Меч любви - Роман Романович

— натурально прорычал я, полностью вернув себе контроль над телом.

Сам контролёр обмяк, и я отпустил его, не спеша убивать. После чего началась совсем другая игра. Резко ускорившись, я ударил кулаком мужчину напротив, разбивая лицо. Ударил с усилением, смял нос. Мужика отбросило, и он впечатался в стекло, разбив его. Присев, я вырвался из захвата лап того, что сверху. Махнув локтем, засветил в голову тому, что справа и внизу. Проклятый любитель шила! Именно шило было у него в руках, которым он так активно меня дырявил.

Удар вышел смазанным, и он напрыгнул, обхватил руками за торс. Тот, что сверху, тоже свалился, попытался захватить.

— Замерли! — повторил я команду, вкладывая всё своё бешенство в Голос.

Как ни странно, наконец-то сработало. Меня перестали удерживать, и я освободился, чувствуя, как кровь покидает тело, как запоздалая боль сообщает о многочисленных ранах.

За это, уроды, вы мне по полной ответите.

Глава 15. Дела вагонные, или Когда экстренную посадку организовал

Купе я покинул минут через тридцать, в самых смешанных чувствах. Как и ожидалась, один план был завернут в другой, посложнее. Не просто похитить Блохину, но ещё и меня убить. Причём заказывал кто-то другой, не Марков, а неизвестный наниматель, действующий через посредников. Как ни пытался, имя я получить не сумел.

Поэтому и тот ловелас пошёл один. Сам он думал, что должен увести девушку. Командир группы думал, что нужно спровоцировать меня, чтобы я пришёл в это купе, где меня и разберут на части. Вторая группа не знаю, о чём думала, но в купе они ворвались, когда я уже вернул себе Голос и собирался приступить к допросу. Ах да. Забыл уточнить. Вторая группа действительно была, но сильно затупила. Да и не группа это, а всего пара страхующих человек, что сидели в соседнем купе и ворвалась на вечеринку прямо к раздаче подарков. Заказчик был настолько щедр, что выкупил весь вагон. Проводников тоже подкупили. Поэтому никто на шум не прибежал и нам не мешал.

Как-то слишком сложно, и уверен, эта матрёшка продолжит раскрываться и дальше. Я же в лучших традициях выбил кучу всяких полезных сведений, а также все доступы к счетам. Мобильники и их личные вещи забрал с собой. Предварительно перенастроив. Как только вернётся связь, стану заметно богаче. Эти ребятки были при деньгах.

Осталось всего ничего. Выжить.

Эти работорговцы вон не выжили.

Из купе я вышел залитый кровью (не только своей), злой и раздражённый. Регенерация у меня хорошая, но бессмертным не делает. Кровушки нормально так потерял. У меня с собой был походный набор с аптечкой, и всем необходимым я закинулся, но, опять же, для полного восстановления требуется время.

Прихватил молот да направился в вагон-ресторан. Где меня уже ждали. Я немного удивился, увидев представителя храмов. Никого постороннего здесь теперь не было. За столиком сидел мрачный тип-переговорщик, которого ко мне в отель прислали. Не помню, представлялся он тогда или нет. Зато отлично помню, что он организовал похищение Фло и угрожал мне по телефону. После чего наше общение закончилось, и вот гадёныш снова объявился. Сидел он вальяжно, за столом. Елена устроилась напротив него. Фло не было. Ещё здесь находились четверо брутального и угрюмого вида мужчин, что стояли по углам вагона. Двое — на входе. Так что, когда я вошёл, они оказались рядом, но дёргаться не стали. Ещё здесь остался бармен, который демонстративно положил ладонь на револьвер, что у него на стойке лежал. Значит, он тоже с ними заодно.

— Господин Эварницкий, — бодро сказал мне посланник храмов. — Воздержитесь от поспешных действий! Если, конечно же, не хотите, чтобы ваша подруга пострадала!

— Ты ещё кто? — спросил я.

— Не надо придуриваться, — заиграл он желваками. — Вы прекрасно помните, кто я, господин Эварницкий.

— Что-то такое припоминаю. Тот попрошайка из отеля? — подошёл я ближе, мельком глянув на Блохину, которая выглядела бледной, но вроде бы целой.

Только ошейник появился затейливый.

— Очень смешно. Особенно для человека в вашем положении.

— Какое же у меня положение?

— Незавидное.

— Думаете?

— Хотите оспорить? Стоит мне пожелать, и эта девушка лишится головы.

— Не повезло девушке.

— Не надо делать вид, что вам плевать на неё. Мы прекрасно знаем, что вы вместе учитесь и сейчас ходите решать её проблемы. Судя по вашему окровавленному виду, — смерил он меня взглядом. — Единственное, на что хватило этих недоумков, — это немного потрепать вас.

— Они старались.

— Очень жаль. Нам теперь возиться с вами.

— Могли бы отправиться домой, выпить чашечку чая и спокойно заснуть. Зачем вам на старости лет такие проблемы?

— Все мы инструменты в руках богов.

— Говори за себя.

— Будете спорить с очевидным?

— Нет, мне лень. Как и слушать этот унылый монолог. Может, сразу перейдёшь к той части, где посвятишь меня в свой коварный план? Иначе понять не могу, почему тянешь и не пытаешься убить.

— Мы не собираемся вас убивать, — спокойно ответил мужчина.

— Удивил, — честно сказал. — Что же тогда собираешься?

— Скоро поезд остановится. Мы выйдем. А там проведём кое-какой ритуал.

— Да неужели? — хмыкнул я. — Что за ритуал?

— Вам понравится. Пусть будет сюрпризом.

— Могу предложить кое-что другое.

— Подраться? Лучше не стоит. Мы основательно подготовились к этой встрече. Все ваши уловки не помогут.

— Елена, самое время.

— Что? — отмерла девушка, а хмырь напрягся.

— Говорю, самое время. Рассмеяться.

— Зачем мне смеяться? — не поняла она.

— Так ты теперь всегда смеёшься, когда вокруг чертовщина начинает происходить.

— Мне на шею повесили бомбу. Как-то не смешно, — криво улыбнулась она.

— Что за пошлость. Ладно… — Я присел за стол рядом с Блохиной и уставился на мужика напротив. — Нет, драться я не предлагал.

— Тогда что? — спросил он подозрительно.

— Я предлагаю немного подождать. По закону жанра в самый ответственный момент должно произойти что-то внезапное. И… раз… два… три!

Поезд дрогнул, что-то заскрежетало.

— Видите! — наставительно сказал я. — Лучше с законами жанра не спорить!

— Господин Эварницкий, — засмеялся храмовник, перебирая чётки. — Это мои люди расцепили вагоны, чтобы мы замедлились и остановились там, где надо. Этот звук говорит лишь о том, что всё идёт по плану. Моему плану,