Расследования Графа Аверина. Комплект из 3 книг - Виктор Фламмер (Дашкевич)

Восхитительно! Ощущения оказались настолько приятными, что он не выдержал. Откинув одеяло, он подтащил к себе кота и принялся гладить и мять его. Кузя в ответ замурчал совершенно оглушительно и, обхватив лапами его руку, принялся легонько выпускать когти.

Аверин перевернул кота и начал гладить его пузо и шею. Кот ткнулся ему в ладонь мокрым носом, что привело Аверина в настоящий экстаз. Какой у него холодненький приятный носик! Ужасно захотелось его поцеловать, и Аверин, подняв кота, поднес его к лицу. Шершавый язык скользнул по его губам, и внезапно острые кошачьи зубы вонзились в нос. Резкая боль ударила по вискам.

Он отшвырнул кота и мгновенно выставил щит. Схватился за нос, провел по нему и поднес ладонь к лицу. Крови не было. Зато в голове на мгновение прояснилось. «Защита в приоритете!»

Аверин вскочил с кровати и метнулся в ванную. Больно ударился локтем о дверной косяк, но это только еще больше протрезвило его. Наклонившись над ванной, он просунул пальцы себе в горло, вызывая рвоту. Стало чуть полегче. Он выпрямился, но тут же почувствовал, что снова «плывет». Внезапно перед его лицом появился прозрачный кувшин с водой. Он схватил его и принялся жадно глотать. И почти сразу же вода изверглась из него водопадом: она была отвратительно соленой. Голова закружилась, и он схватился за край ванной. И ощутил, как цепкие сильные пальцы сжались на его плече, не давая упасть. Он с трудом повернулся:

– Что это… за дрянь?

– Вода с солью, – невозмутимо ответил Кузя и добавил, видимо для ясности: – Вас отравили.

– Скорее, опоили. – Аверин вытер губы и снова взялся за кувшин. Вода. С солью. Как раз то, что сейчас надо. Но…

– Где ты взял соль?

– Там, – див указал на шкафчик с шампунями и прочими ванными принадлежностями, – шарик, зеленый такой. На нем было написано «соль».

– Отлично, – пробормотал Аверин.

Впрочем, соль для ванн все же была лучше, чем ничего. Он снова поднес кувшин к губам и начал старательно глотать омерзительную жидкость. По крайней мере, с тем, чтобы очистить желудок, проблем не возникнет.

Наконец кувшин опустел. Аверин сунул голову под кран с водой, отряхнулся и бессильно сел на пол. Проклятье. Он был на волосок от того, чтобы потерять контроль. Что это за гадость такая? И главное, кто? Чем? Зачем?..

– Вам помочь дойти до кровати? – участливо поинтересовался Кузя.

Аверин мотнул головой:

– Нет, не нужно… спасибо…

Он снова схватился за край ванны и поднялся. Еле передвигая ноги, он добрался до кровати и сел на нее, держась за спинку рукой. И опять почувствовал в теле легкое томление. Он изо всех сил сжал раненую руку, усилив на всякий случай знак замыкания крови, и понадеялся, что швы хорошо держат. Боль ударила в плечо, и по телу прошла дрожь. Вот так-то лучше. Провел рукой по мокрым волосам и попытался восстановить дыхание. Кузя стоял рядом, как каменное изваяние. Аверин нащупал простыню и кинул ему:

– Прикройся.

Тот послушно накинул на себя простыню и стал еще больше похож на древнегреческую статую. Ну, если бы кто-то покрасил ей волосы в разные цвета.

– Кто тебе разрешил менять облик? – больше для порядка спросил он, хотя уже знал ответ.

– Защита…

– Да-да, я помню.

Опять ужасно захотелось спать. Может, стоит лечь и приказать Кузе охранять? А если вместе с отравителем явится Анонимус? Кузя даже мяукнуть не успеет. Аверин сжал голову руками. Проклятье. Его опоил кто-то из домашних. Но с какой целью? Что с ним хотели делать потом? Это ведь точно не яд. Скорее, какой-то наркотик. Чай! Что-то было в чае… Мысли путались, в сон клонило все сильнее. Чтобы как-то отвлечься, он спросил:

– Ты про соль откуда знаешь?

Кузя пожал плечами и почесал себя за ухом.

– Просто знаю. Наверно, видел где-то.

«Или так делал кто-то, кого ты сожрал», – подумал Аверин, а вслух спросил:

– А вот скажи, шершня ты подкинул?

Кузя посмотрел настороженно, потом быстро кивнул.

– Ладно, не бойся, наказывать не буду. Хотя стоило бы – ты сильно рисковал. Шершень мог укусить Веру.

– Нет, – уверенно заявил Кузя, – не мог. Я ему жало откусил.

То ли еще действовал наркотик, то ли нервная система так отреагировала на потрясения ночи, но Аверину вдруг стало очень смешно. Он спросил, прикрыв рот ладонью:

– Анонимусу ты бы тоже что-то откусил? Он ведь никогда тебя не видел. Если бы он атаковал тебя во время прыжка, я бы ничего никому объяснить не успел.

Кузя снова пожал плечами:

– Я прыгнул так, чтобы на протяжении всей траектории полета между мной и им находился кто-то из членов семьи. А когда я оказался в зоне, пригодной для атаки, он уже должен был увидеть, что я съел шершня и защищаю девочку. И заметить мой ошейник, он должен знать вашу силу, он же ваш фамильяр.

Аверин поднял голову и долго пристально смотрел на Кузю.

– Откуда ты такой взялся? – наконец произнес он.

Вместо ответа Кузя приложил палец к губам.

– Сюда кто-то идет, – едва слышно проговорил он.

И в это же мгновение простыня осела на пол. И Аверин только заметил, как кончик хвоста мелькнул и скрылся под кроватью.

Сам он тоже решил спрятаться. Неизвестно, с какими намерениями сюда идет незваный гость. Но точно не с хорошими.

Он зашел в ванну и прикрыл за собой дверь. И принялся ждать.

Ожидание оказалось недолгим. Меньше чем через минуту дверь скрипнула, и в комнату проскользнула темная тень. Аверин приоткрыл дверь, нити Пут метнулись к незваному гостю, раздался сдавленный женский крик.

Аверин выскочил и нажал выключатель. Свет залил спальню. Посреди комнаты, спеленатая как мумия, стояла Марина. Все в том же синем платье.

Аверин расхохотался. Он смеялся долго, пока не выступили слезы. Потом снял Путы и схватил женщину за руку.

– Я не понимаю, на что ты рассчитывала? Что я на тебе женюсь потом? Тогда, двадцать лет назад, ты понадеялась на мою молодость и свои девичьи прелести, а теперь, значит, травы и чары в ход пошли? На что ты рассчитывала, я тебя спрашиваю? – Он легонько тряхнул ее и наклонился, буравя взглядом.

– Я… я… ребеночка… – слезы из ее глаз хлынули фонтаном, – только ребеночка…

– «Ребеночка», значит. – Смеяться больше не хотелось, и Аверин ощутил, как к горлу поднимается злость. – Зачем? Тебя и так из нашей семьи никто не гонит. Хочешь детей – выходи замуж, да хоть за Волобуева, и рожай от него. Что ты в меня вцепилась, как клещ?!

Марина зарыдала