Виталий Держапольский - Псарня. Первая кровь

— Как вам будет угодно, господа! — слегка наклонил голову Нойман. — У нас все готово: стол накрыт! А какой чудный коньяк раздобыл на днях мой комендант…

— Бургарт, дружище, — при упоминании коньяка «подобрел» Кранц, — не томите! Давайте сворачиваться.

— Ну я думал, будет какая-то речь… Но я могу…

— Ах, вот ты о чем? — рассмеялся Розенбург. — Думаешь, что они что-то понимают, кроме команды «жрать»?

— Я думал, что они должны выучить другую команду, — произнес обер-бургомистр.

— Какую же, Густав? — спросил рейхскомиссар.

— Как же: «Фас!» — рассмеялся чиновник.

— Я думаю, Густав, что оберстлёйтнант приложит все усилия, чтобы наши псы как можно скорее усвоили это. Правда, Бургарт?

— Яволь, герр рейхскомиссар!

— Отлично! Так, значит, говоришь, речь? Хорошо! Позови переводчика, — произнес Розенбург, взбираясь на трибуну. — Курсанты, в этот знаменательный день…

Вовка, стоя в толпе приглашенных, вполуха слушал речь гауляйтера, всячески восхвалявшего фашистский режим, обещающий всевозможные блага преданным псам фюрера.

— …Фатерлянд не забудет тех, кто кровью и потом… — вещал с трибуны Розенбург, слова которого эхом повторял по-русски переводчик. — Победа Рейха не за горами… И скоро весь мир обретет настоящую свободу… Не жалея жизни за дело Национал-социалистической партии… Хайль Гитлер!

— Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! — слаженно прокричали мальчишки.

— Недурно, Отто! — зааплодировал Кранц. — А теперь, Бургарт, проводи-ка нас к столу…

После того как высокое начальство отбыло на банкет, курсантов распустили. Те, кому посчастливилось получить заветный увольнительный жетон, загрузились в автомобили и отбыли в город. Вовка, Славка и Семка тоже решили не откладывать на будущее увеселительную прогулку и, вытерпев часовую тряску в продуваемом холодным ветром кузове автомобиля, прибыли на место.

— Куда двинем? — поинтересовался Семка Вахромеев.

— Предлагаю перекусить слегонца, — произнес Вовка. — А то мне перловка уже поперек горла стоит! Тут недалеко харчевня одна есть — «Вареники пузатого Пацюка» называется. Мы там с Петькой и Сашкой Чернюком в прошлый раз обедали.

— Вареники? — задумался Славка. — Заманчиво… Дорого, наверное?

— Так тебе ж двойное довольствие выдали! — напомнил сокурснику Вовка. — Восемьдесят карбованцев — это, почитай, целое состояние! Мне в прошлый раз семидесяти на мороженое, семечки, киноху и обед в харчевне за глаза хватило. Даже и осталось чуть.

— Э-эх! Один раз живем, Вовка! Веди давай! — согласился Славка. — Хоть пожрем по-человечьи… Интересно, а чем шишек из Киева Нойман потчевать будет? — неожиданно задумался он.

— А тебе не один ли хрен? — хохотнул Семка. — Мы ща тоже от пуза вареников налопаемся! Поцики, а может, пива закажем? Я один раз в крайсе, ну до школы еще, пробовал…

— Не-а, не продадут нам пива, — порушил Семкины мечты Славка. — Не доросли еще.

— Пусть только попробуют не продать! — разгорячился Семка. — Чё мы, не мужики, что ли? Вон, даже награды имеются и ранения, как у настоящих солдат. Деньги — тоже есть…

— Ладно, не спорьте, — примирительно произнес Вовка. — Там видно будет. Просто вкусно пожрать — и то счастье!

— Ага, это ты верно заметил! — расплылся в улыбке Семка. — А я вот борща наваристого хочу. С мясом…

— Так у дядьки Волосюка и борщ, я думаю, найдется, — сказал Путилов.

— Какой такой дядька Волосюк? — не понял Славка. — Мы ж к Пацюку на вареники идем…

— Это одно и то же, — отмахнулся Вовка. — Просто называется «Вареники от Пацюка», а хозяин там — Волосюк.

— Вот придумали путаницу! — возмутился Славка.

— Ну и фигли, — возразил Вахромеев, — главное — чтобы вкусно было!

— Пальчики оближешь! — пообещал Вовка.

— Ловлю на слове: если не так — за меня платишь!

— Легко! Ну, вперед, голодранцы! — Вовка налег на костьми.

— От як, явище Христа народови! — всплеснул руками хозяин харчевни, когда на пороге его забегаловки «нарисовалась» живописная троица: двое в перевязке и один на костылях. — Вы що, з вийни, хлопци?

— Можно и так сказать, дядька Тарас! — Вовка, гремя костылями, доковылял до ближайшего столика и с облегчением плюхнулся на стул. — Почти с войны.

