Шурупы - Владимир Николаевич Васильев

Ему казалось, что нет. Молодцы, что пристегнулись. Иначе крепко побились бы там, в кабине, – и хорошо еще, если не насмерть.

– Как только вариаторы выдержали, – очень к месту хрипло сообщил пилот Вадик. – Ядри его через коромысло…

– Отставить сквернословие! – буркнул Пак.

– Так вы ж перед этим тоже… того, герр майор!

– Мне можно, – Пак глубоко вздохнул, причем с неким посторонним присвистом, но Виталий знал: после перегрузок такое не редкость. – Ты лучше скажи – что это такое было? А то я как-то не очень понял.

– Режим развалился, – уверенно доложил пилот. – Тяга упала, а потом и вовсе ушла. Я не понял почему, до этого все штатно работало. Ну и того… Планировали по инерции, брюхом по сосенкам…

Виталий сильно пожалел, что в момент инцидента спал. Впервые в жизни угодил в аварию сам, мог в деталях наблюдать процесс, так сказать, изнутри – это же неоценимый, уникальный опыт, невзирая на явную опасность для жизни! Тем более авария выдалась счастливая, никто не погиб. В целом уже можно было предположить отчего: тяга не пропала одномоментно, а поначалу только снизилась, а значит, неизбежно стала падать и скорость – это раз; режим был маршевый, без виражей и на автопилоте, который по определению реагирует быстрее живого человека, – это два; ну и главное – «Печора» летела над лесом, а не над скалами, к примеру. Деревья, как показывала практика, очень неплохой амортизатор. Свались их трехсотка просто на почву или на песок – ложементы могли и не спасти. Если на скалы – не спасли бы однозначно. А так – есть шанс отделаться компрессионными гематомами.

– Виталя! – позвал Пак.

– Что?

– У тебя есть мнение насчет… произошедшего? Ты же спец как раз по таким случаям, не нам простым летунам чета.

– Если честно, я задремал, – признался Виталий безо всякого раскаяния. – Проснулся от тряски. Но, как только сдуются кранцы, я с великим удовольствием залезу в систему и погляжу на логи полета. Надо будет – всю командную часть на операторы разберу, у меня консоль с собой.

Невидимый пилот у левого борта иронически хмыкнул:

– Интересные в Генштабе интенданты… Наверное, и пилотировать умеют не хуже нас!

– Между прочим, эту самую «Печору» из струнопорта вчера один из интендантов и привел! – назидательно произнес Пак. – Тот, что помоложе. И пилотирует, чтоб ты знал…

Виталий без особых надежд кашлянул напоказ, перебивая, и майор тут же умолк.

– Пилотировать не пилотировать, – сказал Виталий вслух, – а вот инженеры в Генштабе реально неплохие. Невзирая, что шурупы.

– Без обид, ребята, – немедленно повинился пилот. – Я без подколок, так, разговор поддержать…

Окончание фразы утонуло в громком шипении – кранцы ложементов синхронно начали терять упругость. Можно было, конечно, назвать этот процесс «сдуванием», но упругость их не являлась следствием операций со сжатым воздухом – кранцы не были полыми и надувными. Они имели практически сплошную слабопористую структуру, и объем их регулировался загадочными для большинства людей процессами на стыке химии и наноэлектроники. Однако шипели они совершенно так же, как воздушные шарики, у которых резко ослабла завязка, разве что побасовитее. Оттого в обиходе и прижилось словечко «сдувались».

Первым освободился от ремней майор Пак, аккуратно скатился в левый задний угол кабины и там кое-как встал на ноги. Сейчас это была самая нижняя точка в помещении. Цепляясь за кресла и торчащие из переборки аварийные псевдокожаные петли, он полез к дверному проему – поглядеть, как там пассажиры.

Виталий тоже отстегнулся, но из кресла вылезать не спешил. Пошевелил руками-ногами, проверяя, не затекли ли конечности, и вообще – целы они или как. А то в горячке можно и перелом не сразу почувствовать.

– Елки-палки, – заявил вдруг пилот Вадик, ворочаясь на своем месте. – Мы же гробануться могли! Хорошо, в тайгу присели, а не на камешки. Да по касательной…

– Могли, – подтвердил Виталий. – Радуйся, повезло нам.

– Радуюсь. А вы, господа интенданты, уж не спецы ли конкретно по летным авариям?

– Какой ты проницательный, лейтенант! – пробурчал Виталий не без ехидства. – Настоящий разведчик! Но болтай все-таки поменьше.

Пилот если и сконфузился, то не слишком. Был он, судя по всему, классическим рубахой-парнем, по определению жизнерадостным и беззлобным.

– Пардон, – вздохнул он и сделал паузу, словно проверял – закашляется снова или нет. Не закашлялся. И продолжил: – Больше не буду. Это нервное, реакция на стресс. Медики, если что, подтвердят!

Тем временем кадет справа от Виталия осторожно сменил позу – сел, свесив ноги, на спинку кресла, которая сейчас занимала положение ближе к горизонтали, чем сиденье.

– Подсобить, мастер? – спросил он таким тоном, что Виталий неожиданно растрогался: точно так же помощь ему иногда предлагали дети. Серьезно, по-взрослому – интонации один в один. Это выглядело, с одной стороны, чуточку комично, а с другой – на глаза слезы были готовы навернуться. Если бы сейчас на месте кадета оказался кто-нибудь из близнецов, не исключено, что и навернулись бы. Но Юра был несколько старше по возрасту, поэтому и эффект получился слабее. Однако Виталий вдруг понял, что, будь он сам в сегодняшнем возрасте кадета, – ничего подобного точно не ощутил бы. А сейчас вспомнил пацанов своих – и готов обмякнуть.

Но Виталий, конечно же, не обмяк – не хватало еще! Засмеют, пусть и не всерьез. Шурупу из R-80 надлежит быть спокойну, выдержану и всегда готову! Хорошие слова из хорошей книжки, вот и надо соответствовать.

– Справлюсь, – отринул помощь кадета Виталий, не меняя, впрочем, позы. – Слышь, лейтенант, как действовать станем? Сначала восстановим ноль по крену и дифференту или сразу в логи полезем?

– Да как герр майор скомандуют, так и сделаем, – ответил пилот беззаботно.

– А что там с блокировочками? Стоят еще? Мне отсюда плохо видно.

Вадиму было видно лучше – он глянул и бодро сообщил:

– Красненькое пока.

Голоса за дверью, к которым в кабине не особо прислушивались, утихли. Виталий откинул голову назад, пытаясь рассмотреть дверной проем из положения лежа. Как ни странно, удалось. Майор Пак заглядывал в кабину, навалившись грудью на переборку с дверью. В проеме были видны только голова, плечи да пальцы рук, держащиеся за край двери и порог.

– Попробуй разблокировать левобортный аварийный шлюз! – велел он.

– Есть, – оживился пилот и отдал голосовую команду на возврат управления с пульта.

Во флоте голосовое управление никогда не любили.

– Готово! – через полминуты сообщил он же.

Судя по звукам и индикации, шлюз разблокировался и открылся без неприятных сюрпризов.

– Кто наружу пойдет? – поинтересовался Виталий.

– Я, кто ж еще? – риторически вопросил Пак и скрылся из поля зрения.

– Погоди, Паша (майора Пака в обиходе часто