Михаил Ахманов - Среда обитания

Раздался треск, над головой прошелестела молния. Мягкий грунт сменился камнем, замаячили в стенах трещины да расселины, а потом – узкий проход, явно пробитый человеком, полуметровой ширины и в высоту – по грудь. Я подтолкнул к нему Дакара и полез следом. В трех случаях из четырех такие щели ведут в убежища, и мой инстинкт подсказывал, что я не ошибаюсь.

Ход резко повернул и сделался выше и шире.

– Остановись, партнер, – вымолвил я, подбрасывая к потолку световой шарик. – Можем отдышаться. Здесь ему нас не достать.

Дакар прислонился к стене и пару минут со свистом втягивал и выпускал затхлый воздух, одновременно осматривая коридор, узкий и невысокий, вырубленный вручную – на камне были следы кирки, небрежно заглаженные излучателем. Потом произнес:

– Электрический червь! Чтоб меня перемололи в кошачий корм! И ведь не то удивительно, что электрический, а то, откуда он здесь взялся! Черви, крысы, пауки и эти клыкастые обезьяны! Откуда? Здесь, в десяти километрах от Поверхности!

– Тебя что-то удивляет? – спросил я.

– Удивляет. На такой глубине должны залегать горные породы, базальты, гнейсы и граниты, нечто твердое, плотное и безжизненное. Ну, может быть, какие-то бактерии найдутся, микрофлора в подземных водах, хотя сомневаюсь… А тут – черви, насекомые и даже теплокровные! Нонсенс!

– Куда приходит человек, туда приходит жизнь, – заметил я, прикладывая ухо к стене.

Мелодия была привычной: журчала вода в коллекторе, посвистывало в воздуховодах, вибрации трейн-тоннелей периодически сотрясали каменный монолит, но никаких производственных звуков в ближайшем окружении не слышалось. Отметив это и кивнув Дакару, я зашагал вдоль стены, касаясь ее ладонью. Если уж мы попали в этот коридор, стоило исследовать его до конца.

Проход снова изогнулся под прямым углом и вывел нас в небольшую камеру. Ничем не примечательную – в том смысле, что пол, потолок и три стены были сравнительно ровными, гладкими, без трещин и абсолютно пустыми. В четвертой стене виднелась крышка из позеленевшей бронзы, плотно сидевшая в круглой бронзовой горловине. На крышке – два массивных рычага.

Некоторое время мы созерцали ее: Дакар – с любопытством, я – с чувством глубокого ошеломления. Среди Черных Диггеров ходили байки о проходах в Штреках, забытых или хорошо замаскированных, ведущих к рабочим куполам или в тайные убежища, полные сокровищ. Я никогда им не верил – точнее, относился со здоровым скепсисом; этих коридоров с кладами никто на моей памяти не находил, а все рассказы и свидетельства, дошедшие с прежних времен, были весьма сомнительны. Враки, честно говоря. Такой уж пачкуны народ – фантазии у них побольше, чем у иных инверторов из Лиги Развлечений.

– Люк! – наконец произнес Дакар. – Интересно, что за ним?

«Интересно», – молча согласился я.

Сообразив, что крышку надо вращать, вывинчивая из горловины, мы взялись за рычаги, но сил не хватило, чтоб стронуть их с места. Штуковина выглядела сущей древностью, наверняка из Эры Взлета или более поздних времен, но удаленных от нас на семь или восемь столетий. Так, во всяком случае, мне представлялось.

– Не прогреть ли горловину? – предложил инвертор.

– Хорошая мысль.

Я несколько раз прошелся огненной струей вокруг люка, вслушиваясь в тихие потрескивания. Мы снова навалились на рычаги, крышка дрогнула и начала вращаться. Она была толстой и очень тяжелой; мы едва удержали ее, но постарались опустить на пол без грохота. С внутренней стороны на ней был какой-то сложный механизм – вероятно, чтобы завинчивать и вывинчивать крышку без физических усилий.

Мы нырнули в узкий лаз – я впереди, Дакар сзади, – проползли метров пять и очутились в залитом тьмой пространстве. Я подвесил световой шарик и огляделся. Новая камера! Но гораздо больше, с дверью в одной из стен и множеством плотно закрытых шкафов из триплекса – они тянулись по обе стороны от нас ровными длинными шеренгами.

– Куда мы попали? – спросил Дакар.

Я уже догадывался куда – о таких местах у Черных Диггеров тоже сложены легенды. И не у них одних – Хинган, который гораздо старше меня, передавал рассказы Кубы, Охотника и своего учителя, и рассказам тем немало лет.

Впрочем, стоило убедиться, что я не ошибаюсь.

– Открывай!

