Система в другом мире. Том 4. Столица в огне - Сергей Александрович Махнев

Пожилой мужчина, без одного глаза, с растрепанными волосами и бледным лицом. Он провел по подбородку парня сухим пальцем, после чего покачал головой, как бы говоря, совсем молодой. Привратник сел за деревянный стол и быстро нанес несколько иероглифов в книгу с синими, слегка светящимися листами, после чего сверился с таблицей и произнес:

– Пятая камера, Пталинские кандалы можно снять, все вещи на хранение в секретариат. – пожилой мужчина обратился к заключенному. – Согласно твоей силе, тебе положено пол пайка каждый десятый день. Одежду найдешь в камере, но тебе решать, носить ее или нет.

Привратник закончил, после чего кивнул конвоирам и проводил долгим взглядом парня, которого пронесли через коридор к дверям его темницы на будущую вечность. Ведь из данного места, еще никто не сбегал, только умирал или был помилован, но и то было лишь раз.

Джан Хуна определили в камеру, забрали все вещи и оставили валяться в холодной, плохо освещаемой комнате без одежды. Стены были сделаны из черного камня, который казалось, поглощал свет и еще, в его темнице, не было энергии Земли и Небес. Он был словно в вакууме.

Глазам потребовалось секунду, чтобы привыкнуть к плохому освещению и он быстро нашел ту одежду, о которой говорил привратник. Ветошь, вот что это было, редко пронизанная нитками и кишащая клопами. Ни у одного нормального человека, не возникнет желания надевать это.

– Я же тебе говорила, бежать! Почему ты не послушал меня? – в голосе Евы слышались нотки недовольства. – Своими действиями, ты выбрал наихудший из прогнозируемых сценариев.

– Я не часть вашей игры и свои действия объяснять не намерен. Да и вообще, ты же Система, инструмент помощи мне, так? – Джан Хун присел к стене, чувствуя небольшое покалывание холода, но с его телом, это было не проблема. – И чего замолчала? Наихудший сценарий, беги и прочее. Я уже давно уяснил, что когда ты исчезнешь, я останусь один на один со своими проблемами.

– Понимаю, что в твоем пребывание здесь были моменты, когда ты оказывался бессилен, потому что Система молчала. Но я другая. – Ева говорила твердо. – И я помогу тебе всеми силами, что у меня есть. Ты просто не представляешь тот потенциал, что сокрыт во мне, но без импульса пользователя, я буду всего лишь голосовым помощником, не более.

Джан Хун громко выдохнул. В коридоре, что-то громко щелкнуло, а после сухой голос привратника пробурчал какие-то ругательства. Это стражи покинули тюрьму с помощью печатей телепортации, которые вызывали приступы боли от громкого хлопка, у пожилого мужчины.

– Эй, новый сосед, а ты любишь поговорить? Или только кричать? А то Бонг только и делает, что хрипит и бормочет что-то. Меня зовут Максвелл. – голос из-за стены удивил парня, а после и вовсе шокировал. – Ладно, Джан Хун, пришло время сбросить маски. Это я дал тебе Систему и хотел бы с тобой очень серьезно поговорить.

Глава 284. Максвелл

– Если вкратце, меня зовут Максвелл и это я создал Систему… И по большей части из-за меня, Император Ся сейчас является сильнейшим адептом в этом мире. – мужчина говорил глухо, привалившись к стене. – Ева, тот интерфейс, с которым ты общаешься сообщила мне о твоих сомнениях и нежелании вступать в битву, которая к тебе мало относиться… И я понимаю желания и цели, что ты придерживаешься, но без тебя, все желания и цели целого мира стоят под угрозой. Я не хотел бы взваливать на тебя весь груз ответственности, ведь изначально это именно из-за меня ты попал сюда…

– Слишком много слов, мало конкретики.

– Ну да, это уже дело привычки, слишком долго здесь сижу и чтобы не сойти с ума, много говорю. Раньше с Бонгом, теперь с тобой, но он последнее время не многословен. – с грустью проговорил Максвелл, после чего совсем тихо произнес: – Кажется у него поехала крыша.

– Ближе к делу! – Джан Хун испытывал гнев, который шел из глубин души и причина которого была явно не в болтливости мужчины, а в том, что он был марионеткой в чьих то руках с самого начала. Любой бы разозлился на его месте.

– Тогда расскажу с самого начала. Я родился в сорок четвертом году, под самый финал Второй мировой войны в Миссури в семье…

Тем временем, пока Максвелл испытывал терпение Джан Хуна своими рассказами, принц Хамон сидел в своей резиденции, на самом высоком этаже золотой пагоды. Он разбирал нефритовые свитки и готовился к поездке в секту Кунга, так как оттуда стали поступать странные донесения о захваченных террористах от карательных отрядов, которые там не должны были оказаться.

Пожилой мужчина помассировал виски от нахлынувшей усталости и откинулся на спинку кресла, понимая, что дальнейшие поиски средства омоложения не имеют смысла и он уже перешел тот порог, когда в возрасте пятисот тридцати семи лет, он еще сможет возвыситься. Нет, он уже осознал, что умирает и в лучшем случае ему осталось каких-то пятьдесят лет.

– Твой любимчик в тюрьме, но понимаю, почему этот ребенок тебя так заинтересовал, силен… Перед тем, как я сломаю его защиту и докажу, что он убил твоего брата, можешь с ним поговорить, а то потом он только слюни пускать сможет. – мужчина улыбнулся, смотря как сереет лицо сына, после чего развернулся и исчез.

– Отец… – пожилой человек сжал ладони в кулак, после чего горько произнес: – Ну что же ты так, Джан Хун…

Тем временем в тюрьме под столицей.

– И вот, в семидесятых годах у меня рождается сын, мой Льюис. Как же был я рад. Честно, я разрывался между подготовкой своей докторской и заботой о нем. Но я вспоминаю то время лишь с теплотой… Четыре года, за которые я стал доктором технических наук и узнал, что у Льюиса неизлечимая болезнь. Тогда я еще думал, что его можно спасти и ударился в медицину, но мои опасения подтвердились. Его тело стремительно умирало, хотя мозг был живее живых. Жена меня бросила… Не смогла справиться с новостью о том, что он умрет через каких-то пять лет.

Мужчина замолчал, предаваясь печальным воспоминаниям.

– Я сам не знаю, как не опустил руки. Мы с ним испробовали все, что было на Земле. Я продал дом, машину, да вообще все, что было, лишь бы заиметь шанс на спасение. Но хочу сказать, что плюс был, Лоуренс после посещения Китая сильно полюбил их культуру и в последние годы своей жизни поглощал книги и всякую фантастику с таким упоением, что забывал о боли.