Скиталец среди миров - Дмитрий Лифановский

глазами мое тело и движения ног. Хорошо его учили. Бейся мы в первые месяцы моего пребывания в этом мире, я бы ему проиграл. Но сейчас я подготовлен, мышцы вернули утраченные навыки. Не полностью, но большей частью. Вернулась былая гибкость, скорость и реакция, с обретением новой молодости, стали выше. Ну что ж. Посмотрю, как он обороняется.

Провожу комбинацию снизу вверх. Удар топором в пах и сразу с переворотом в шею. Не прошло. Парировал, направив мою атаку в сторону, при этом Угрюмый контратакует сам. Приходится скручиваться и уходить от удара в сближение, практически прижавшись боком к противнику. За что и получаю кулаком по ребрам. В долгу не остаюсь и впечатываю локоть в район печени. Угрюмый болезненно хекает и отпрыгивает от меня тяжело дыша. У меня тоже вздымается грудь, отдаваясь болью в месте удара. Не сломал бы юные ребрышки, паразит. Хотя не должен, удар был не амплитудным, скорее тычок. Но все равно я заигрался. Пора заканчивать.

Ритм боя поймал, на что способны местные мастера — понял. Хватит. Ловлю начало движения своего противника и делаю шаг на встречу. Угрюмый, ощерившись, выстреливает мне в лицо верхней частью топорища. Вместо того, чтобы парировать удар или увернуться, как танцор выкручиваюсь, уходя за спину сопернику, пяткой лезвия цепляясь при этом за его горло и буквально разрывая его. Это прием из ножевого боя, я сам разрабатывал эту связку для топора, комбинируя стилями. И всегда она приносила мне успех. Горячая кровь обжигает мне руки. Не мешкая, выдергиваю топор к себе и перехватив его поухватистей, наношу бесхитростный удар в затылок, добивая противника. Он сам выбрал правила. Из круга должен выйти только один. И это буду я.

Еще мгновение назад азартно кричащие люди замолчали. Пользуясь тишиной, яростно смотрю на них. И бывалые воины отступают под моим взглядом. Нет, я не давлю их ментально. Просто они чувствуют, что я готов убивать и умереть.

— Я вам говорил, что неподчинения я не потерплю! ­— я буквально реву надрывая связки, только бы не дать петуха, все-таки голос едва-едва оформился, — Я давал вам шанс уйти! Вы все согласились встать под мою руку! Все! — зло скалюсь в лица ближников Угрюмого, с ними он проводил больше всего времени, — Вы решили поиграть со мной! Кто еще не согласен с моими решениями⁈ В круг! — я, кружась, вглядываюсь в прячущих взгляды бледных гвардейцев, — Ну⁈ Нет таких⁈ Больше поединков не будет, в следующий раз я просто убью ослушника, — бросаю топор рядом с трупом Угрюмого и выхожу из круга. — Проверить, что там наверху, лодки на берег, ставим лагерь. Отдых три дня. Барон, назначьте людей сколотить плот и заготовить дрова. Надо проводить воина в чертоги Одина.

На ходу стягивая окровавленную куртку и рубаху, шагаю к реке. Хочется скорее смыть с себя пот и кровь. Демоны! Тут же еще аристократки! Плевать! Раздеваюсь у самой кромки и захожу в ледяную воду. Зайдя по пояс приседаю и с фырканьем выныриваю. От меня по воде ползут кровавые разводы. Не приманить бы какую тварь на запах. Хотя за три недели не встретили таких, откуда им сейчас взяться? А вот в тайгу пройтись надо. Хочу свежего мяса. Надоела уже это рыба и воняющая тиной пернатая дичь.

[i] Бочка— препятствие на реке с пенным котлом и обратным течением.

Глава 16

Пока бойцы разбивали лагерь, взял с собой молчаливого Рыжего и сходил на разведку. В плохом месте мы встали. Не нравится оно мне. Вроде никакой опасности не обнаружили, но вот не нравится и все тут! Мало живности, нет хищников. Кое-как выследили и подстрелили какую-то зверюгу, похожую на кабана-переростка, только с мощными закрученными в спираль, как у барана, рогами. Больше никого отыскать не удалось. Разная мелочь мелькала среди пожелтевших кустов, но болты на бесполезную добычу тратить не хотелось. Хотя и было интересно, что за живность обитает в этих местах.

Кремировали Угрюмого на закате. Отбуксировали плот на середину реки, и я активировал огневые артефакты. Через десять минут вниз по течению уплывали шипящие головешки. Изменилось ли что-то в моих отношениях с гвардейцами Бежецких? Пожалуй, нет. Я и раньше не был для них своим, так все и осталось. Лишь добавились неприязненные взгляды. Вполне естественно. Так мне и не надо, чтоб меня любили. Необходимо, чтобы люди четко и быстро выполняли мои команды. Этого я добился. Остальное не важно.

Ужинать пришлось уже в темноте. Быстро закидал в себя ароматные сочные куски мяса и решил обойти лагерь. Что-то не давало покоя, будто упустил какую-то важную мелочь. Пойдя на поводу у своей паранойи, к всеобщему недовольству, приказал усилить посты. И распорядился пустить по периметру лагеря патруль. Заодно и присмотрят за часовыми. Лишним не будет.

Люди давно разбрелись по палаткам, а я все сидел и сидел у костра, отправив дежурного кострового спать. Где-то заугукала ночная птица, плещется играя в реке рыба, да нет-нет перекликаются между собой караулы. Что же здесь за место такое, что я не слышу обычный шум леса? Не зарычит вышедший на охоту хищник, не вскрикнет тревожно испуганная жертва. Странно это все.

— Странное место, — вынырнул из темноты Гуннар, следом за ним Рогнеда, — Тихо, как на кладбище.

Они уселись напротив меня, уставившись в огонь.

— Плохое место, — соглашаюсь с ними.

— Не надо было тут останавливаться, — зябко повела плечами княжна.

— Тогда завтра или послезавтра, мне пришлось бы убить еще кого-нибудь, — нервно дернув щекой, она пристально посмотрела на меня. — Объясни, ты же дядька, — попросил я Адеркаса, и усмехнулся, заметив, как смутились мои собеседники. Можно подумать, никто не понимает, как в отряде обстоят дела на самом деле. Разве что Зоряна, да подружки-аристократочки. Остальным как Божий день ясно, что барон натаскивает княжну командовать людьми. И чего тут смущаться. Это же хорошо, что рядом есть опытный наставник. Гораздо хуже учиться на собственных ошибках, которые в воинском деле чаще всего оборачиваются большой кровью. Хотя, от них и опытные командиры не застрахованы. Я же со всем своим багажом прошлых жизней довел дело до поединка.

—