Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

Признаться, я особо и не рассчитывал.

— Поверь, если гиена появится, ты ее увидишь и услышишь. Подкрадываться они не умеют.

— Как так? — удивился бывший егерь.

— Дядя Саша, перед тобой валяется типичный экземпляр. Тебя в нем ничего не смущает?

— В смысле, — затупил егерь.

— Копыта. Как на копытах подкрадываться?

— Ну да, — согласился бывший егерь.

Хотя, судя по тону, вопросов у него стало еще больше.

Дядя Саша вооружился двустволкой 12 калибра и теперь придирчиво отобрал магнумовские патроны.

Мыслями он был уже на охоте.

То, что охота смертельно опасна, лишь добавляло ему азарта.

— Всегда мечтал поохотиться на льва или носорога, — ни к кому конкретно не обращаясь, мечтательно пробубнил бывший егерь. — Но местное зверье еще круче. Намного круче. Это как на динозавра поохотиться.

Дядя Саша наконец–то отобрал патроны.

Филиппинец вытащил из машины жуткого вида мачете, потрепанную разгрузку и потертый NF FAL с длиннющим стволом и складным прикладом. В панаме, майке, предельно кротких шортах, рваных кедах, с засунутым за ремень запасным магазином «малыш–крепыш» выглядел как матерый вьетконговец из американских фильмов.

Расписного индейца, готового составить им компанию, боксеры дружно послали….. в тыловой дозор. Что тоже довольно ответственная задача. Без дураков.

— Степаныч, а чего тебя на старости лет потянуло на приключения?

— Ну, дык, стало быть, Олег не хотел идтить. Да и баба евоная шипит, как гадюка. А одного тебя нельзя отпускать. Но нельзя одному. Шофер нужон, а ты сверху с пулеметом наблюдай.

Третий член нашей команды — Муха, взятая в качестве сигнализации на возможных хищников. Она их по любому учует раньше, чем я.

Почему я так легко согласился на предложенную авантюру?

Ведь встреча с гиенами, в особенности злыми и ранеными, мне строго противопоказана. У меня Ким и дети.

Если ехать аккуратно. Даже не аккуратно ехать, а просто не гнать. Местность вокруг вполне проходимая для моего шушпанцера.

Покрытые сочными листьями кустарники нам не помеха, деревья редки, а главное не видно промоин, стариц ручьев и прочих складок местности.

Так что пора моему шушпанцеру возвращать часть вложенных в него инвестиций.

Под прикрытием брони, да при пулемете — царь зверей тут я, а не большая гиена.

Природу распугали еще стрельбой, и теперь напуганная живность бессистемно галдит не обращая внимания на крадущийся по саванне шушпанцер.

— А чего это Олег не хотел!? — перекрикивая рычание дизеля, интересуюсь у сидящего за баранкой Степаныча.

— Осторожный он. Не трус, нет. Ты не подумай. Он волчара матерый, и от того осторожный. Не хочет на рожон переть. Из–за жены не хочет, из–за ребенка. Боится за них. Очень боится.

То, что Олег себе на уме, это и я давно заметил.

Олег стерильно осторожен.

Во всем.

В поступках. В словах. И даже, пожалуй, в мыслях.

— Тормози! Приехали!

— Ась!?

— Тормози, говорю! Труп нашёлся!

Обзорность с места водителя откровенно плохая и Степаныч едва не наехал на тело.

Если бы наехал, то, пожалуй, назад вести было бы нечего.

Выпущенные внутренности, изжёванный череп, отсутствующая правая нога, торчащие обломки костей. Бр–р. Мерзкая на вид и запах картина.

Такое ощущение, что голову несчастного жевали целиком. Она не оторвана от туловища, а именно изжёвана.

И ещё живая гиена рядом с трупом.

Я сперва подумал, это из травы торчит валун. Но когда валун захрипел, у меня как в той пословице про десантников, сфинктер сдавило с такой силой, что окажись там инородный предмет его бы гарантированно перекусило пополам.

Но есть у меня подозрение, что даже такое усилие не обеспечило чистоты моих подштанников.

Получив очередь мелочи в брюхо и что–то крупное, судя по выходному отверстию, разрывное в шею. Зверюга находилась на последнем издыхании и на наше появление никак не среагировала.

Этот экземпляр помельче тех, что валяются на дороге. Самка, у больших гиен ярко выраженный половой диморфизм.

— Степаныч, у тебя пулевые заряжены?

— Ясно дело, — судя по тону Степаныч обиделся от подобной постановки вопроса.

— Дай шмальнуть.

Пожилой водитель передал мне двустволку.

Бах!

Бах!

Люблю шестнадцатый калибр за сухой и какой–то приглушенный треск выстрела. Нет в нем хлесткости и сочности выстрела нарезным патроном.

Почему я попросил двустволку у Стпаныча, а не стрелял из чего своего? Благо выбрать есть и чего.

Так все из–за лени.

После стрельбы ствол придется чистить. А двустволка чистится не в пример легче СВД или пулемета.

— Степаныч, зацени трофей.

— Вот это нам фартануло! — забыв про радикулит, резво выскочивший из шуша, Степаныч поднимает из травы блестящую дуру здоровенного пистолета. — Эвано, страсть–то, какая — таким не то, что танк, крейсер напугать можно.

Степаныч пробует новую игрушку на вес и ухватистость. Судя по довольной физиономии водителя, результат проб явно положительный. Любят мужики подобные игрушки, это в крови.

— Командир, ты не в курсе, часом, что за пистоль такой — диковинный? — в лапатоподобных ладонях водителя огромный пистолет смотрится вполне уместно.

Вроде, пожилой водитель комплекцией по скромнее меня будет. И кулак, отнюдь, не производит впечатление пудовой гири, но при этом ладонь у него — две моих.

— «Пустынный орел» — эпичный ствол, американская легенда. Америкосы, как никто, знают толк в большом калибре. Владей, отец, а то ты у нас неприлично безоружен.

— Это я запросто. Где бы еще маслят к нему раздобыть, — хозяйственный Степаныч пытается пристроить «Пустынного Орла» за ремень.

Как по мне так очень спорный ствол. Таскать такую дуру постоянно? Уж лучше, тот же АПБ взять, и патронов больше, и стрелять из него попроще. Да и понадежнее АПБ, как мне кажется. А если вторая рука занята, или не дай бог ранило — лично я не уверен, что смогу с одой руки из такой дуры стрелять.

Правильнее будет сказать — уверен в обратном. Будем реально оценивать свои силы.

Хотя с другой стороны, калибр внушает почтение. При правильной пуле впечатляющий останавливающий момент должен быть. А это очень веский аргумент против местной фауны. Если еще не таскать его с собой, а держать под рукой в машине немалый профит может получиться. При случае.

— Степаныч, ты его на предохранитель поставил? Шмальнет — пол зада за раз смахнет, как небывало.

— Ась? Э… Так это, я его пока в руках потаскаю. Так оно надежней. По утряни разберусь с ним, — повесив ружье на плечо, трезво оценивает перспективы своего зада Степаныч.