Молот Солнца 2: Камень Нируби - Дейлор Смит

него множество своих плюсов… Есть, конечно, и минусы, но они незначительны. Зато преимущества просто подавляющие!

Он легонько шлепнул ногами по бокам лошади, и та неспешно подошла к трупу диморфодона. Шея того все еще не могла успокоиться и до сих пор металась из стороны в сторону. Казалось, ящер вот-вот вскочит на ноги и побежит прочь, словно обезглавленная курица.

— Возьмем, к примеру, людей, или неандеров, или тех же грилов… — продолжал Кли, рассматривая труп диморфодона. — Их самки таскают в себе детеныша от семи месяцев до года, как те же неандеры, и все это время они терпят жуткие неудобства. Они становятся очень неповоротливыми, уродливыми и уязвимыми… Но совсем другое дело у кэтров! Достаточно два раза в год снести от трех до пяти яиц, а уж будут они оплодотворены или нет — это уже решать самой матери.

— Какой кошмар… — прошептала Лата. — Я даже представить себе этого не могу… Точнее, представить могу, но картины, которые при этом возникают у меня в голове одна отвратительнее другой… Впрочем, мы говорили совсем не об этом! Я требую, мастер Кли, чтобы вы больше не ставили на мне своих экспериментов! В этом походе я ваша хозяйка, и я требую соответствующего к себе отношения! Иначе вы рискуете не получить оставшуюся часть своего гонорара. И уж во всяком случае один крупный штраф вы уже заработали…

Кли усмехнулся. Понять его мимику было не просто — она значительно отличалась от человеческой, но Лате почему-то показалось, что сделал он это с изрядной долей презрения. Впрочем, во всем, что касалось мастера Кли, ей всегда виделось презрение. Но может быть на самом деле это было и не презрение вовсе, а смущение, например, или даже почтение — как можно с точностью об этом судить, если не знаешь значение мимических гримас или жестов? Но впечатление все же оставалось не самое приятное. Может потому кэтров все и недолюбливают?

— Как вы относитесь к стейку из диморфодона? — неожиданно поинтересовался Кли, как будто ему только что не устроили выговор.

— Что? — Лата непонимающе хлопнула ресницами.

— Стейк, — повторил Кли. — Из диморфодона. Отличная штука, скажу я вам! И я неплохо умею его готовить… Самое время нам устроить привал и немного перекусить. Да и лошади проголодались, а местная трава им почему-то очень понравилась.

Лата не стала спорить и вновь соскочила с пегого, сняла с него свою сумку. Мастер Кли тоже спешился и сразу принялся разводить костер. Сосен вокруг было достаточно, но ветки на дрова пришлось искать на земле, поскольку стволы деревьев были абсолютно голыми до высоты в несколько ярдов, и карабкаться на них казалось проблематичным. Да и необходимости в этом не было — валежника под ними оказалось предостаточно. Правда, он был сухим и тонким, и хотя быстро разгорался, но столь же быстро и сгорал, с треском и шумом.

Впрочем, мастера Кли это нисколько не смущало. При помощи кинжала он отрезал от туши диморфодона два крупных куска, щедро их посолил, посыпал какими травами, которые нашел у себя в сумке, потом нанизал на саблю и довольно быстро зажарил прямо над огнем. Затем он нашел где-то в траве два крупных листа, похожих на лопух, но все-таки это был не лопух, и выложил на них мясо, как на тарелки.

Снова порыскал в густой траве, набрал горсть каких-то красных ягод и выдавил из них на мясо густой сок.

— Пробуй! — потребовал он.

Не предложил, не попросил, а именно потребовал. За время совместного пути Лата уже успела привыкнуть к тому, что манера говорить у кэтров (а может быть просто у данного конкретного кэтра) разительно отличалась от человеческой, неандерской или же манеры грилов. Если у упомянутых сапиенсов она была более-менее одинаковой (во всяком случае у них можно было отличить просьбу от требования, уважение от презрения и так далее), то в случае с Кли никогда нельзя было быть уверенной, что ты правильно его понимаешь. Да и некоторые его поступки порой просто шокировал.

Взять хотя бы этот случай с диморфодоном. С одной стороны, он ее, безусловно, спас от клыков этого хищника, но с другой… Любому было бы неприятно осознавать, что тебя использовали в качестве наживки! К тому же без твоего на это согласия…

Они поели в полном молчании. Но не потому, что Лата до сих пор чувствовала обиду на кэтра — вовсе нет! Может показаться удивительным, но стейк из диморфодона под ягодным соусом оказался настолько восхитительным, что Лата попросту забыла о какой бы то ни было обиде. А когда мясо было съедено все без остатка, она поймала себя на том, что слизывает с пальцев остатки кисло-сладкого соуса. Взгляд мастер Кли, направленный на нее, был полон презрения.

— Спасибо, мастер Кли, это действительно было очень вкусно!

— Рад был вам услужить, сударыня… — В голосе, которым это было сказано, презрения тоже было предостаточно.

Этот резкий контраст между смыслом сказанного и тем, как это было преподнесено, был столь разительным, что Лата решила отныне расценивать подобный тон кэтра как верх доброжелательности. Ведь проблема была не в сомнительном тоне кэтра, а в отношении к нему самой Латы Дисан. И стоило только ей это отношение поменять, повернуть стрелку на сто восемьдесят градусов, поменялась бы и ее оценка манер мастера Кли.

— После стейка я бы рекомендовал сделать пару глотков «вилуски», — посоветовал Кли, скручивая пробку со своей походной фляжки. — Это будет весьма-весьма, поверьте мне…

И как бы желая показать пример, он дважды глотнул из фляжки. Удовлетворенно зажмурился. Но Лата покачала головой.

— Мне не очень нравится алкоголь, — сказала она. — Поэтому я обойдусь обычным холодным уилутином…

И она отпила уилутин из своей фляжки. После обеда ее моментально начало тянуть в сон, но, видимо, кэтрам желание немного отдохнуть после сытного обеда было неведомо. Поэтому Кли практически сразу вскочил на лошадь, коротко объявил: «Пора выдвигаться», и сразу же пустился в путь.

Внутренне осыпая неуемного кэтра проклятьями, Лата тем не менее вскарабкалась на пегого и нехотя двинулась вслед за проводником. Спустя час пути, они переправились через небольшую речушку, подняв тучу гнуса из прибрежной травы. Чешуя кэтра неплохо защищала его от этих кровососущих тварей, а вот девушке пришлось нелегко. Отмахиваясь и отплевываясь, она то и дело подстегивала пегого, чтобы он унес ее подальше от комариной тучи, и не сразу заметила,