КОМ-9 (Казачий Особый Механизированный, часть 9) - Ольга Войлошникова

самый немецкий из всех городов Великий Германский империя.

— Выглядит действительно по-немецки, — согласился Сокол, — хоть открытки с него печатай.

— А замок-то сам где? — Серго тоже с любопытством приник к стеклу.

— Чуть дальше, — деловито пояснил всезнающий Петя, — его за садами трудно разглядеть в силу невеликости. Но на самом деле близко. Полчаса ходьбы от исторического центра.

— Полчаса? — слегка обеспокоенно спросил Фридрих. Ох, устрою ему усиленную физкультуру. Эк разъелся да рассиделся, скоро на земной шар станет похож!

— Полагаю, нам удастся нанять экипаж, — успокоил его Сокол. — Место туристическое, такого добра должно быть навалом.

* * *

Чего здесь действительно оказалось полно — так это праздношатающейся публики.

— Я читал, сюда едут за ощущением Средневековья, — пояснял Петя, оглядываясь в поисках экипажа.

— Kutscher! — Хаген коротко присвистнул, и когда возле нас притормозил довольно вместительный экипаж, велел, забираясь: — Zum Schloss Topрler!*

*Извозчик! До замка Топплер! (нем.)

Кучер обещал домчать за «фюнф минутен», и мы понеслись.

Первое, что поразило меня до изумления, когда цветущие сады расступились в стороны, открыв нам панораму небольшого озера, крошечного замка и каменного моста перед ним — при всей внешней заброшенности собственно владения, вокруг озера кипела и бурлила курортная жизнь. Я озирался на пестрящие зазывающими плакатами берега и ничего не мог понять:

— Братцы дорогие! Допустим, отборная рыба во всяких видах или утки, раскормленные до размеров индюков — это я как-то понять могу. Подозреваю, правда, что утятина от таких монстров будет жёсткой, как солдатские сапоги. А вот эти картинки с дамочками — они про что?

На это Петя-всезнайка только плечами пожал.

— Вот так! — укорил его Серго. — Не выучил домашнее задание!

Но тут нас снова выручил Фридрих.

— Начинайт по порядок, — ответил он. — Вы зря сомневайться. Рыба и птица — всё очень нежный мясо. Деликатес! Получайтся секрет, нигде так не вырастайт, только тут. Долго думайт. Все — учёный, кулинар, разный медик.

Я усмехнулся, подумав, что по рассказу Фридриха, ежели придираться, выходит, что головы ломали три человека: доктор, повар и учёный. Ну да ладно.

— Проводийт исследовательное, — старательно рассказывал он дальше. — Обнаруживайт! Маленький водяной травка…

— Водоросли?– подсказал Петя.

— Я! Такой водоросля. Очень-очень мелкий. Вырастайт очень мало. Как… э-э-э… — тут он совсем затруднился и быстро что-то спросил Хагена.

— Как радужная плёночка на воде, — пояснил тот. — Её даже и сейчас можно заметить. Вон там, ближе к стенам замка.

— Я! Возле сам замок нельзя собирайт!

— А её собирают? — удивились мы. — Зачем?

— Кормят скотину? — предположил Серго. — В смысле, домашних животных.

— Найн. Не помогайт, когда возить пять минут и больше. Надо сразу, здесь. И не хватайт. Поросёнка очень мало расти.

— Нет, понятно, что собирают для дамочек, — высказал своё предположение я. — Иначе бы не было этих плакатиков и такого количества палаток под ними. Что-то для красоты?

— Я-я! Чтобы похудейт, — закивал Фридрих.

— Это зачем же так над женщинами изгаляться? — удивился я.

— А представь, они, верно, не целиком худеют, — предположил Сокол, разглядывая очередную вывеску с лежащей девицей в переливающемся корсете, — а только вот… где радужное. А всё остальное остаётся пышненьким. Это ж не процедура, а мечта.

— Надо полагать, не для среднего достатка, — кивнул Петя. — Курорт для состоятельных дам.

— И господ, — добавил Хаген. — Ванны для мужчин тоже имеются. Вон там, видите?

Серго, что-то сосредоточенно обдумывающий, уточнил:

— И всё от водорослей?

— Я, натюрлихь!* — закивал Фридрих.

*Да, конечно.

— Утки вырастают как торбы, а барышни тощают? — не отставал Серго.

Теперь и мы все уставились на Фридриха, ожидая разъяснения подобного феномена. Тот довольно улыбнулся:

— Это долгий история.

— Давай, время есть! — махнул Сокол.

— Хорошо, — принц кивнул и взял тон рассказчика: — Этот озеро известен давно. Пятьсот, семьсот лет назад есть в хроника. Хозяин нравийтся, что рыба большой, утка как индюк, много мясо. Так быть много время. Все думайт: волшебство. Аномалия, необычный тип. Потом появляйтся один учёный. Он был такой, — Фридрих покрутил у виска растопыренными пальцами, — немножко не в себе. Сумасшедш.

Тут мы подъехали к каменному мосту, расплатились с извозчиком и направились к замку.

— Этот учёный договорийтся с бывший хозяин этот место, что будет изучайт феномен озеро, — продолжал по дороге Фридрих. — Хозяин сказайт: «Пожалуйста! Только не купайтся. Кто купайтся — становийтся болеть».

— Казалось бы, утки растут, а люди — болеть, — пробухтел Серго и слегка толкнул меня под локоть: — Чего стоим-то, Коршун? Руку к воротам приложи. Магическая система распознавания хозяина стоит.

Я положил руку на тёмные доски, и двери отворились, открыв нам довольно пыльное внутреннее убранство, слегка отдающее затхлостью. Мы вошли. Внутри всё было обставлено в довольно смешанном стиле — тут тебе и новая мебель (правда, перевёрнутая и разбросанная), и какие-то чугунные принадлежности для печи неизвестного мне старинного вида (тоже валяющиеся в неожиданных местах), и огромные закопчённые котлы, способные накормить целую роту, и современного вида система водоснабжения и очистки на магическом контуре… Висящая над массивным письменным столом чёрная доска на манер ученической была покрыта белёсыми разводами, словно кто-то второпях стёр записи сухой тряпкой. Только в углу сохранились остатки непонятных значков. Никаких бумаг. Только под стулом сохранился случайно закатившийся смятый в комок листок.

— Похоже, что тут что-то изобретали, — выразил общее ощущение Петя, — а потом спешно свернули научные исследования.

— Я! Именно так всё и быть, — подтвердил Фридрих. — Несколько лет большой усилий давайт свой результат. Лабораторий герр Кнопфель и бывший герцог Топплер получайт подтверждений, что всё дело в водоросля. Они производить концентрат и совершайт опыты над животный. Результат оказывайтся потрясающий! Мощная мускулатур, скорость, выносливость.

— А на чём тестировали? — полюбопытствовал Сокол. — Точнее, на ком?

— На свиний и собак. Очень крупный получайтся образец. Все думайт: гениальный результат, пора проверяйт на люди.

— И они перешли к практике? — кисло спросил Сокол. — Надо полагать, на себе, в отличие от доктора Гамалея*, господа ничего проверять не хотели?

*Николай Гамалея, крупнейший эпидемиолог и микробиолог, ставил на себе опыты с холерой, доказав, что прием бацилл внутрь обладает действием профилактической прививки.