Вопреки всему - Владимир Александрович Сухинин

было жестких линий горизонта или вертикали, что так радовало ее глаз в каменных чертогах. Высокие потолки заставляли ее голову задираться вверх, пытаясь рассмотреть изысканные узоры на потолке. Ей все было тут непривычным и чужим, хотелось построить хоромы гномов. Но тратить благодать, бережно накопленную ее мужем, она не желала. Пусть сам решит, когда вернется, а она, как мудрая жена, подскажет ему, как все правильно устроить.

«Мужчин нужно направлять», – вспомнила она мамину присказку.

Глазастая, сохраняя величественную осанку, пошла рядом с почтительно следующим за ней орком. Ее взгляд скользил по улицам, останавливаясь на лицах жителей. Одни сидели, другие стояли, третьи бесцельно бродили, словно потерянные души. Им было нечего делать, и их глаза, полные тоски и скуки, говорили о том, что жизнь здесь лишена смысла и радости.

– Нет, это не дело, – произнесла она. – Они за чей счет живут?

– За счет владыки горы, госпожа.

– Вот. Непорядок, что они бездельничают и средства для жизни получают. Они должны будут это отрабатывать, из этого получать вознаграждение. Правило для всех одно – кто не работает, тот не получает благодать. За вознаграждение они будут покупать красивую одежду, обувь, украшения. Прикажи всем иметь красивую и нарядную одежду – это раз, рабочую одежду – это два, а купить ее они смогут на ярмарке. А чтобы ее купить, надо заработать благодать. Еще надо, чтобы все жители города были военнообязанными, негоже защиту Горы оставлять на сумасшедших стражей. Сегодня они гору защитили, а завтра пошли жарить птицу и все профукали…

– Что сделали? – уточнил опешивший от такого напора орк.

– Проср… мм, в общем, надо вовлечь всех к обороне города и начать военную подготовку. – Гномка, став главной, в словах не сдерживалась. Ее народ был грубоват, прямолинеен и чужд лицемерия. И в этом видел свою силу. – Лучших в военном деле назначить командирами, – продолжила она отдавать указания, – и обучать их должны стражи. Один раз в семь дней военная тренировка. Работа в подземельях пять дней, а на седьмой день праздник, все радуются, посещают трактиры и ярмарки. Только надо вести учет трудовых дней, не то обманут, – добавила гномка. – Да, мы введем трудодни, и по количеству дней, которые житель отработал, он получит благодать. Значит, сможет посетить трактир, шпилить девок. Девкам тоже будет хорошо, мужчины им за это будут платить.

– А эти девки должны будут работать в подземельях? – уточнил орк.

Глазастая задумалась, потом ответила:

– Нет, у них своя будет работа, хватит им.

– Им тоже надо будет вести учет трудовых дней? – спросил орк.

– Нет, пусть кормятся за счет мужиков. Кто будет стараться, нуждаться не будет. А кто не будет стараться… – она помахала в воздухе ручкой, – пусть уходит к предкам за грань.

– А какую норму благодати положить за день работы? – спросил орк.

Гномка думала недолго. Ее практичный разум почти мгновенно подсчитал.

– У нас четыре седмицы, двадцать восемь дней, за день они должны получать столько, чтобы не уйти за грань, но и не радоваться. Это минимальный размер платы за труд. Кто будет стараться, тому премия в размере от пяти до двадцати процентов за четыре седмицы. Плохо одетых жителей на улицы не пускать, пусть ютятся в нищете в подземельях, остальные смогут на прибавку купить себе хорошую одежду и обувь, посетить трактир и все такое. Орк, понимаешь меня?

– Понимаю, – уважительно поклонился орк, – это ново и необычно, но очень практично, мы сэкономим уйму благодати и пристроим к делу жителей, им понравится… А мне сколько положите благодати?

– Тебе? – Гномка оглядела орка и остановилась в раздумьях. – А как сам считаешь?

– Считаю, что заслужил достаточно, чтобы не быть нищим.

– Ладно, пусть будет так, но если я увижу, что ты не справляешься со своей работой, то не плачь.

Орк поклонился и ответил:

– Орки не плачут, госпожа.

– Вот и хорошо, веди меня к чернозадым.

Орк отвел в сторону глаза и повел ее к восточным башням. Там к городской внешней стене был пристроен замок-крепость, такие гномка видела у дзирдов, и такую крепость ее муж разрушил в ходе короткой войны. Орк постучал в калитку, встроенную в ворота, и в окошко выглянула черная физиономия.

– Открывай, черная морда! – распорядилась гномка. Глаза оглядели ее, и физиономия пренебрежительно спросила:

– А ты кто, малышка?

– Это управляющая горы, – за гномку ответил орк. – Открывай калитку.

– Не знаем такую, – ответила физиономия и вновь окинула гномку взглядом.

– Это жена владыки, – пояснил орк.

– Что, еще одна? – изумилась физиономия. Гномка быстро протянула руку и ухватила пальцами нос стражника ворот, крепко сжала и произнесла твердо и решительно:

– Открывай, черная морда. Не то нос оторву.

За оконцем пытались оторвать ее руку, но все было тщетно. Хватке Глазастой позавидовал бы горный лев. Дзирд громко и гнусаво закричал:

– Караул! Нападение! Гномы! Братья, к оружию!..

Гномка покачала головой:

– Вы, чернозадые, все такие же дурни, – и отпустила нос. В воротах открылась калитка, и в ней появилась разъяренная дзирда.

– Ты что удумала, коротышка? – уперев руки в бока, спросила она гномку.

– Я тут главная, – решительно ответила гномка и, выставив свой объемный живот, пошла на дзирду. Между двумя женщинами началось сражение взглядов, обе встретили извечных противников, и никто не хотел уступать.

Орк встал между ними.

– Остановитесь! Госпожа дзирда, это повелительница горы, жена владыки. Ее признала гора как управительницу в его отсутствие.

Дзирда, широко раздувая ноздри, ответила:

– Ничего не знаю, я ее не звала. Прибудет владыка, он все расскажет, а пока пошли прочь, это наша крепость…

Гномка не стала спорить. Она знала, что сила не всегда решает все. Вместо этого она щелкнула пальцами.

– Стражи, – произнесла она тихо, но в ее голосе звучала угроза.

В тот же миг перед ней возникли три странных существа. Первый – страж с головой, повернутой задом наперед, выглядел как карикатура на человека. Последним прибыл общипанный Птиц с огромными крыльями, который вдруг издал громкий крик:

– Умри, раббб! – Его клюв метнулся к лицу дзирды, и женщина, не ожидав такого нападения, рухнула на землю. Гномка, не теряя ни секунды, шагнула вперед, ее глаза горели решимостью.

– Зашейте ей рот, – приказала гномка, – она непочтительно со мной говорила.

Тут же две змеи стремительно метнулись к лицу дзирды и схватили губы женщины пастями. Та стала стараться их оторвать, но хвост одной змеи обхватил ее шею и стал душить. Дзирда захрипела и замахала руками.

– Отпусти эту глупую черномазую, – приказала гномка. Змеи разжали свои пасти, но остались вокруг шеи дзирды. – Теперь вы поняли, кто здесь главный? – спросила она, глядя на стражников снизу вверх.

Они молча склонили головы, признавая ее власть. Гномка развернулась и направилась вглубь крепости, оставив позади себя ошеломленных дзирдов и орка, который с уважением смотрел ей вслед.

Затем орк опомнился и поспешил за величаво шедшей гномкой, которая, удерживая руками полы платья из тонкой, хорошо выделанной кожи, шла с гордо