— Давай сюды свой мылыци, — пришел на помощь Путилову Волосюк, заметив, что мальчишка до сих пор не придумал, куда бы приткнуть костьми.

— Какие мылыци? — не понял Тараса Вовка.

— Костыли то, як москали говорять. Не турбуйся — поверну в збереженни, — заверил мальчишку кабатчик, утаскивая Вовкины подпорки в подсобку. — Що исти бажатеете, господа вийськови? — любезно поинтересовался Волосюк, вернувшись обратно. — У-у-у, яка медаль! — заметил награду толстяк, когда Вовка скинул с плеч шинель. — За яки заслуги подарована? Я таку тильки у начальника комендатури Кабанова бачив.

— За боевые заслуги, дядька Тарас! — ответил вместо Вовки Славка. — И у нас вот тоже имеются, — не упустил он шанса похвалиться почетным знаком.

— Бачу, — кивнул Волосюк. — За поранения. Серйозна вынагорода. Не для хлоп'ят — для справжних чоловикив.

— Ну дак, мы это и есть — настоящие мужики! — с довольным видом произнес Славка. — Абы кому не дали бы!

— Згоден! — не стал спорить с мальчишкой хозяин харчевни. — Так що исти бажатеете? — вновь повторил вопрос Волосюк.

— Мне — борща, да понаваристей! С мясом! — едва не захлебнувшись слюной, озвучил свое желание Славка.

— Сметану нести? — уточнил толстяк.

— Сметану давай, дядька Тарас, и хлеба побольше! Белого, если есть…

— Е билый хлиб, як не бути? — сообщил хозяин.

— А мне — вареники с кислой капустой, — попросил Вахромеев. — Масла и блинчиков, если можно…

— Для вас — що завгодно! — развел руками Волосюк. — Покы исти вареники будете — блинчики випечемо. А що вашому героичному командирови подати?

— Вовка, ты чего молчишь? — Семка легонько толкнул задумавшегося Путилова локтем в бок. — Ничего, что ли, брать не будешь?

— А? — опомнился мальчишка. — Буду, брать буду: пельменей мне принеси, пожалуйста, дядька Тарас.

— З бульйоном, маслом або сметаною? — уточнил Волосюк.

— С бульоном, но сметаны тоже принеси. Отдельно, в тарелке.

— Зробимо в кращому выгляды! — просиял Тарас, убегая на кухню.

Входная дверь в харчевню резко распахнулась, громко стукнув о бревенчатую стену. Внутрь вместе с потоком холодного воздуха ввалился невысокий краснорожий мужик в черной форме вспомогательной полиции.

— Тарас! — грубо закричал он с порога, потирая заросший щетиной подбородок. — Где тебя черти носят?!

Волосюк стремительно выкатился из кухни — этакий румяный усатый колобок, и елейным голоском поинтересовался:

— Туточки я, пан начальник! Що накажете подати?

— Как обычно, — бросив шинель в заботливо подставленные руки Волосюка, буркнул полицай. — А это чего за шантрапа? — заметив ожидающих заказа мальчишек, вопросительно взглянул на трактирщика мужик. — Чего трутся тут… Знаешь ведь, Тарас, что не положено…

— Так це ж з «Псарни» хлопци… — проблеял толстяк, видимо испугавшись поддатого полицая. — У них и дозволения е.

— Не по-о-нял? — Пропустив слова трактирщика мимо ушей, полицай, слегка покачиваясь, подскочил к столику, за которым расположились мальчишки. — Где украл? — Злобно сверкнув глазами, мужик протянул заросшую жестким рыжим волосом руку к Вовкиной медали.

— Не трожь! — Вовка почти машинально поставил блок, откинув руку полицая в сторону.

— Ах ты сопляк! — рассвирепел полицай. — Да я за эту медаль кровь проливал…

К этому моменту Вовка уже понял, кто перед ним, разглядев подобную награду на груди поддатого мужика: начальник местного отделения Hilfspolizei — Кабанов. Именно о нем и упоминал Волосюк в самом начале разговора. — Лучше сам отцепи… Или я тебе щас эту медаль вместе с башкой сниму! — злобно пообещал Кабанов.

— Ага, разогнался! — Вовку накрыла слепая волна ярости. — Не ты цеплял — не тебе и снимать! Попробуй только свои обрубки к этой медали протянуть — сломаю на хер!

Полицай на мгновение даже остолбенел от такой неслыханной дерзости: ну никак не ожидал он такого ответа от какого-то недоросля.

— Дядь, ты бы успокоился, а? — произнес Семка Вахромеев. — Не ворованная медаль-то!

— Заткнись! — рявкнул Кабанов, схватив Семку за воротник и тряхнув изо всех сил. — Душу вытряхну!

— Навались, пацаны! — крикнул Вовка, толкаясь здоровой ногой и стараясь поймать в локтевой захват не слишком толстую шею полицая. Сцепив руки замком, Вовка повис на шее Кабанова. Пацаны тоже не подкачали — блокировали руки, как могли. Используя вес тела, Путилову удалось свалить полицая на пол.