Жнец. Книга девятая - Макс Дарт

— Уважаемые телезрители, должно быть, вас весьма интересует то, кто же ответственен за похищения по всей Российской империи, — сделав драматическую паузу, произнесла девушка. — Нашей группе удалось узнать, что за всем стоит тот самый человек, который обличал нашего сегодняшнего героя в преступлениях — граф Миссурийский. Но как же так — спросите вы. Должно быть, Александр Петрович решил обвинить во всем Миссурийского из-за того, что находится с ним в состоянии войны? Так вот, господа-телезрители, помимо того, что сам подземный комплекс, где были заточены похищенные люди, находится на землях Миссурийского, причастность графа подтвердила заместитель главы отдела дознания Тайной Канцелярии, графиня Голицына, — я присвистнул с такой информации, потому как ни о чем с Ольгой я не договаривался. — Известно, что граф Новиков большую часть плененных его Родом бойцов Миссурийского передал властям. Именно графиня Голицына подтвердила, что в ходе допроса выяснилось, что на службе у бывшего американца состояли не только граждане нашей империи, но и иномирцы! — репортерша считала свой репортаж триумфом, не иначе. — Не доверять генерал-майору Тайной Канцелярии причин нет, да и властями официально подтверждено, что граф Миссурийский повинен в похищениях имперских граждан, — девушка резко замолчала и замотала головой, после чего посмотрела прямиком в объектив камеры. — Господа-телезрители, возможно, нам сегодня повезет, и мы сможем увидеть графа Новикова, — резко распахнув дверь микроавтобуса, репортерша покинула автомобиль, вслед за ней отправился и оператор. Вниманию телезрителей предстало поместье. Мое поместье, а также толпа стоящих возле него людей. — Дор…

Что репортерша хотела сказать дальше, я не узнал, потому как некто весьма наглым способом выключил телевизор прямиком перед моим лицом. Оглянувшись, увидел Оксану, стоящую в дверном проеме, ведущем в главный коридор поместья.

— Хватит собой любоваться, милый, — нервно улыбнувшись, сказала девушка. — Наташу сейчас съедят, так что иди спасай свою сестренку…

— Все настолько плохо? — усмехнувшись, спросил я.

— Я бы сказала, что не плохо, а наоборот, хорошо, — убрав улыбку, отвечала Оксана. — Там тебе и репортеры, и желающие пойти в услужение нашему Роду. Вот только Наташа не вывозит, а я пока что не являюсь твоей женой, чтобы выступить с ней единым фронтом.

— Звучит серьезно, — поднявшись и залпом допив свой кофе, проговорил я. — Пойду, как ты говоришь, спасу свою сестренку.

— Переоденься только, — вновь улыбнувшись, сказала Оксана. — Выходить под камеры в халате все же не стоит.

— Он с гербом! Шелков старался! Для меня делал! — возмутился я, но под требовательным взглядом своей невесты быстро сдался. — Ладно, уговорила!

Уже на лестнице до моего острого слуха донесся самодовольный шепот Оксаны:

— Мне Шелков такой же халат сшил…

* * *

— Ваше Сиятельство, подскажите, как ваш брат догадался, что во всем повинен Миссурийский⁈

— Наталья Петровна, а это правда, что сестра графа Миссурийского, Эллис, сейчас находится у вас в плену⁈

— Поведайте, с кем сражался ваш брат в решающем сражении? Неужто с самим Миссурийским⁈

— А нам доведется сегодня увидеть вашего брата, Александра Петровича⁈

Эти и еще несколько десятков вопросов летели в сторону моей сестренки, которую окружал небольшой отряд «Детей Ночи» с лицами, полностью лишенными каких-либо эмоций. Среди них была и Ирэн, которая душой выражала готовность в любой момент укоротить языки любопытных телевизионщиков.

Сама же Наташа в это время выбирала самые удобные вопросы и давала на них сдержанные ответы. Остальные она попросту игнорировала, потому как не владела всей информацией и боялась сболтнуть чего лишнего. И так уж совпало, что именно эти вопросы интересовали репортёров больше всего. Отчего те усилили свой напор, поднимая Наташе давление еще сильнее.

Я же в это время уже тусовался в тени своей сестрёнки, получив возможность видеть и слышать всё и всех в окружающем нас пространстве. Сама Наташа внешне оставалась невозмутимой, в то время как душа ее сигнализировала о том, что она уже изрядно подзаколебалась торговать здесь своим милым личиком.

И когда после очередного ответа Наташи репортеры вновь насели на нее с неудобными вопросами, не оставив при этом тех, на которые девушка могла ответить, то настала пора мне вмешаться, тем самым спасая сестрёнку от эмоционального взрыва.

Аккуратно покинув тень за спиной Наташи, я резким шагом оказался подле нее, вызвав у репортеров настоящую бурю эмоций, которая меня волновала мало. Склонившись к своей сестре, шепнул ее на ухо:

— Спасибо, можешь пойти отдохнуть. Ты заслужила, — и легким похлопыванием по плечу отправил Наташу внутрь поместья.

Стоило моей сестре скрыться за забором, окружающим поместье, как репортеры со своими каверзными вопросами накинулись уже на меня, но, в отличие от Наташи, я был не лыком шит, так что произнес:

— Значится, такого количества вашей братии мне на моих землях не нужно. Останется кто-нибудь один, а остальные потом смогут взять интервью уже у него, — улыбнувшись своим словам, развел я руками. — И останется, пожалуй… — я оглядел разношерстные группы репортеров, стоящих вокруг меня, после чего, сделав театральную паузу, от которой телевизионщики затаили дыхание, громко произнес: — Вот вы! — указал я на девушку, которую совсем недавно видел по телевизору. — Остальные свободны.

— Ваше Сиятельство, но она же только приехала! Когда мы, остальные, с самого утра ваши пороги оббиваем. Несправедливо! — возмущённо проговорил молодой парень, стоящий с массивной видеокамерой в своих руках.

— Вы можете рассказывать о справедливости кому угодно, но не мне, — отмахнулся я, понизив градус в своем тоне. — Это моя земля, на которую вы заявились без приглашения. И если вы сейчас отсюда не соизволите убраться, то вас уберут. И поверьте то, что вы журналисты, вам не поможет. Я ясно выражаюсь?

— Сомневаюсь, что подобного рода высказывания помогут вашей репутации, которая только начала восстанавливаться, — заявила статного вида женщина с микрофоном в руке, который она невзначай направила в мою сторону.

Призвав небольшую молнию, указательным пальцем отправил ее в снимающее звук устройство, после чего полным раздражения тоном, не терпящим препирательств, произнес:

— Если вы не заметили, то я и мой Род говорим о себе делом, а не словом, — после чего взглянул на пару гвардейцев, постоянно дежуривших возле врат, служивших входом на территорию поместья, и коротко кивнул им.

Двое бойцов синхронно сделали шаг вперед, активируя свои Покровы, отчего репортеры, включая женщину, с недоумением глядящую на поврежденный микрофон в