Великие Спящие. Эпилог. Том 1. Тот, кто никогда не сдаётся - Виталий Валерьевич Зыков

К’ирсан одним глотком допил настой и, поставив чашку на услужливо подставленный поднос, взял следующую.

Проклятье, а ведь скорее всего именно особым образом сформированные пакеты информации в сферах и хранятся. Причём предназначенные именно для людей и созданные с учётом устройства людской психики…

«Хитро!» — восхитился К’ирсан и, не удержавшись, отсалютовал чашкой неизвестному вартагу, который и придумал всю эту схему с прямой передачей знаний.

Потому как это была действительно прекрасная в своём коварстве задумка — помахать перед носом жадного до могущества мага морковкой древней магии и без особых на то усилий получить доступ к его разуму. И ведь всё будет максимально честно. Чародей действительно получит так необходимые ему знания, вот только вряд ли он догадывался, что к ним будет ещё и довесок в виде… Кстати, а чем бы нагрузил подобный блок сам К’ирсан?

Кайфат задумчиво посмотрел на замершего соляным столпом слугу, от чего тот вдруг сначала побледнел, а потом пошёл красными пятнами, и снова перевёл взгляд на деревья.

Мархузово семя, уж что-что, а напрямую корёжить мышление будущей марионетки он бы точно не стал. Кому нужен бестолковый болванчик? А вот раздуть непомерно эго, усилить жадность и преумножить ненависть к тем, кто выше, обязательно бы попытался.

«И что у нас тогда будет на выходе?» — прищурился К’ирсан, широкими мазками набрасывая в голове образы двух принявших подарки вартагов чародеев.

Как ни крути, но получалась пара редкостных ублюдков, которые мало того, что сожрут и стопчут всех стоящих на пути, но ещё и не смогут нормально сосуществовать друг с другом!

«Птоломей и Грасс, Грасс и Птоломей… А исторические хроники описывают вас немного другими, — одними губами произнёс Кайфат и неожиданно для себя усмехнулся. — Проклятье! Кажется следующее видение из вашей жизни я буду теперь не просто ждать, а ждать с нетерпением».

Кайфат вернул чашку на поднос и направился обратно в спальню, где его уже ждали лакеи с дневным нарядом. Раньше он вполне обходился без их помощи, но в последнее время управляющий вдруг проявил инициативу и приставил к «Владыке, геройски пострадавшему в противостоянии со Злом» парочку слуг. Чрезвычайно услужливых, готовых обеспечить высокопоставленному калеке максимально возможный комфорт.

И вроде бы нет в этом ничего плохого — наоборот, каждый стремится к удобству, что уж говорить про безногого и безрукого инвалида! — но именно с таких мелочей и начинается падение в Бездну. Болезнь магов ведь не в теле, она в голове и сердце. Чародей, который рвётся к вершинам, покоряет высоты волшбы и топчет могучих соперников, он ведь остаётся таковым и в быту. Яростный, нетерпимый, своевольный, всегда находящийся настороже… И вдруг он с головой окунается в мир удобств. Вроде ерунда — всего лишь кто-то помогает одеться — но падение начинается именно с таких мелочей. И превращение сильного духом воина в зависимую от материальных благ и всеобщей поддержки развалину всегда проходит незаметно.

«Насколько понимаю это Яр’мир расстарался… — мысленно фыркнул К’ирсан, ожидая пока лакей справится с пуговицами на его сорочке. — Что ж, он нашёл хорошего советника, знающего!»

Тем не менее понимание чужих помыслов никакого желания им воспрепятствовать у Кайфата не вызвало. Не для того он столько мучается с изменением внешних слоёв своей личности, чтобы потом всё испортить одной эмоциональной вспышкой. Нет уж, лучше он пока «пострадает».

С темы чужих попыток «заразить» его болезнью магов мысль неожиданно снова перескочила на сегодняшний сон и на того, кто его наслал… Или не наслал, и ночное видение является лишь проявлением тех незримых связей, что возникли между ним и неизвестным источником проблем. Во всяком случае нечто подобное уже было между К’ирсаном и Руалом, К’ирсаном и Рошагом, К’ирсаном и… Тут Кайфат беззвучно рассмеялся. Однажды в эту компанию каким-то боком затесался некто третий, слишком расплывчатый для реально существующей личности, но в то же время чересчур самостоятельный для персонажа безумного сна. К’ирсан тогда вернулся в момент битвы с Двуликим — такое с ним раньше случалось весьма часто — и помимо привычных участников вдруг заметил присутствие кого-то постороннего. Лишённого узнаваемых черт, но зато вооружённого красками и мольбертом. И пока Кайфат вновь переживал главную драку своей жизни, воспринимаемый как часть обычной ткани сна художник увлечённо что-то творил.

Такой вот с ним получился казус… И тут не поймёшь, то ли это действительно кто-то заглядывал одним глазом в сновидения Владыки Сардуора, то ли это сам Кайфат чуточку рехнулся на фоне разговоров о своём величии!

Кстати насчёт последнего…

— Передайте в императорскую канцелярию, что все встречи на сегодня отменяются! — проронил Кайфат, оглядывая себя в зеркале со всех сторон. — У меня сегодня тренировочный день.

— Ваше императорское величество, но у вас же сегодня встреча с послом Нолда. Они три седмицы добивались этой аудиенции и… — подал голос до этого старающийся не отсвечивать секретарь.

Однако договорить ему К’ирсан не дал.

— Всё, что нужно, я уже сказал. Сегодня никаких встреч! — проронил он холодно и, отмахнувшись от пытающихся поправить несуществующие складки лакеев, покинул комнату.

Часа не пройдёт, как все и каждый во дворце будут знать об очередном сумасбродстве императора-калеки. Поползут сплетни, пересуды, вновь заговорят о его нежелании заниматься делами государства. Впрочем Кайфата это ни капли не волновало. Необычное сновидение с последующими размышлениями неожиданно помогли сформировать тот самый тонкий душевный настрой, что чрезвычайно подходящ для его колдовской практики, но в то же время не подчиняется привычным актам воли. Его именно что надо поймать, а сделав это, уже использовать для саморазвития.

Так неужели кто-то думает, что Кайфат решит растратить подобное состояние на препирательства с нолдским дипломатом? Что в период, когда занятия традиционной магией в силу увечий ему почти недоступны, а мощь духовных воздействий прирастает в год на пол волоса, он внешнее выберет в ущерб внутреннему⁈

Подобного рода мысли текли и текли рекой, однако К’ирсан уже вырвался из общего потока, внутреннее отстранился и не без усмешки оценил то, как влияют на объяснения собственных поступков изменения в характере. До принудительной трансформации он просто сказал бы, что Владыке нет дела до чужих пересудов, теперь же, в новом состоянии, зачем-то городил кучу объяснений и самооправданий.

И это было весьма странно. Вновь остро захотелось скинуть с плеч чужую шкуру, стать прежним, но как и раньше Кайфат удержался. И, ускорив шаг,