Владимир Стрельников - Переярок

— Ой, грехи мои тяжкие. — вздохнул поп. Снова перекрестившись. — Боюсь, не выйдет у нас серьезного спора, обычно мусульманские священники не пьют. А какой спор про теологию на резвую голову.

Все рассмеялись, а поп, отсмеявшись со всеми. Продолжил.

— Преподобный Куимби очень интересный человек. И пришел к Господу, как и я, через войну. Он в Гренаде и в панаме участвовал в свержении неугодных американскому правительству режимов, после чего уволился из армии, и создал свою церковь, в Минессоте. Причем церковь настолько была антиправительственная, что его общину могла постигнуть участь (община, погибшая в США от перестрелки с правительством).

К нему подошли вербовщики, и почти вся община переправилась на НЗ. Тут много что у них было, но люди не сказать, чтобы вечно счастливы, но довольны. Много и тяжело трудятся, но и отдача соответствующая.

Мост через Ориноко удивил. Никогда таких не видал мостов. Я вообще мостов мало видел, ну, через нашу речушку, через Сырдарью, тут несколько мостов проехали. Но эти все были в принципе обычные. Разве на старой Земле они стальные и железобетонные. А тут в основном деревянные.

А тут понтоны, на них решетки. Едешь, под тобой вода в метре примерно. Причем едешь, ощутимо покачиваясь. В радио постоянно взвизги от ведущих машины женщин слышно, сочные матюки мужиков. Какая-то дама не выдержала, и завернула так, что мужики в восхищении замолкли, только аплодисментов не хватает. В общем, экстрим есть. Разве промеж пару островков обычный мост сделан.

Зато дальше красота. Проскочили Речной. И по отменной грунтовке, на довольно приличных по здешним меркам сорока километрах в час (для нашего каравана весьма внушительная скорость), порулили к Демидовску. И так и перли мимо промзон, карьеров, железной дороги и небольших поселков. Полей тут было маловато, и в основном хлопок.

Как потом я узнал, все дело в экологии. Дым от сталилитейного и химического комбинатов, пыль от карьеров. Решено было пищевые культуры здесь не сажать. А чтобы земля не пустовала, посадили хлопчатник, который возделывали, кстати, наши земляки. И без всяких Гдлянов с Ивановыми выращивали роскошные урожаи длинноволоконного для текстиля, и самое главное, специальный хлопок для пороха.

— Алеш, знаешь. А ведь я беременна. — Сообщив эту оглушившую меня новость, Сайора подняла голову с моей груди и внимательно посмотрела мне в глаза. Сама при этом была напряжена и, я бы сказал, что напугана. — Что мне делать, как думаешь?

— Что делать, что делать… рожать, что еще! — Я обняял пискнувшую женушку, и поцеловал ее кончик носа, а потов вообще покрыл все лицо поцелуями. Удивленно почувствовал соленый привкус слез, и оторвался от этого занятия. — Ты чего ревешь?

— От счастья. — всхлипнула девчонка, спрятав лицо у меня на груди, продолжив поливать меня слезами. — Я плачу от счастья.

Перевернув супругу на спину, я внимательно оглядел ее плоский и красивый живот.

— Где-то тут прячется наша лялька. Обалдеть. Я в семнадцать годов стану папой. Ну, почти в восемнадцать.

— Тебе проще, я стану мамой, когда мне только исполнится семнадцать годов. — Сайорка щелкнула мне по макушке. — Знаешь, как страшно?