Дмитрий Старицкий - Имперский рыцарь

И уже собрался я отправлять поезд в Огемию, как в середине декабря на стройке завода у второго разъезда появился сам маркграф.

Мела поземка по полям, но температура стояла щадящая. Где-то минус пять по Цельсию. Можно было простой шинелью обходиться. Для стройки так даже намного лучше, чем грязь развозить при небольшом плюсе.

Ремидия привез большой паровоз всего с тремя вагонами на сцепке. Так что свиту с собой он приволок небольшую. Походили, осмотрели все мои стройки. Полюбовались на работу паровых экскаваторов и рутьеров с самосвальными тележками. Особо похвалил правитель устройство лагеря для военнопленных. И выдал:

— Вот тебе, Савва, и будет первое мое особое поручение — после Нового года осмотришь все лагеря для военнопленных. Потом моим указом обяжем всех обустроить концлагеря, как у тебя. Образцово. А то все коменданты кто в лес, кто по дрова… Пока же для тебя у меня есть другое задание. Еще пару-тройку вагонов твой паровоз потянет?

— Если двуосных, ваша светлость, то должен. Но могу и второй локомотив прицепить, правда, он пассажирский…

— Это хорошо. Три вагона лимонов с моих поместий возьмешь для госпиталей в Будвице. Думаю, хватит на всех.

— Лимоны я уже везу для них, ваша светлость. Может, еще какой цитрус есть? Для разнообразия.

— Померанец подойдет?

— То что нужно на Новый год, ваша светлость, — припомнил я знакомые с детства запахи сочельника.

Ремидий пожевал немного своими седыми усами. Взял меня под локоток и отвел подальше от свиты. И уже там выдал, качая головой:

— Нюх у тебя, Савва, есть на вкусные места… Я предполагал, что ты завод на первом разъезде поставишь. Там уже обустроено многое…

— Ничего тут особо вкусного, ваша светлость, я не заметил. Разве что разъезд есть, — попытался я включить дурака. — Только что земля намного дешевле, пока голое поле.

— Земля пока не проблема. Так что прикидывай, что еще здесь захочешь поставить, пока чистое поле… — усмехнулся правитель земли Рецкой. — Так, лагерь для пленных у тебя временный, это хорошо, — бормотал маркграф фактически себе под нос. — Завод ты правильно поставил. Сносить не придется.

— Зачем завод сносить, ваша светлость? — испугался я откровенно. Столько денег уже в эту яму вбухано.

— Завод сносить не придется, — повторил маркграф. — Успокойся, Савва. А вот твой образцовый концлагерь точно тут не к месту — здесь речной вокзал встанет в предельной близости от железнодорожного вокзала и грузовой порт ниже по течению. Река наша Вартава тут только до этого моста и судоходна, — махнул он рукой на железнодорожный мост, — а впадает она в Данубий. Тот — в Мидетерранское море. По глазам вижу, все понял, — улыбнулся Ремидий.

— Осталось только причальную мачту для дирижабля поставить, — попытался я пошутить.

— И поставим, — очень серьезно ответил правитель. — Не все сразу. Но именно здесь. Тут я в перспективе расположу главный транспортный узел нашей марки. Сухопутный, водный и воздушный. И дорога к морю, которую будет строить Вахрумка, именно отсюда от основной магистрали отойдет. В будущем и железная дорога на Швиц тоже здесь начнется. Но это пока секрет, а не то… набегут спекулянты землей из империи, суди их потом… время трать. Большой город в перспективе здесь образуется. Втуц превращать в такой муравейник нет у меня никакого желания. Привык я к нему к такому, какой он есть. Не хочу, чтобы он из рецкого города превратился в космополитический вертеп, как это происходит со всеми крупными транспортными узлами.

— А я тут, выходит, угадал, ваша светлость? — смутился я немного, припомнив, как коррумпировал железнодорожника с картой.

Маркграф усмехнулся и пошел к берегу реки, поманив меня за собой жестом.

— Вот я и говорю: нюх у тебя, — мы отошли достаточно далеко от его свиты, чтобы он снова стал говорить в полный голос. — Здесь будет город для крупной торговли. Промышленности. А Втуц оставим для власти и ремесла. Для традиционных ярмарок горцев. Кому надо, тот и на поезде приедет. Кстати, под твои пригородные поезда станции как нужно поставить? А то жирно слишком гонять паровозы только на два разъезда.

— Километров через пять-семь друг от друга в самый раз будет, ваша светлость. При этом обязательно помнить, что при каждой станции быстро вырастет поселок. Самосевкой. Так что желательно встречный путь протянуть, чтобы не задерживать сообщение на разъездах. Тут всего-то чуть больше шестидесяти километров. Не такие большие деньги. Пока будут строить, можно запустить декавильку параллельно. Быстрее выйдет.

— Ну для этого мы и мост через Вартаву сразу двойной ставили. На вырост. Но все упирается в нехватку щебня. Дорог сейчас строим много — везде он нужен.

— Дороги можно и окатанным булыжником мостить, ваша светлость, — подал я идею. — Как в городе на спусках. Горных рек у нас в достатке. Камней в них еще больше. Пустить на сбор голышей пленных. И гужевой скотине будет за что в гололед копытом зацепиться. К тому же булыжную дорогу и ремонтировать легче.

— Подай мне это предложение в письменном виде, не лишним будет. А то я, верный прогрессу, ставку сделал на механическую дробилку инженера Трезза с «Рецких машин». По выработке она сотню каторжников заменяет. Будем вторую уже ставить в другом карьере. Как заработает, так подумаем и над тем, чтобы трансмеридиальная железная дорога не отличалась от трансконтинентальной.

— Осмелюсь спросить, ваша светлость, почему все дороги строят к западу от Втуца, а на востоке такого строительства нет?

— А потому, Савва, что там нефть, рудники и основная промышленность, которую требуется подстегнуть в развитии. А то устал я отказывать заводчикам в переводе их предприятий во Втуц. А восток у нас чисто сельскохозяйственный. Практически сам на себя работает. Разве что на бочки для керосина дубы сводит.

Маркграф тяжко вздохнул.

— Плохо пока то, Савва, что половину экономики марки тянет на себе Дворец. Частной инициативы мало. Очень мало.

— А если льготными кредитами эту инициативу подстегнуть, ваша светлость? Создать специальный банк развития.

— Боятся брать кредиты мои реции. Консервативны слишком. На все покупки они копят. — Ремидий щелкнул крышкой золотых часов. — Однако пора ехать обратно. Савва, в твоем поезде с этим смешным паровозиком есть место, где можно поговорить, не опасаясь, что у стен есть уши?

Та-а-а-ак… Началось. Помнится, принц перед моими большими неприятностями почти с такими же словами ко мне обращался.

Место без ушей нашлось. Трехкупейный омнибус на чугунных колесах островной работы подошел лучше всего. Среднее купе заняли мы с Ремидием. Крайние — его охранники. В каждом купе пулемет. Ручной «Гочкиз».