Боло! - Дэвид Вебер

спинку невероятно удобного командирского кресла в центре командной рубки Бенджи, слушая комментарии Фредерикс. Она сидела прямо над личностным центром Боло, ее хрупкая плоть и его психотронный мозг были защищены в сердцевине его боевого корпуса вместе с силовой установкой. Чтобы проникнуть на такую глубину, потребовалось бы прямое попадание из крупнокалиберного “Хеллбора”, а защищенная боевым экраном Бенджи, противорадиационными полями и дюралоевой броней — толщиной более двух метров на его гласисе, — Манека могла бы безопасно проехать сквозь зону ядерного взрыва.

И ни что из перечисленного не обеспечило ей ни малейшей защиты от критики со стороны командира роты.

На самом деле, подумала она, я почти жалею, что майор не содрала с меня шкуру. Выбранный ею тон “мне нужно быть терпеливым с этим писклявым новеньким ребенком в детсаду” еще более разрушителен.

Она наблюдала за тактическим планом Бенджи, пока он и трое других Боло Третьей роты величественно возвращались с тренировочного полигона. Боло оставляли за собой большие следы, и несколько тысяч квадратных километров резервации Форт-Меррит, отведенные для учебных маневров, превратились в довольно близкое подобие ада. Не то чтобы Боло особенно возражали против того, чтобы пробираться по грязи толщиной в пару метров или по зарослям того, что когда-то было джунглями высотой в сорок-пятьдесят метров. И Манека уже обнаружила, что инструкторы ее Академии были совершенно правы, когда уверяли ее, что даже самая лучшая симуляция — это не совсем то же самое, что упражнения с боевой стрельбой.

Она закрыла глаза, наслаждаясь воспоминаниями, несмотря на смущение от того, что провалила заключительную часть маневров. Вывести Бенджи на полигон и почувствовать, как покачивается корпус весом в пятнадцать тысяч тонн, наблюдая за невероятной скоростью и точностью, с которой его громоподобное оружие разрывало наземные цели и дико уклоняющиеся от от него воздушные дроны-мишени, было… невероятно. Ее раздражало, что она снова использует одно и то же наречие, но она буквально не могла придумать ничего лучшего, чем просто “невероятно”.

В этот момент она впервые по-настоящему осознала — не только на интеллектуальном, но и на эмоциональном уровне, — что в ее распоряжении в буквальном смысле слова больше огневой мощи, чем когда-либо использовалось любой докосмической армией Старой Земли в одном сражении. Вероятно, больше, чем любая докосмическая нация когда-либо задействовала за всю войну. А Бенджи был всего лишь одним из двенадцати Марк XXVIII в Тридцать Девятом батальоне.

— Прости, я облажалась, Бенджи, — сказала она через мгновение.

— Как сказала майор Фредерикс, даже опытным командирам Боло трудно время от времени избегать подобных ошибок, Манека, — ответил Бенджи через динамик в переборке. — К сожалению, человеческое восприятие и химические мыслительные процессы не позволяют обрабатывать информацию с такой скоростью, с какой ее способен обрабатывать Боло.

— Я знаю, — вздохнула она. — И я также знаю, что мы не можем работать в многозадачном режиме, как вы. Но так тяжело просто сидеть здесь, пока ты делаешь всю работу.

Из динамика донесся электронный смешок Бенджи, и она вопросительно приподняла бровь, глядя в видеокамеру, расположенную над тактической схемой — по давней традиции, это было равносильно тому, чтобы посмотреть Боло в “глаза”.

— Манека, — сказал огромный Боло с некоторым легким изумлением, — Ты двадцать седьмой командир, который был назначен мне за всю мою карьеру. И каждому из вас было трудно “просто сидеть здесь”. Бригада выбирает своих командиров не случайно, и именно командирский менталитет, в соответствии с которым она проводит отбор, мешает вам воздерживаться от командования.

Манека на мгновение задумалась. По ее мнению, это имело смысл, учитывая те качества, которые бригада хотела видеть в своих командирах. И все же это вновь подняло вопрос, который всегда беспокоил ее.

— Знаешь, Бенджи, — медленно произнесла она, — я долгое время задавалась вопросом, почему мы вообще продолжаем назначать командиров для каждого Боло? Я имею в виду, что майор права, и ты прав. Ни один человек не может думать и реагировать так быстро, как ты, так зачем вообще вмешивать человека в процесс на этом уровне?

Боло не отвечал секунду или две. Это было невероятно долгое время для любого Боло, чтобы обдумать вопрос или проблему, и Манека на мгновение задумалась, собирается ли он вообще отвечать.

— Этот вопрос вам следует задать человеческому командному составу батальона, — наконец сказал Бенджи.

— Знаю. И я несколько раз задавала этот вопрос в Академии, но никогда не была по-настоящему удовлетворена полученными ответами. Вот почему я спрашиваю тебя. Я хочу… полагаю, что мне нужно узнать мнение Боло об этом.

— Когда ты спрашивала в Академии, что тебе говорили твои инструкторы? — парировал Бенджи, и Манека улыбнулась.

Официально она командовала Бенджи всего месяц, но уже успела почувствовать себя с ним более комфортно, чем с кем-либо еще за всю свою жизнь. Отчасти, как она полагала, это объяснялось тем, что она знала, сколько ему лет и какой многолетний опыт у него за плечами. Во многих отношениях он был похож на доверенного старейшину, на седого старого сержанта или, возможно, даже на дедушку. Она чувствовала, что может спросить его о чем угодно, разоблачить любую неуверенность, зная, что он отнесется к ее юношескому невежеству с сострадательной терпимостью, а не с насмешкой.

И еще она обнаружила его любовь к сократовскому методу.

— Мне говорили, что есть три основные причины, — послушно ответила она. — Во-первых, необходимость присутствия человека в системе командования и контроля на самом базовом уровне. Во-вторых, необходимо придать Боло — и Бригаде — “человеческое лицо” для взаимодействия с человеческими сообществами, которые Боло поручено защищать. И, в-третьих, чтобы быть уверенным, что в случае серьезного повреждения твоей психотроники найдется кто-то, у кого есть хотя бы шанс предотвратить хулиганское поведение.

— И ты не считаешь это достаточным объяснением такой политики?

— Я не думаю, что это полное объяснение.

— Ах, тонкое, но значимое различие, — заметил Бенджи, и Манека почувствовал прилив удовольствия от нотки одобрения в его тоне.

Они ехали дальше еще несколько секунд, а затем Бенджи издал электронный звук, который он использовал как боло-эквивалент человеческого откашливания.

— Я полагаю, ты права, есть дополнительные причины, Манека, — сказал он. — И я полагаю, что есть также причины, по которым преподаватели твоей Академии не объяснили тебе эти другие причины. Я подозреваю, что одна из причин, по которой они не могут полностью объясниться, заключается в том, что, по моим наблюдениям, людям иногда неудобно раскрывать друг другу свои глубинные эмоции.

При последнем предложении Боло Манека удивленно приподняла брови, но просто откинулась на спинку кресла и ждала продолжения.

— Несмотря на замечания майора Фредерикс, — серьезно продолжил Бенджи, — существует небольшое, но значительное статистическое улучшение боевой эффективности