эзра повернулся и направился по полю к городу.

Цвейл устало и разочарованно выдохнул, и сел на откос канала. Он поднял полы и начал возиться с большими армейскими ботинками.

— Мои ботинки слишком большие, — сказал он. Затем он пожаловался, — И что мне делать, пока высокий парень не вернется назад?

Крийд замешкалась. — Отец, есть кое-что.

Цвейл резко посмотрел в ее глаза. — Далин, — сказал он. — Я не забыл. Знаешь ли, я упоминал его имя во все святые часы.

— Я думаю, что это для меня, — сказала она. — Мне нужно больше, чем утренние полковые молитвы. — Он взял ее за руку и опустил на колени среди сорняков. — Здесь? — спросила она.

— Такое же хорошее место, как и любое другое, — ответил он. — Он где-то на этой земле, так что эта земля связывает нас. Мистер Вадим? — Цвейл протянул костлявую руку и сделал жест Вадиму, чтобы он принес палантин, распятие и книгу с антифоном, которые он оставил на краю канала.

— Итак, — сказал Цвейл, переворачивая страницы старой книги. — Молитва матери, за ее отпрыска, под взором Бога-Императора...

II

— Внимание, — сказал Гаунт, когда вошел в центр группы, собравшейся на городской площади. Старшие офицеры встали по стойке смирно.

— Я сделаю все быстро, потому что у всех нас есть работа, — сказал Гаунт. — Первое, напомните людям под вашим командованием, что дневные уколы обязательны. Дорден сказал мне, что было несколько тех, кто забыл обратиться к нему этим утром за противолихорадочным. Без отговорок. Пусть это войдет в привычку. Второе, Кантибл будет нашей оперативной базой, по крайней мере, на следующие несколько дней. Для нашей же безопасности, нам нужно высылать вперед поисковые группы. Улица за улицей, дом за домом, основательные поиски. Я не хочу найти вражеское дерьмо, спрятавшееся среди нас, и я, определенно, не хочу, чтобы подпольные ячейки умудрились остаться не замеченными. Подвалы, погреба, чердаки. Ясно? — Последовал хор подтверждений.

— Есть какие-нибудь признаки глюфов или проволочных волков? — спросил Гаунт.

— Нет, сэр, — ответил Макколл.

— Хм, вот этого я не понимаю, — сказал Гаунт. — В любом случае, оставайтесь бдительными. Что-нибудь странно, что-нибудь, сразу воксируйте. Убедитесь, что ваши люди поняли. Это те вещи, к которым они просто будут не готовы, или с чем смогут иметь дело. Вот почему мы привели танки. — Он учтиво бросил взгляд на присутствующих офицеров Дев Хетры, которые почтительно кивнули.

— Местные выжившие? — спросил Гаунт.

— Мы обнаружили около двухсот семидесяти людей, которые, кажется, были порабощенными горожанами, — сказал Харк. — Все они серьезно больны, истощены, и с имплантированными тварями в руках. Как ты говорил, это называется? Разрешение? Некоторые отказываются говорить, или не могут говорить. Те, кто могут, подтверждают свою преданность Императору и благословляют нас за спасение.

— Что может оказаться только тем, что, по их мнению, мы хотим услышать, — сказал Фарагут. — Нам, естественно, нужно держать их под стражей. Представители Инквизиции прибудут