Заветное желание (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

В следующее мгновенье бегущую девушку ослепило вспышкой портала. За доли секунды распахнувшаяся перед беглянкой радужная арка поглотила залетевшую внутрь Слезу и тут же схлопнулась, оставив с носом потерявшего в очередной раз законную добычу кошмара.

Глава 37, в которой у меня почти получается ЕГО остановить

Почему я ее не остановил?.. Да банально не уследил за этой тихушницей. Сперва отвлекся вместе со всеми на выскочившего из-под графитного песка кошмара. А когда обернулся на подругу, Слеза уже стрелой летела прочь.

Да, наверное, если б я тут же активировал рывок, на короткой дистанции я успел бы ее догнать. Но что бы это нам дало?.. Стреножил бы девчонку на радость набегающему кошмару. Защитить же потом от него подругу у меня бы вряд ли уже получилось.

Потому, стиснув зубы и кулаки, я позволил ей бежать прочь, и уводить за собой от отряда кошмарное чернильное облако.

Злость за свою нерешительность через пару я сорвал уже на крестниках. Неожиданное явление и последовавшая тут же атака кошмара буквально парализовали парней. И мне пришлось отеческими поджопниками «будить» истуканов и гнать их к освободившемуся входу-порталу…

Мы успели пробежать примерно половину расстояния, когда вдогонку раздался свирепый рев монстра.

Обернувшись, мы увидели разворачивающегося примерно в двухстах метрах по широкой дуге кошмара. Слеза, за которой монстр только что самозабвенно гнался, куда-то вдруг исчезла, и раздосадованное чудовище готовилась выместить всю накопившуюся ярость и обиду на нашей тройке.

Затрещинами я заставил трясущихся от ужаса крестников отвернуться от рванувшего в обратку монстра, и тычками вперемешку с матом «уговорил» снова бежать к спасительному порталу в арке туманного замка.

Так я гнал парней секунды три, то и дело оглядываясь на стремительно нагоняющего преследователя. И когда до входа в туманную арку осталось всего-то около десяти метров, я окончательно убедился, что мы не успеваем.

Кошмар уже висел у нас на хвосте. Его растопырившиеся туманные щупальца готовы были врезаться в наши спины буквально через секунду, потому я принял единственно возможное в такой аховой ситуации решение:

– Круши! – выдохнул фразу активатор Сокрушителя преград, одновременно кроша в ладони костяной шарик Сферы неуязвимости.

Затем активировал рывок, и в ставшем густым воздухе ломанулся навстречу чернильному облаку.

На границе с черным туманом по телу прошелся град свирепых, невидимых ударов. Но активированная Сфера неуязвимости выдержала этот яростный напор, не позволив когтям чудовища разодрать мою плоть, а добавившаяся за счет Сокрушителя преград сила помогла мне устоять на ногах и, преодолев сопротивление скрывающегося за чернильной маскировкой чудовища, я нырнул в чернильный туман.

Неуловимо быстрые, из-за продолжающего действовать рывка, руки успели нащупать и перехватить похожую на бревно конечность кошмара. В черном тумане таких «бревен» мелькало еще невероятное множество, но для моей отчаянной задумки вполне достаточно было и одной пойманной конечности.

Вонзившись каблуками в черноту, отчаянно изображая якорь, я стал тормозить бег монстра, давая улепетывающим к порталу крестникам драгоценные секунды, чтобы сбежать от погони. Параллельно я затянул фразу-активатор Смертельного удара.

– Ууууууууумммммм… – снова удручающе медленный язык отчаянно тормозил во рту, давая врагу лишние шансы переломить ситуацию в свою пользу.

Почувствовавший неладное кошмар, отчаянно завибрировал пойманной конечностью, пытаясь меня сбросить с нее, одновременно продолжая осыпать со всех сторон ударами.

Однако Сфера честно сводила на нет любой внешний урон, а удесятеренная Даром сила позволила мне буквально слиться с трясущимся «бревном» в единое целое.

– …ррррррр… – отчаявшись избавиться от неубиваемого прилипалы, чудовище неожиданно решилось пожертвовать пойманной конечностью. И град ударов невидимыми «кувалдами» сместился с моей неуязвимой тушки выше по удерживаемому «бревну».