Дакар сдвинул дверцу ближайшего шкафа. Там, упакованные в пластиковые чехлы, выстроились разрядники, но непохожие на те, к которым я привык, более длинные и массивные, с широким раструбом с одной стороны, упором с другой и рукоятями для обеих рук. В других шкафах было пулевое оружие, обоймы, огнеметы, контейнеры с пищей и водой, раскладная мебель, баллончики оттопыровки, световые шары, броня, но тоже отличная от нашей – она закрывала только грудь, живот и спину. Еще висели смотанные канаты, лежал разнообразный инструмент: кирки, лопаты, клинья, ручные молоты и пневматические отбойники – все, что может понадобиться странствующему в Штреках и Отвалах. И все – немного не такое, как вещи, привычные мне. Разница бросалась в глаза не сразу, но стоило приглядеться, и я замечал продукты в непривычных упаковках, метательные дротики со слишком длинными древками, бинокуляры в виде масок, что закрывали все лицо, и осветительные шары величиной с кулак. Я взял один из них, подкинул вверх, но вспышки не произошло – энергия давно иссякла.

– Не знаю, что ты скажешь, но, по-моему, все тут очень древнее, – произнес инвертор. – Какой-то тайный склад?

– Да. – Я приблизился к двери и осмотрел ее. – Склад и убежище, в котором можно отсидеться либо покинуть его, скрывшись в Отвалах и Штреках. Такие, я слышал, строились при латифундиях и производственных зонах на случай войны. Давно, в очень-очень старые времена… Сейчас в рабочий купол тяжело проникнуть, но в прошлом, думаю, могли опасаться подземных атак. С помощью машин-бурильщиков, которые мы видели.

– И в этом случае… – начал Дакар.

– …люди скрывались тут, – продолжил я, оглядывая камеру. Как-то не верилось, что этот склад, с массой имущества и потайным ходом, устроили для младших партнеров, трудяг с латифундии. Я понимаю, для короля или хотя бы гранда… Тут можно было вооружить три оравы бойцов и прокормить их не одну пятидневку.

Дакар уставился на свой разрядник, потом на те, что хранились в шкафу.

– Сейчас таких не делают?

– Нет. Наши легче и, как мне кажется, мощнее.

На его губах промелькнула улыбка.

– Значит, прогресс все же не стоит на месте, что бы там ни говорили! Ну, проверим, что за дверью, партнер?

Дверь поддалась легко. С другой стороны она была декорирована раковинами, в которые сверху лилась вода, стекавшая в каменную емкость. Перешагнув через нее и затворив дверь, мы очутились в просторном, светлом и высоком полукруглом зале. Более роскошного места я в жизни не видал: стены в серебристом перламутре, балконы с резными парапетами, галерея с ведущей к ней лестницей, светильники из серебра и бронзы, выложенный мрамором пол, а слева и справа – арки меж резных колонн из зеленоватого просвечивающего камня. В полукруглой стене – окна от арки до арки, а плоская украшена шестью панелями: опять же перламутр, раковины и струйки неторопливо текущей воды. Поди узнай, за какой панелью потайная дверца, и есть ли она вообще!

Дакар повернулся, поглядел на эти украшения и буркнул:

– Бахчисарайский фонтан… Куда нас занесло? В Эрмитаж или в Лувр?

– К бизибою, – отозвался я. – Помнишь, я о них рассказывал? Те, у кого патменты в целый ярус, обертки из шелка и куча одалисок.

– Значит, мы вернулись в Мобург?

– Нет, партнер. Мы в закрытой зоне.

«К сожалению», – добавил я мысленно и двинулся к окну.

В этом мраморно-перламутровом зале мне не довелось побывать, а вот из окон вид знакомый: широкая площадка из выложенных мозаикой камней, в дальнем ее конце – помост для персонального трейна, с одной стороны – стена, что подпирает купол, и бронзовая чеканка – нагие одалиски мчатся на шмелях, с другой – зеленые насаждения, столы и мягкие диванчики, а за ними – бассейн с подогретой водой. Но до бассейна я прошлый раз добраться не успел, сцапал Лиона на диване в зеленях, голым взял, на бабе. Кстати, не одалиска была, натуральная женщина, и очень страстная! Лицо мне расцарапала, пока я Лиона вязал да укладывал его телохранителей.

Дакар дернул меня за рукав.

– Что такое закрытая зона? Почему закрытая? От кого? Здесь, смотри-ка, зелень… Бамбук и пальмы? А там кусты с огромными цветами… на клевер похоже, только большие слишком… Настоящие? Не голограмма?

– Тут все настоящее, – заверил я инвертора. – Это место отдыха и развлечений важной персоны, гранда Бургаса из Химических Ассоциаций. Личный, так сказать, анклав.

– Загородное поместье, э? С пальмами, фонтаном и бассейном, как у нового русского? – Дакар нехорошо ухмыльнулся. – И что теперь? Собак на нас спустят?

– Не понимаю, о чем ты. – Стараясь не высовываться из окна, я осмотрел территорию, прислушался – вроде бы тихо. Потом, вздохнув, добавил: – Назад полезем, партнер. Назад, к нашему электрическому червяку.