Росомаха. Том 2 - Андрей Третьяков

но тени удлинились. Пахло почему-то скошенным сеном и свежим хлебом. Стоял настоящий гвалт, все стремились к трибунам, обгоняя нас. Меня узнавали, спасибо, не часто, хлопали по плечам и желали удачи.

В некоей прострации я проследовал к арене. Это был круг диаметров метров тридцати. Сзади меня догнал брат.

— Не помню, говорил ли я, — пробубнил он. — Сегодня я твой секундант. А вон твой противник, разминается.

С другой стороны арены действительно разминался Смородинцев-младший. А рядом стоял… кто бы вы думали? Граф тот наглый, Клёнов или Кленовский, я так и не запомнил.

— Да, рядом с парнем его секундант, — тут же озвучил мне брат. — Целый граф, прикинь! В секундантах у барона. В общем, граф Кленов. Скользкая личность, но связи — закачаешься. В нашем регионе довольно значимая личность.

Этот граф буквально сверкал от амулетов. Я насчитал аж шесть штук. Правда, даже цветов особо не увидел, не то, что опознать суть их воздействия.

Я снял курку, после рубаху. Следом скинул ботинки из замши и носки. Разогреваться я не любил, хоть и понимал смысл этого действа. Вот только при любой нагрузке сжигались волокна мышц, физиологию и анатомию я знал не на отвали. И этой маленькой крохи сил могло не хватить, организм же не бесконечный. Разогреваться надо в начале боя, прощупывая противника, с пользой!

Оставшись в одних штанах, я подошёл к стенду с оружием. Выбрал себе привычную пару и зашёл в круг. Мой противник двигался нарочито медленно. Он явно был под боевой наркотой. Это может стать сложным, я помнил, на что способна подобная алхимия. Но именно этот аспект правилами не оговаривался, упущение.

Игорь медленно приблизился к границе круга. Казалось, он полностью расслаблен и медлителен. Но я хорошо различал, как его потряхивает от переизбытка энергии. И как ему сложно двигаться внешне естественно. Я начал прогонять через себя воздух, делая дыхательную гимнастику. Кажется, моё решение не разогреваться, в данном случае было ошибочным.

И в этот момент сразу четыре артефакта графа ярко вспыхнули! А после плавно переместились на моего противника, расправляя свои нити и входя ему под кожу. То есть у него будет ещё и благословенное усиление? Мля, а вот тут вообще не факт, что я вывезу. Да и учитель молчал, хоть я и увидел его в числе судей. Он что, играет против меня? Не верю…

Глава 18

Проклятия присосались к телу моего противника. На самом деле и проклятия, и благословения были одним и тем же. Назывались они по-разному только из-за своего воздействия. Эти проклятия, или, если так угодно, благословения, явно должны были усилить моего противника. Который и так находился под алхимическими наркотиками. А что эти эликсиры могут, я уже видел. Совсем недавно.

Идея погонять барончика по арене уже не казалась мне хорошей. Сейчас он был явно быстрее и сильнее меня. До просьбы о пощаде, говорите? Ну нет, я лучше сдохну! С гордо поднятой головой. К тому же, у моего рода есть кому меня заменить, Росс теперь сильно не обидится и начнёт работать с братом. Уйду на перерождение с гордо поднятой головой.

Да твою же мать, о чём я думаю? О поражении? Бред какой-то. Я, Андрей Безымянный, я, Андрей Росомахин готов сдуться перед болваном, которого усилили? И который ничего сам из себя не представляет! Да будет бой!

Веретено в груди моего противника закручивалось, он явно собирался использовать магию. Вот только магом он был слабеньким, не дотягивал даже до третьего уровня. Хотя, чем его наградили четыре печати, я пока не понимал. Так что требовалось быть настороже.

Да, прогрев мышц в такой ситуации нужен, и я начал крутить мечом в руке, по кругу обходя противника. И тут прозвучало:

— Бой!

К удивлению, парнишка не бросился сразу на меня. А ведь чем дальше, тем больше выдыхается алхимия. Максимальная сила проявляется сразу после приёма, а дальше уменьшается. Чего он тянет?

Ответ я получил почти сразу. От одного из его благословений в его ядро полилась энергия. И оно на глазах становилось больше. Это что же, есть способ увеличить себе уровень магии, хотя бы ненадолго? Как же много я ещё не знаю!

Веретено закрутилось, и я разглядел формирование молнии. Можно бело просто отпрыгнуть в момент выпуска заклинания. Но я взял одну из видимых мне нитей и потянул за неё. Не палиться? Тут бы выжить, мать вашу!

Грянул гром, и в моего противника ударила его же молния, содрав кусок скальпа и заставив дымиться одежду. Он рухнул, подвывая и пытаясь погасить огонь. Координация движений была явно нарушена.

— Я сдаюсь, сдаюсь! — кричал он, неуклюже, несмотря на эликсиры, катаясь по песку арены. — Пощады!

И это всё? Я настраивался на серьёзную битву, почти был готов сдохнуть, дабы не опозорить себя. Бред какой-то.

— Бой окончен! — провозгласил голос, и щит вокруг нашей арены исчез. — Победил Росомахин! Аплодисменты победителю!

Со всех сторон раздался восторженный вой зрителей. Мест на трибунах не хватило, и половина зрителей просто стояла в проходах. Редких девушек сажали на колени те, кому повезло занять места. Те, кто стоял, сажали их себе на плечи.

Я пожал плечами и склонился над противником, изучая проклятия. Точнее, благословения. Три из них были против физического урона, причём навороченные. Вот только сделанные кустарно, они выдохнутся за неделю, слишком пушились. Но, если бы я атаковал оружием, в меня прилетело бы проклятие слабости, кусок льда и что-то ещё, связанное с магией воздуха. Интуиция подсказала, что это было удушение.

Последнее проклятие просто лечило своего обладателя при любом уроне. И сейчас работало, залечивая ужасную рану на голове. Только очень медленно.

А ко мне шёл мой учитель. Я даже не знал, как к нему теперь относиться. Ведь он точно видел посадку четырёх проклятий на моего противника. И не остановил дуэль, хоть подобная магия и была запрещена всеми правилами.

— Сейчас ты спросишь, почему я не остановил дуэль? — как-то гадко ухмыляясь, спросил он. — Ответ нужен, или сам допетрил?

— Секретность? — вдруг осенило меня. — Вы же тоже скрываете свои способности?

— Я рад, что ты понял. Понял меня и мой поступок. Если честно, я за тебя сильно переживал, особенно когда увидел печать удушения. Но ты круто справился, даже ни разу не ударив. Я горжусь тобой, ученик! И да, я всё ещё настаиваю, чтобы ты