– …иииииии… – заканчивая фразу, я вдруг обнаружил, что с куском отломанной конечности падаю в пыль черноты.

Графитовый песок оказался неожиданно податливым, как вода. Я нырнул в него с головой и ушел дальше вниз на приличную глубину.

Смертельно опасная для всего живого чернота приняла меня, как родного. Перед глазами замелькали вереницы каких-то ярких знаков, но я больше не понимал их смысла.

Что-то со мной происходило.

Что-то чертовски скверное.

Глава 38, в которой я понимаю, что ничего не понимаю, пока не встречаю сводного брата

Я словно провалился в бесконечно долгий беспробудный кошмар, где все решали одни лишь низменные инстинкты, а разум и воля оказались выключены за ненадобностью.

Вокруг все время царила беспросветная чернота. Из-за неё я словно ослеп. И, как когда-то в пещерах «Зубастой ямы», у меня пробудилось феноменальное восприятие, позволяющее сканировать окружающие просторы в разы лучше, чем примитивным зрением.

Впрочем, существу, в которое я превратился, по большому счету было плевать на красоты вокруг. Спать и жрать – вот два краеугольных камня, составляющих отныне суть его и, соответственно, моего существования.

У меня не было врагов – только добыча, рвать и жрать которую я мог бесконечно.

Движимый лютым голодом, я брел в чернильном мраке, раскинув во все стороны невидимые сканеры восприятия. Почуяв угодившую в радиус сканирования живность, бросался в погоню. Настигал, убивал и тут же пожирал. И так снова, и снова, и снова… Пока в какой-то момент меня не одолевала такая же лютая сонливость. Тогда я падал, где стоял, и отключался на какое-то время.

Возвращение к реальности неизменно сопровождалось вспышкой чудовищной боли, как будто от тела отдиралась какая-то его важная часть, увидеть которую мешала неизменная чернота вокруг. Пробудившемуся же следом за телом от длительной спячки восприятию требовалось несколько секунд для разворота по округе сети сканирования. И когда это наконец происходило, источник болезненного пробуждения словно куда-то испарялся – ничего подозрительного засечь в округе мне ни разу не удалось.

Неизменно в первые минуты после пробуждения я испытывал болезненную слабость. Но вскоре разгорался лютый голод, заставлявший подниматься и двигаться вперед, в поисках добычи. Как только вставал и делал первый шаг, слабость исчезала.

Снова начиналась охота…

И такая бесконечная карусель неслась по кругу снова и снова.

Но однажды, во время погони за очередной жрачкой, я вдруг уловил рядом смутно знакомый резкий кислый запах – где-то на задворках памяти всплыло, что это запах свободы и обновления.

Забыв про удирающую добычу, я двинулся на запах. И сканер восприятия уловил поднимающуюся мне на встречу, клубящуюся и словно сотканную из тумана фигуру.

Запах исходил от нее.

Когда я приблизился вплотную, чернота вдруг меня осыпалась под ноги, и я увидел на фоне окруженного зеленью водоема белоснежную фигуру в туманном балахоне.

Туманный человек что-то мне сказал. Но поначалу я не понял его речь. Мне лишь по-прежнему нравилось вдыхать исходящий от него странно знакомый, резкий кислый запах.

А потом он сам шагнул мне навстречу и, широко раскинув руки, обнял мою огромную голову.

– Вспоминай, мой хороший, – после прикосновения белых туманных рук заблокированный разум вернулся ко мне, и я смог понимать его речь. – Я открою тебе нашу общую память так широко, как смогу. И пусть это было давно. Но это было! Забудь о своем проклятье, доверься мне, своему сводному брату, и вспоминай…

Глава 39, в которой мне открываются тайны, и я понимаю смысл мудрости: многие знания многие печали

По глазам резанул яркий свет, и декорация вокруг изменилась. Я оказался в гигантском зале, белоснежные пол, стены и потолок которого состояли из мириадов идеально подогнанных друг к дружке шестигранников. Эдакие пчелиные соты из идеально белого воска, но без меда, личинок и пчел. Окружающие белые соты словно светились изнутри, из-за того, собственно, в зале-хранилище и было так ослепительно светло.