Время побежденных - Мария Семеновна Галина

— На себя, — машинально поправил я.

— Что? Ладно, не важно. Вы думаете, что во всем виноваты мы, потому что связали наше появление со Смутным временем и всеми последующими бедами. Вы правы, но только отчасти.

— Что значит «отчасти»? — спросил я.

— Мы и вправду появились потому, что у вас тут начались неприятности. Но в самих неприятностях мы не виноваты.

— Ты мне мозги не крути! — вновь взорвался Хенрик. — А кто тогда виноват? Стоило Ионеску еще сто лет назад докопаться до правды, как вы его ухлопали. Что, не так?

— Мы и вправду его ухлопали, — охотно согласился Карс, — и еще кое-кого. Иначе все бы пошло пухом.

— Прахом…

— Да. Хреново бы, в общем, пошло. Нам бы велели убираться отсюда, миссии бы закрыли, сотрудничеству бы пришел конец — и что бы мы тогда делали?

— Отправились бы обратно, — сказал я сухо. — Домой. На свою планету.

Карс странно поглядел на меня.

— Вы еще не поняли? Нам некуда отправляться. Нет у нас никакой родной планеты.

— Что за чушь, — медленно сказал Хенрик.

— Погоди. Пусть он договорит.

— Мы — космические кочевники, — пояснил Карс, — по-вашему — бездомные бродяги. У нас только и есть, что база на Луне, на Марсе, да еще наш межзвездный корабль на внешней орбите.

— И сколько же там вас, кадаров, всего?

— Полторы тысячи. И еще полторы — на Земле. Маловато для могущественного народа, верно, Хенрик?

— Значит, вы собираетесь уничтожить все человечество, чтобы поселиться здесь, — мрачно пояснил Карсу Хенрик, — дождаться, пока оно вымрет, а потом спокойно тут обосноваться. Конечно! Вас слишком мало, чтобы вступать в открытую схватку.

— Нас слишком мало, чтобы заселить эту планету — вообще любую планету, — печально отозвался Карс. — Мы — вымирающая раса. И нам вовсе не нужна ваша планета. Не больше, чем все остальные.

— Какие это — остальные?

— Все началось с нашей собственной, — пояснил Карс. — В отличие от вас мы вышли в космос, начали осваивать околосолнечное пространство. Потом на орбите одной из внешних планет мы построили верфь, где начали делать огромный межзвездный корабль — вы бы назвали его ковчегом. Мы собирались странствовать от звезды к звезде, а может — и основать где-нибудь колонию, если бы удалось найти планету с подходящими для жизни условиями. Мы были молодой, энергичной расой, а наша планета была сильно перенаселена. Построив несколько таких кораблей, мы отправились в путь. Мои предки были на одном из них. Но в ближайших звездных системах ничего подходящего найти не удалось. Пространствовав в космосе больше ста ваших лет, корабль возвратился в родную систему. Он требовал ремонта, и мы причалили к верфи. Все мечтали наконец-то вернуться домой, но, когда мы попытались связаться с нашей родной планетой, оказалось, что она не отвечает на наши позывные. Тогда мы решили снарядить разведывательный бот и отправить его туда. Когда он наконец возвратился, выяснились ужасные вещи. Людей — я имею в виду представителей нашей расы — на планете осталась практически горстка. Все началось с цепочки каких-то странных катастроф. Сначала взорвался крупный завод, производящий топливо для межпланетных кораблей, потом — несколько атомных электростанций. И все — по совершенно непонятной причине. Вся планета была покрыта слоем радиоактивных осадков. Потом, несколько лет спустя, уцелевшие словно сошли с ума — начались совершенно дикие, жестокие и немотивированные убийства, какие-то необъяснимые, пугающие происшествия. Сначала в ненаселенных местах, а потом и в городах появились чудовища — мы так и не знаем, откуда они взялись. Может, это были люди-мутанты, может — животные… Экипаж разведывательного катера состоял из ста двадцати кадаров, на верфь вернулись всего тридцать. И тех пришлось лечить, а несколько пилотов просто сошли с ума. Что нам было делать? Мы обосновались на верфи, облетели базы на всех внешних планетах, подобрали всех уцелевших, дождались возвращения остальных межзвездных ковчегов, объединили их в один огромный корабль — и пустились в плавание. Конечно, мы искали планету, пригодную для обитания, мир, который мог бы стать нашим домом, — но еще отчаянней искали мы разумную жизнь. Нас было так мало — а Вселенная так велика. Что такое для нее три тысячи мыслящих существ? Нам было так одиноко… Вы не представляете себе, что это такое — блуждать во тьме без надежды, без ответа…

…Во время наших странствий по Вселенной нам попалось несколько планет с разумной жизнью. Вернее, планет, когда-то населенных разумной жизнью. Но все они были пусты — развалины, покрытые радиоактивной пылью, и горстка чудовищ, пожирающих друг друга, — вот все, что осталось от некогда могущественных цивилизаций. Словно везде действовала какая-то зловещая чума — та самая, что погубила и нашу планету. Невидимое, но тем не менее очень действенное зло. Стоило цивилизации достигнуть определенного технического уровня, как она погибала в корчах и муках.

Корабль наш продолжал кочевать от звезды к звезде. Поколения на нем сменялись поколениями, хотя по вашим меркам мы — настоящие долгожители. И вот наконец нам повезло — пролетая мимо вашей Солнечной системы, наши приборы зарегистрировали вспышку излучения. Оно шло с третьей планеты. Там еще существовала разумная жизнь, и ей грозила опасность!

— Да какая же, черт возьми, опасность? — сердито спросил Хенрик.

— В том-то и беда, что о природе этой опасности нам ничего не было известно. Мы наблюдали лишь результаты ее действия. А здесь, кажется, нам впервые представилась возможность застать ее в зародыше. А может, и найти виновных — какой-то злокозненный разум, темную силу, действующую исподтишка и уничтожающую целые планеты. Как она проявляет себя? Как действует?

Сначала мы оставались просто наблюдателями — вывели наш ковчег на околоземную орбиту, построили на Луне и на Марсе стационарные базы… Мы начали принимать ваши теле- и радиопередачи, изучили ваш язык…

— Что-то плохо вы его изучили, — заметил я.

— Мы никогда не отличались особыми способностями к языкам, — сокрушенно отозвался Карс. — А у вас их несколько, и все такие сложные. У вас даже внутри одного языка несколько разных жаргонов — профессиональный, бытовой, уличный, официальный… у нас такого нет. Кстати, язык вашей прессы и политических деятелей — это же одни сплошные штампы!

— Как-нибудь без тебя разберемся, — холодно перебил Хенрик.

— Это я так, к слову. Ну вот, когда мы более-менее освоились, начали разрабатывать стратегию внедрения в ваше общество. Нам нужно было понаблюдать за вами изнутри, с поверхности планеты, но мы боялись себя выдать. Вдруг это неведомое зло начнет избирательно уничтожать нас, если догадается, что мы знаем о его существовании? Или ваши власти откажут нам в высадке, если поймут, что мы —