Lenimentus - Эл Фарбер

встретить, и Дженни в нерешительности остановилась перед кабинетом. Следует ли ей постучаться или дождаться, когда её пригласят? Что-то знакомое мелькнуло рядом. Она обернулась, но вокруг были только двери с перемигивающимися дисплеями.

– Мисс Прайс.

В открывшейся двери перед ней стоял Лукас Делайн. На его правой щеке выделялась бледная ссадина.

– Я… – Дженни заставила свой голос не дрожать. – Я пришла к мистеру М…

– За мной, пожалуйста.

Чайничек по-прежнему стоял на столе, но теперь над ним раскинулась голографическая карта. Дженни вспомнилось, как учительница географии переводила трёхмерное изображение планеты Либра в картографическую плоскость, и то, насколько маленьким казался голубой квадратик на фоне материка, на котором располагается «Квадрат Совета». Четыре Ядра в четырёх приграничных точках: город Фраг на юго-востоке, 355-е подземное убежище на северо-востоке, город Нортберг на северо-западе и город Дрид на юго-западе – и пятое прямо по центру, в Цитадели.

Было ещё шестое. Дженни приблизилась, чтобы получше разглядеть то место, где должен быть Орион – прямо под нижней гранью «Квадрата», – и не сразу заметила мистера Маука, стоявшего по другую сторону стола.

– Доброе утро, Дженнифер.

Дженни вытянулась и отдала честь, стараясь не смотреть командующему в глаза.

– Вольно. Ночь выдалась беспокойной. Надеюсь, тебе удалось немного отдохнуть.

– Д-да, сэр…

– Подойди ближе.

Дженни сделала ещё два шага вперёд и увидела тёмный контур города на закрашенной серым области.

– Орион служил символом надежды для всего человечества, подтверждением нашей силы. Я участвовал в той операции, – командующий слегка похлопал по груди своего парадного мундира, где висела большая остроконечная серебряная звезда – награда «За освобождение Ориона». У отца Дженни была такая же – он не раз жаловался, что столь почётную награду было невозможно носить, потому что концы звезды постоянно за что-нибудь цеплялись. – Та победа досталась нам ценой многих жизней. После трагедии я всё чаще слышу резонный вопрос: стоило ли оно того?

– Отец говорил, что победа стоит всех жертв, – ответила Дженни.

– С выводом майора трудно не согласиться, – сказал мистер Маук, заложив руки за спину. – Но разве не мы повинны перед теми, кто поселился в освобождённом городе? Мы убедили их, что Орион надёжно защищён Барьером и Армией Совета. А может быть, истинная вина на тех, кто доверился, кто уговорил семью и друзей перебраться в новообретённый город – и всё только из-за самозабвенной веры в слово Совета? Правда в том, что виноват каждый из нас.

Дженни лишь покачала головой – она не понимала, в чём заключалась лично её вина и чем она заслужила всё то, через что ей пришлось пройти.

– Человеку это свойственно, – улыбнулся уголками губ мистер Маук, – искать себе оправдание и бежать сломя голову: бежать прочь от опасности, от чувства вины, от самого себя…

– Прошу прощения, мисс Прайс, – вмешался Лукас Делайн. Дженни резко обернулась к нему – она почти забыла о его присутствии. – Определённые факты были Вам неизвестны.

Лукас прикоснулся к голографу, и над ним возникла трёхмерная проекция здания, на которой светилась зелёная точка с подписью из нескольких цифр и букв.

Дженни потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это значит.

– Это…

– Ваше текущее местоположение.

– Во мне есть фиксаторы? – с непониманием прошептала Дженни, глядя на неподвижную точку.

Голова закружилась. Всё это время Дженни старалась не думать о том, что её тело утратило свою первоначальную природу и было напичкано механическими имплантами. Мысли об этом вызывали тошноту.

– Каждому «психо» Альянса вживляется отслеживающий передатчик, – объяснил Лукас. – Это требование безопасности.

– Как можно заметить, мера вполне оправданная, – добавил мистер Маук.

Сквозь голубоватое свечение голографического интерфейса Дженни заметила пластинку на комбинезоне Делайна. Она могла бы сорвать её – ей хотелось сорвать её, она почти чувствовала гладкую, скользкую поверхность с выгравированными на ней буквами.

Голографический план исчез.

– Таким образом, у нас есть подтверждение тому, что прошлой ночью Ваш маршрут не ограничивался походом в уборную, – слова Делайна звучали отстранённо и холодно.

– Спасибо, Лукас, – сказал командующий. – Ты свободен.

Каждое её действие, каждая секунда её жизни отслеживалась и записывалась изнутри. Жаднов, Артём, командир Маук – они всегда знали, где она находится и чем занимается. Они лишили её не только выбора, но даже той небольшой свободы, которую должен иметь любой гражданин Альянса.

– Признаться, я разочарован, – покачал головой командующий, после того как Лукас, отдав честь, вышел из кабинета. – Я не ожидал, что дочь майора Райса с такой готовностью пойдёт против человечества.

– Я помогала своему брату, – Дженни опустила голову, чтобы скрыть выступившие слёзы. – Жиль – хороший человек.

Отец не одобрил бы этого. Для Генри любой, кто предал Армию и Совет, навсегда переставал быть не только членом семьи, но и человеком в принципе. Но у отца всегда была его армия. Его ценили, он не был неким «проектом», над которым можно проводить эксперименты и вести наблюдение. Он всегда мог уйти домой, к семье.

– Разве хороший человек примкнул бы добровольно к «Отверженным», нарушив приказ и бросив отряд в своём подчинении на верную смерть? Разве хорошие люди дружат с террористами? – спрашивал командующий Маук.

Дженни вспомнилось удивлённое лицо Жиля в свете лазерной решётки – но это не было приятным удивлением, он не был рад её видеть, и она почувствовала это. Он считал, что она мертва, и предпочёл бы, чтобы это так и осталось.

– Человек – это тот, кто живёт под Барьером и соблюдает законы Альянса, – Ник Маук подошёл к ней. – Все остальные – либо машины, либо кто-то хуже – предатели человечества.

Серебряная звезда на синем полотне покачивалась перед Дженни. В ней отражалась Дженнифер Райс.

Дженнифер Райс умерла в Орионе.

Орион выцвел и исчез со всех карт. Тёмная окружность на сером фоне и мутное отражение на поверхности уродливой звезды – вот и всё, что осталось от него. Армия Совета не смогла его защитить – даже не попыталась.

Делайны, лишённые человечности и сердца, отказали в спасении тем, кому посчастливилось сбежать из обречённого города.

Жиль, её добрый брат, уважавший, как казалось, любую жизнь, предал Альянс, – возможно, увидев, его настоящее лицо. Как она предала все идеалы Райсов.

Сотни тонких механических иголок поочерёдно вонзились в её затылок. Свечение от карты расширилось и поглотило весь кабинет. Дженни не различала предметов, но чувствовала каждый из них – они стали частью её существа.

Она не знала, что происходит. Быть может, её окружили киборги или Делайны, или множество солдатских винтовок прямо сейчас выплёвывали в её сторону энергетические снаряды. Это больше не имело значения.

Но как же жарко!

Дженни вспомнила, что когда-то рядом с